Покажи мне, зеркало… (СИ) - Нури Ирада. Страница 41

— Ну-ну, госпожа, не приличествует дочери великого Шахбаз-хана, да упокоит Аллах его душу и простит ему все грехи, вести себя подобно невежественным рабыням, у которых один ветер в голове, — евнух ворчливо кивнул в сторону Марал, которая не удержалась и показала ему язык. Погрозив ей в ответ пальцем, Арзу-ага вытащил из-за спины сверток, который принес с собой:

— Быстро снимайте свои одежды и надевайте это. Будем надеяться, что в таком виде вы не привлечете внимания стражников.

Мы удивленно переглянулись, но спорить не стали. Одежда, что старичок принес с собой принадлежала младшим евнухам, которым частенько поручали самую грязную работу: чистить отхожие места, выносить мусор, помогать на кухне и ходить на рынок.

Переодевшись в просторные мужские платья и скрыв длинные волосы под тюрбанами, мы, рассовав по карманам припрятанные драгоценности и отдав Арзу-аге прежнее тряпье, от которого он пообещал избавиться, низко опустив головы чтобы скрыть лица, последовали вслед за ним.

Мы миновали извилистые коридоры и благополучно пересекли двор слегка замешкавшись пред воротами, которые охраняли два дюжих охранника. Было страшно, но я продолжала надеяться на смекалку старого лиса, всегда умудряющегося выйти сухим из любой, даже, казалось бы, самой безнадежной ситуации. Что же, интуиция меня на этот раз не подвела. Развернувшись, Арзу-ага с явным удовольствием дал подзатыльник Марал и ворчливо заныл:

— Шевелитесь, бездельники. Вечно из-за вас, неумех, одни сплошные проблемы. Скоро всем вставать, а к завтраку — то ничего нет. Вы, что же думаете, коровы станут ждать вас, лентяев, чтобы поделиться свежим молоком? Да оно скиснет прежде, чем вы соизволите доплестись до рынка. А сыр? А масло? Вы, что же хотите, чтобы хан самолично отрубил вам головы? Эй, Джумшуд-ага, опусти свой меч и пропусти нас скорее, иначе, клянусь своей плешью, полетят наши головы с плеч долой.

Не вовремя вспомнив огненный куст, который он сейчас лукавя обозвал плешью, я не выдержала и хихикнула, едва не выдав нас всех с головой.

— Что? О, Аллах, дай мне терпения. Тебе смешно, негодник? — шлепнув меня пониже спины разошелся старик. — Джумшуд-ага, ты видел подобную наглость? Ничего, вы у меня еще получите. Вот вернемся с рынка, я самолично пройдусь плетью по вашим непутевым спинам, вы меня еще вспомните.

— Проходи, Арзу-ага, проходи, — переложив массивную саблю в другую руку, охранник открыл тяжелую створку обитой железом двери и посторонился, пропуская нас вперед, — а то не ровен час запоздаете с ханским завтраком, тогда нам всем не поздоровится.

— Ай, спасибо, друг мой, — Арзу-ага, подталкивая в спины, погнал нас как баранов за ворота, — Тебе чего-нибудь вкусненького с базара принести?

— Нет, спасибо, Арзу — ага. Через час закончится моя смена и я пойду отсыпаться. Что-то тяжело мне уже становится стоять сутки на посту, видно уже возраст начинает сказываться…

— Не говори глупости, не гневи Всевышнего. Какие твои годы? Ничего, когда сменишься, я принесу тебе кувшин с молодым вином, он тебя живо избавит от хандры и заставит по-новому взглянуть на жизнь.

— Ладно, буду ждать, — рассмеялся охранник, закрывая за нами ворота и щелкнув изнутри запором.

Фуф, кажется пронесло. Убедившись, что никто за нами не следует, мы припустили к дороге, ведущей в сторону ближайшей деревни.

Как объяснил по пути евнух, народ ненавидел нового хана, и потому, если у кого и искать убежища, так это у простых людей, которые наверняка смогут чего-нибудь придумать в отместку тому, кто еще совсем недавно рушил и сжигал их дома разыскивая пропавшую княжну. Теперь, когда поиски беглянки перенеслись на османскую территорию, мы могли надеяться на то, что сможем придумать способ незаметно пересечь границу.

У дома старосты, Арзу-ага с нами простился, ему, в подтверждение легенды нужно было еще успеть сходить на рынок за запасами, на случай, если у Зейнаб ханым возникнут вопросы о его отсутствии. О том, что она вздумает поднять шум из-за нашего побега, не могло быть и речи, потому что в таком случае, Джабир узнает о том, что его предала собственная мать. Если она и станет нас искать, то осторожно, не привлекая к себе внимания, и, как мы надеялись, в противоположной от нашего реального нахождения стороне.

Проводив взглядом, исчезнувший в ночи силуэт, мы постучали в дверь. Нам пришлось сделать это еще раз прежде, чем дверь открылась и в проеме показалось заспанное лицо хозяина дома. Времени на то, чтобы придумывать очередную слезливую сказку у нас не было, поэтому пришлось довериться тому, что рассказал нам о положении дел Арзу-ага и честно признаться незнакомому человеку в том, кто мы есть на самом деле.

Я была поражена тому, с каким почтением и радостью нас окружили простые люди, выражая свою готовность помочь, и больше остальных — сын хозяина, в котором я к своему удивлению узнала того самого розовощекого парня, который спас меня от огня во время праздника Новруз. Он сокрушался больше остальных узнав о том, что в тот вечер дал уйти тому, кто спустя совсем немного времени не только убьет собственную семью, но и предаст огню и мечу десятки невинных жизней, которые отказались служить узурпатору. Он-то и предложил нам план, который рассмотрев и обсудив со всех сторон, мы решили применить на деле. Суть была такова, что вот уже пару дней, в их сарае нашли приют после долгого и изнурительного пути дервиши — каландары — нищенствующие монахи — аскеты, которые вели бродяжнический образ жизни и занимались тем, что показывали за пропитание местным жителям различные фокусы и чудеса. Эти факиры славились тем, что умели глотать огонь и выуживать из-под одежд змей, скорпионов, громадных пауков и прочую живность, от смертельного контакта с которыми любой нормальный человек уже давно бы покинул сей бренный мир и отправился к праотцам. Этим же все было нипочем.

На этот раз, дервиши держали путь в один из расположенных на территории османского государства тарикатов — суфийских братств, к которым собирались примкнуть. И, как выяснилось, нам с ними оказалось по пути.

Едва начало светать, когда мы в сопровождении старосты и двух его сыновей направились к сараю, возле которого столкнулись с собирающимися в дорогу каландарами. Внимательно выслушав просьбу хозяина, они едва не отказались нам помогать, но увидев пару золотых браслетов, выуженных Марал из-под одежды, резко изменили свое решение. Таким образом, к пятерым бродягам присоединились еще четверо: я, Марал, и в качестве наших охранников сыновья старосты Намиг и Натиг.

Намиг, тот самый, что спас меня однажды от сумасшествия Джабира, взялся присматривать за мной, в то время как его брат, словно тень двигался вслед за Марал. Оба парня были высокими, физически развитыми и по-своему красивыми, но, в данном случае это было скорее помехой, чем удачей, ведь для того, чтобы путешествовать вместе с дервишами, нам нужно было самим походить на них. Для этого, пришлось сильно постараться, чтобы поистрепать надетую на нас одежду, обвешаться амулетами и оберегами, с которыми нами щедро поделились каландары, измазать лица и руки золой, чтобы придать им соответствующий вид. Взяв в руки посохи, которые для нас изготовили крестьяне, мы пустились в долгий и опасный путь.

ГЛАВА 30

Разница между путешествием в карете, в комфорте и уюте, окруженной слугами готовыми выполнить любое твое приказание и ходьбой пешком в неудобной, пропахшей потом одежде, постоянно сковывающей движения и обуви на тонкой подошве, не предназначенной для длительных путешествий по гористой местности под жарким летним солнцем, была ощутима, как никогда. Усугубляло ситуацию то, что приходилось спать возле костра прямо на голой земле, что было настоящей мукой для изнеженного тела ханской дочери, вздрагивающей всякий раз, когда поблизости раздавалось уханье совы или хруст веточки под мягкой лапкой пробегающего зайчишки, спасающегося от острых когтей летучего хищника.

Для того, чтобы обезопасить себя от ползущих гадов, которые запросто могли либо ужалить во сне, либо, что еще хуже заползти в носы, рты или даже уши, перед тем как улечься спать мы раскладывали вокруг нашего импровизированного лагеря толстую волосяную веревку, которую по слухам, эта живность не могла преодолеть. Не знаю так ли это или нет, но за все время путешествия, нас действительно не побеспокоило ни одно насекомое или ползущее существо.