Дай мне руку (СИ) - Марс Остин. Страница 70

— Вы уверены, что нормально это перенесёте?

Она решительно кивнула, закрывая глаза и всё равно видя его лицо. Ладонь министра Шена скользнула вниз по её руке, по талии, дальше, до середины бедра… Вероника поражённо открыла глаза, увидев как министр опускается на одно колено и примеривается взять её так же, как в прошлый раз. Он заметил её реакцию и поднял голову, вопросительно дёрнул бровями, заставив её смутиться и отвернуться. Он молчал, Вера лихорадочно искала, что ему сказать, пытаясь куда-то деться от отпечатавшегося в памяти взгляда— когда он смотрел вверх, свет падал на его лицо, проявляя странный красноватый цвет глаз, это пробуждало воспоминания, волновало и выбивало из колеи, она молчала слишком долго, он всё ещё ждал. Она решилась:

— А вам разве… — и замолчала, услышав свой дрожащий голос, быстро глубоко вдохнула и попыталась ещё раз: — Так, наверное, не удобно. Вам не будет легче, если вы возьмётесь как-нибудь…

Он тихо рассмеялся, заставив её всё-таки посмотреть на него. На его лице была снисходительная, но добрая издёвка, глаза лучились теплом.

— Вера, мне не тяжело, поверьте. Это во-первых. А во-вторых, я бы с удовольствием взялся как-нибудь по-другому, но к сожалению, должен думать о завтрашнем дне, когда за сегодняшний придётся платить, и когда я буду благодарен судьбе за хотя бы одну целую руку. — Она виновато прикусила губу, он преувеличенно несерьёзно прищурился: — Не берите в голову, до завтра море времени. Вы готовы?

Она кивнула и сжалась в ожидании перехода. А он медлил, мягко провёл рукой по её бедру, с криминальным наслаждением наблюдая за её лицом, Вера попыталась пристыдить его возмущённым взглядом, но то ли взгляд вышел недостаточно возмущённым, то ли министр был от природы бесстыжим — он улыбнулся шире, сверкнув зубами, сильнее впился пальцами в её ногу, продолжая наблюдать за реакцией. Она вздрогнула, на миг неосознанно приоткрыла губы, нервно облизала их и плотно сжала, пытаясь взять себя в руки. Его неприличный взгляд не отпускал, смотреть на него сверху вниз было очень странно — вроде бы, они уже не раз смотрели друг на друга с такого расстояния, но при этом, смена ролей заставила её подумать, что чтобы дотянуться до него, ей нужно всего лишь чуть наклониться, и всё, и эта бесовская улыбка будет в её власти. Губы горели от предвкушения, она медленно подняла онемевшую руку, уже чувствуя на кончиках пальцев тепло его кожи, уже скоро, совсем близко, ещё секунда и она сделает это, сначала мягко, да, но потом можно будет запустить пальцы в его волосы без ложной скромности, ему понравится, она помнила его лицо тогда, когда она сидела на подлокотнике его кресла и её ногти оставляли на его шее красные следы…

По памяти ударила совсем другая картина — белое пятно повязки на шее, смущённый голос: «Мне ещё тяжело говорить…»

«Господи, я чуть было не сделала это снова.»

Она резко выпрямилась, до боли сжала кулаки, вгоняя ногти в ладони и пытаясь пробудить чувствительность онемевших рук, с усилием закрыла глаза и сглотнула терпкий комок, а когда открыла, поняла, что он всё заметил. В глазах министра было неприятное понимание, он улыбнулся на одну сторону и успокаивающе погладил её бедро, медленно опустил глаза, встал, без усилия поднимая Веру, и шагнул с ней в портал.

Вокзал мелькнул перед глазами ярким пятном и пропал, она осмотрела знакомую гостиную пятой квартиры, осторожно посмотрела на министра Шена, не спешащего отпускать её, чуть улыбнулась:

— Я в порядке.

— Отличная новость, — с иронией кивнул он и больше никак не отреагировал.

— Так и будем ходить? — грустно улыбнулась Вера.

— Угу, — он чуть подбросил её, устраивая удобнее, прижал к себе сильнее, — будем так ходить, везде. На совет министров так приду. Скажу им: «Не обращайте внимания, она тихая», они не посмеют возражать. Работать так пойду, на какой-нибудь захват склада контрабанды. Вломлюсь через крышу с толпой бойцов, скажу ребятам, что госпожа желает поучаствовать, но бегать не желает, поэтому мы нашли компромисс. Это будет самая вежливая операция моего отдела, все будут сдержаны и учтивы, потому что за попытку выражаться при даме я буду стрелять без предупреждения. Дама у нас крови и смерти не боится, можно запросто брать с собой на боевые операции. — Она прикусила губу и опустила глаза, но тут же опять подняла — смотреть на него с такого ракурса хотелось бесконечно. В его глазах было столько всего, что она и хотела, и боялась верить тому, что видит, это было слишком невероятно.

«Он меня любит. Несмотря ни на что, какой бы я ни была неправильной, невоспитанной и чужой этому миру, он любит меня.»

Это заставляло дышать чаще, это давало повод с удивлением обожать себя.

«Неужели я этого стою? У него, должно быть, шикарный выбор, но он выбрал меня. Почему? Его вкусы немного специфические? Он извращенец?»

Его глаза с весёлым подозрением прищурились, изучая загадочную улыбку Вероники:

— О чём вы думаете? У меня ощущение, что вы планируете государственный переворот.

«Он точно извращенец. Какое счастье.»

— Именно, — широко улыбнулась Вера, — хотите со мной?

— Хочу. Сейчас?

— Нет, давайте завтра, — она шутливо надула губы и склонила голову к плечу, — сегодня я слишком устала для государственных переворотов, по рынку находилась, допрос выдержала, с меня хватит. Сегодня отдыхаем, пьём чай и всячески морально разлагаемся.

— Отличный план, — он изобразил серьёзность, кивнул и поставил её на пол, медленно выпрямился, опять проводя рукой по её телу до талии, на секунду замер и неохотно отодвинулся, опустил глаза, сжал кулаки до белых костяшек и тут же спрятал руки за спину. Вера наблюдала борьбу на его лице, ей было чуть не до слёз жаль то, что он сейчас безжалостно в себе задавливал, подчиняя холодной воле и упрятывая куда-то в тёмные глубины, откуда помощи не дозваться и самостоятельно не выбраться.

«Держись…»

Она тоже сжала в кулаки пальцы, ещё помнящие его прикосновения, свежая рана напомнила о себе болью, Вера убрала руки за спину. Министр тихо прочистил горло, облизал губы и подчёркнуто бытовым тоном спросил:

— Так что, кроме моего ножа, пропало?

— Да по мелочи, — с готовностью поддержала его игру Вера, — точилка в ящике стола осталась, всё такое. Я пойду нож поищу.

Он кивнул, не поднимая глаз, она развернулась и на подгибающихся ногах пошла в спальню искать своё бельё. Кровать была аккуратно застелена, на полке у зеркала стояли баночки, но в шкафу были только полотенца и смена постельного. Вероника махнула рукой и пошла на кухню.

Здесь тоже ничего не изменилось, даже та полка, которую она тогда вытащила, всё ещё стояла на столе и на ней стояли кастрюли и тарелки, уже успевшие припасть пылью. Вера выдвинула ящик стола, достала свой нож, в который раз наслаждаясь тем, как удобно лежит рукоять в ладони, сняла чехол и провернула, пуская по волнистому лезвию блик, высекающий короткие искры из каждой поперечной чёрточки, улыбнулась и вернула в чехол. Задвинула ящик, сунула нож сзади за пояс и вышла обратно в гостиную.

Министр стоял у стола, копаясь в выдвижных ящиках, увидел Веру и показал ей точилку:

— Оно?

— Ага. Забирайте себе, у меня уже есть одна, удобная штука.

Он пожал плечами и спрятал точилку в карман, опять наклонился к ящикам. Вера прошла к середине комнаты, остановилась возле кресла, погладила спинку.

«Когда-то здесь произошло много интересного…»

Взгляд скользнул по столу, сейчас припавшему пылью, Вера вспомнила, как совсем недавно и так давно Эйнис плюхнулась в кресло напротив, хлопнула о стол книжкой и заявила, что нашла тот самый Ритуал.

«Второй Призванный живёт в этом мире всего на пару недель меньше, чем я. Как много он уже успел? Что, если я с ним встречусь? А вдруг это правда Виталик, что тогда? Что я ему скажу?»

Она почти наяву видела его прямой взгляд, вопросительно указывающий на министра Шена, лёгкое недоумение, шутливую иронию.

«Он спросит, как я тут. Спросит, как со мной обращались. Спросит, кто этот скучный престарелый китаец, который смотрит на меня, как на собственность. Что я отвечу?»