Никогда не кончится июнь (СИ) - Кроткова Изабелла. Страница 51
Я постояла, подождав, пока он, махнув на прощание рукой, умчится прочь на своем кабриолете, и медленно, гася невесть откуда наплывающие слезинки, открыла красивую стеклянную дверь «Морской раковины».
Пряча узкое лицо, мимо меня шмыгнула худая женщина в черном.
Что-то в ее облике показалось мне знакомым… Я обернулась, но она быстро исчезла за дверью.
— Даща! — окликнула меня сидевшая на ресепшн Сесиль.
В задумчивости оторвав взгляд от двери, я перевела его на девушку.
— Si dispone di un pacchetto! (Вам посылка!) — объявила она.
Так я и думала. Это снова была черная почтальонша!
Неужели и здесь, в Милане, есть филиал почтового отделения № 20«а»?..
Я протянула руку за извещением, но вместо этого Сесиль сунула мне какой-то маленький сверток.
Наверно, у меня был такой дурацкий вид, что она рассмеялась.
— Господин Чекнецкий у себя? — спросила я, беря сверток.
— О нет! Господин Чекнецкий уходить рано утром и еще не приходить… — известила меня дежурная на ломаном русском.
Марселино со скучающим видом потянулся в кресле.
Чувствуя обжигающую тоску, я подошла к лифту. Лоренцо Верачини… Его мягкие волосы, струящиеся по моей щеке, шелковистая кожа его рук, легкое дыхание…
Где-то он сейчас?..
В лифте я развернула сверток и привалилась к стенке.
Внутри оказалась колода карт!
Та самая — из тайника антиквара. И которую я оставила в кафе…
Союзница! — ахнула я.
И снова вспомнила растерянный вид Лоренцо на сцене.
Союзники не дадут ему выиграть! Видимо, они и впрямь очень сильны.
Медленно, чеканя каждое свое слово, я произнесла вполголоса:
— Если вы слышите меня. Мне ничего не надо. Я справлюсь сама. Вы слышите?
Из щели лифта к моим ногам прорвался теплый ветер.
И тогда я повторила:
— Ничего не надо!
Лифт открылся, и поток ветра подхватил меня и вынес на площадку.
— Вот и хорошо, — кивнула я.
«Ничего хорошего…» — послышалось мне в угрюмом улетающем ветре, и на третьем этаже наступила тишь да гладь.
ГЛАВА 62
Ночь опять оказалась холодной, как будто в солнечном Милане внезапно наступила зима. Я понимала, что зима наступила не в Милане, а в моей душе. Среди уютного интерьера номера я чувствовала себя очень одинокой и покинутой всеми. Тоскливо ворочаясь с боку на бок, я ругала себя на чем свет стоит, пытаясь воззвать к своему глупому влюбленному сердцу…
Провести целое расследование, едва не угробить Степу, прилететь за тридевять земель, пережить еще кучу страхов и неприятностей, и теперь — из-за какого-то мальчишки, пусть даже очень красивого — вдруг изменить решение и отдать ему победу!
…а сердце никак не желало прийти в согласие с рассудком.
Закутавшись в тонкое одеяло, как в кокон, я продолжала его увещевать.
Натерпеться страху в жутком «Лабиринте», и теперь… Ах да, еще потерять любимый шлепанец…
Шлепанец.
Воспоминание о нем резануло где-то под сердцем, и я, взвыв от острого укола, приподнялась на постели. Шлепанец встал передо мной, как настоящий — желтый, из плетеной кожи, с вышитым на боку цветком.
И тут я поняла, что в нем казалось мне странным.
Я поняла!!!
Мысли завертелись очень быстро, сами собой начали прикидываться и сопоставляться, передо мной пробежали события, фигуры, лица… и внезапно мне стало жарко.
И я поняла, что выход из тупика — НАЙДЕН!
И я уже ничего не боюсь!
Не выдержав напряжения, я вдруг расхохоталась во все горло!
Я ничего не боюсь!!!
И в этот миг раздался негромкий стук в оконное стекло.
И мое призрачное спокойствие рухнуло, как опрокинутые костяшки домино.
Это он… Чекнецкий!
Он разгадал мои коварные замыслы и сейчас унесет меня в…
— Даша! — раздалось снаружи. — Dasha, it's me, Lorenzo! (Это я, Лоренцо!)
В открытую створку окна просунулась знакомая рука, и в следующую секунду претендент на победу свалился к моим ногам.
— Уф! — выдохнула я и опустилась на пол с ним рядом.
Лоренцо радостно улыбался.
— Лоренцуша! Ты откуда здесь?! — поразилась я.
— Залез с задней стены, — объяснил он на английском, привлекая меня к себе. — Мне что-то не спалось. Мне не хотелось с тобой расставаться! — он заглянул в мои глаза, и в янтарных очах вспыхнул огонек страсти.
— Мне тоже! — обрадовалась я и запоздало испугалась. — Ты же мог сорваться!
— No, no! — покачал головой Лоренцо. — I was climbing! (Я занимался альпинизмом!)
И он снова горячо прижал меня к себе.
— My treasure! Where do you come from? (Сокровище мое! Откуда ты взялась?) — и он нежно тронул прядь моих русых волос, отливающих золотом.
Мы прильнули друг к другу, как два голубка.
Его взгляд упал на колоду.
— You play cards? (Ты что, играешь в карты?!)
— Sometimes… (Иногда…) — замялась я.
— Alone? (Одна?) — засмеялся Лоренцо.
— If you want, I will play with you? (Хочешь, с тобой сыграю?)
— Потом… попозже… — произнес он тихо, и моей щеки коснулись губы цвета спелой черешни.
Рука миланского гостя уверенно протянулась к ночнику, и свет погас.
Что я делаю?.. — успела подумать я, проваливаясь в сладкую негу его объятий.
Его лицо приблизилось к моему, и я вдохнула прохладу и морскую влагу, исходящую от его темных волос. Они касались моих щек, плеч, и все мое лицо утопало в их густом дожде. Острая дрожь пронзила меня с головы до ног. Как бутоны, расцвели на коже его горячие поцелуи. Я вбирала дурманящий запах его тела, чувствовала на щеке его дрожащие ресницы, и от этого разбивались в небе звезды, уплывало сознание, рассекая день и ночь, соединяя землю и небо.
Всю необыкновенную нежность, угадывающуюся в очертаниях губ, всю сладость, растворенную в их неповторимых изгибах, он отдавал мне, как весенняя ночь отдает самый прекрасный сон. И, впитывая все это удивительное сплетение нежности, страсти и боли, чувствуя неровное дыхание и прерывистый шепот возле уха, я уплывала на неведомых волнах все дальше и дальше…
А потом он так же сладко спал, раскинув руки, а я сидела возле него и любовалась, видя, как лунный луч высвечивает очертания его божественной фигуры.
Там есть прекрасный бледный мальчик
И он ночами сладко спит
И лунный свет лучом неярким
Спокойный сон его хранит
Пусть ночь ласкаясь припадает
К его рассыпанным кудрям
Пусть нежный сон блаженно тает
Склоняясь к бледнеющим щекам
Пусть тихий ветер обвевает
Его закрытые глаза
Пусть тень от шторы поцелует
Его в прохладные уста.
Внезапно Лоренцо открыл глаза, поднял голову и испуганно огляделся вокруг. Увидев меня, сидящую рядышком, облегченно улыбнулся, и взгляд его просветлел.
— Tu sei qui… Vieni qui, Dasha! Tu sei la mia preferita! Non sono mai stato… (Ты здесь… Иди сюда, Даша! Ты — моя любимая! У меня еще никогда так не было…) — итальянские слова рассыпались, как жемчужины.
— У меня тоже… — прошептала я.
И он уложил меня рядом и крепко обнял пахнущей морем рукой.
ГЛАВА 63
Потянулись долгие дни ничем не омраченного счастья. Ощущение близости последнего тура, который должен был состояться через три дня, притупилось и ушло. Существовало только южное солнце, теплые волны моря, машина с открытым верхом — и нежность, нежность без конца.