Не лидер (СИ) - Плотников Сергей Александрович. Страница 35

Всякий раз желание закрыть и отодвинуть от себя очередную непонятную заумь останавливала лишь уязвлённая гордость. Там, в моём мире, я мнил себя человеком науки, будущим учёным. Правда, с каждым годом, проведённым всё больше за разнокалиберными подработками и всё меньше в лаборатории, думать так становилось сложнее и сложнее — но я не сдавался.

Материал для кандидатской копился, набирались результаты опытов. Довести до конца, собрать всё вместе, защититься — и тогда научрук сможет взять меня не помощником лаборанта на четверть ставки с соответствующей смехотворно-крохотной оплатой труда, а полноценным научным сотрудником. Так как-то незаметно промелькнули десять лет с получения диплома…

Но, может и правы те, кто считают, что мерить временем эффективность исследовательских усилий — неверно? Грегор Мендель, имя которого связано теперь с историей генетики неразрывно, и чьи законы знает каждый десятиклассник, десять лет терпеливо скрещивал горох разных сортов, вывел закономерности… А потом не смог подтвердить их на двух других видах.

Так бывает, неудачно выбрал: объёма накопленных к середине семнадцатого века знаний по биологии не хватило для правильной интерпретации. Свою работу он сам посчитал неудачной, в науке разочаровался, стал аббатом монастыря. Первенство его открытия установлено только в начале двадцатого века, после повторения двумя разными группами учёных — аж два века спустя.

Вот и сейчас то, что я решил не забрасывать научную деятельность, быть в курсе современных открытий, находил-таки время хотя бы раз в неделю попасть в лабораторию — сыграло свою роль. Банально не забыл высшую математику и основы физики. Да, мозги едва не вскипели, но я понял-таки, про что упоминал продавец в нинкё-магазине!

Детонация — это такой режим горения, когда фронт возгорания перемещается по веществу или смеси веществ выше скорости звука для этой же среды. Грубо говоря, вещество начинает гореть не от нагрева огнём из соседнего участка, а от поражения ударной волной, из-за чего подпитывает эту волну.

Если взять кусок тротила в килограмм весом и поджечь, то он просто сгорит — можно чайник вскипятить или руки там погреть зимой. Но если вызвать в тротиле детонацию — этот же килограмм разнесёт стену капитального здания, вырвет стальную дверь, разметает на горящие куски автомобиль! Вот насколько детонация более эффективный режим горения по сравнению с горением нормальным.

Нет, детонация как процесс в этом мире в начале нулевых не прекратилась — и вообще всё началось гораздо раньше, причём, не совсем понятно насколько. Поначалу даже учёные ничего не заметили, что уж там говорить про обывателей. И только статистика заставила обратить внимание на то, что при детонации стали иногда, очень изредка, происходить странные вещи. А именно — ранее стопроцентно предсказуемый фронт ударной волны прямо внутри среды начинал преломляться и изгибаться без особых причин. Просто… случайно.

Первыми изменение мира почувствовали на себе военные и…производители дизельных двигателей. И пока первые не слишком внимательно отнеслись к участившимся осечкам при стрельбе, вторые попытались разобраться, отчего износ блоков цилиндров стал ускоряться. Дошли в итоге до фундаментальных исследований — и сразу выяснили, что мизерный процент случаев неправильной детонации постепенно растёт. Это было начало девяностых годов — время, когда среди модных тогда экстрасенсов начали мелькать первые настоящие суперы. А ещё в Гималаях был пойман и изучен снежный человек — первый пришелец из иного мира. Это я уже вычитал из “политических” материалов.

У политиков оказалось достаточно времени выслушать своих учёных и проникнуться происходящим — изменения накрывали мир неторопливо, хоть и неуклонно. До того момента, когда эксплуатация дизелей станет невозможна, а любая спонтанная детонация в бензине будет грозить навсегда искалечить мотор, были десятилетия. В группу риска попадали самолётные турбины — но вот корабельным движителям на том же принципе, а также тепловым электростанциям ничего не грозило. В том числе и тем, где котлы греет атомное топливо.

А вот ядерные боеприпасы внезапно потеряли свой грозный потенциал: сложные и сверхточные процессы достижения критической массы в заряде достигаются направленными микровзрывами. Фактор случайности распространения детонационной волны грозил вывести из строя часть доставленных противнику подарочков без всяких ПВО и ПРО! И если бы только это.

В разных частях света стали разрастаться так называемые аномальные зоны: куски леса, где людям становилось стабильно плохо, или “ведьмины круги”, в которых дохли забредшие коровы, начали расширяться и меняться. Незыблемые вроде бы законы природы рядом с ними искажались, плыли — не только пресловутая детонация. И до кучи оттуда… попёрло.

Растения, животные, грибы… Просто неизвестные и ядовитые, радиоактивные, мутировавшие, смертельно опасные! А после стали появляться разумные. Тупые меховые обезьяны-йети стали всего лишь первой ласточкой.

Один чёрт знает, сколько пришельцев успели устроиться, акклиматизироваться и прижиться в этом мире прежде, чем все переходы выявили и плотно взяли под контроль. Иногда для этого приходилось оцеплять огромные области — попробуй поставь забор в горах! Заодно резко пришлось разрабатывать эффективное оружие на новых физических принципах, раз уж и старый добрый порох, и передовой атом начали подводить.

Увы, даже столь мощный намёк от мироздания не заставил государства планеты объединить усилия — каждый сосредоточился на своих внутренних проблемах, не забывая настороженно поглядывать на соседей: вдруг воспользуются? Ядерной-то дубинки больше нет, вернее, она стала куда менее эффективной. Да-да, за красивыми строчками о шагах к взаимному разоружению я что-то не увидел реальных цифр — то есть ракеты и бомбы оставили на чёрный день, если нужда заставит выкатить хоть какой-нибудь завалящий козырь. И лишь японцы сделали что-то для всех. Само собой — случайно.

Пресловутые генераторы, о которых известно всем, но только то, что они установлены на острове Хонсю и превращают узкие и опасные для всех зоны перехода в настоящие ворота, пригодные для переселения целых народов из иных миров. Этот инструмент глобальной политики, лишивший Японию последних геополитических друзей в лице США, обеспечивший Острова электроэнергией и значительной долей независимости от других стран, а также перекосивший демографию рождения одарённых — он, оказывается, вызывает ещё один эффект, глобальный. Растянув проходы у себя, ниххонцы заставили аномальные зоны во всём мире значительно снизить активность.

Видимо, это и есть главная причина, почему самоуправство Страны Восходящего Солнца стерпели. Да, Токио живёт под прицелом циклопических орудий военной базы в Йокосуке — надо же было подстраховаться на случай, если из других миров вылезет что-то по-настоящему ужасное. К тем же мерам безопасности относится информационная блокада. Но — живёт же, и живёт своим умом, а не с оглядкой на Старшего Господина в лице США. Америка же, к собственной досаде, из хозяина превратилась в сторожа…

Расставляя взятое назад на полки, я только головой качал: часть, едва ли не половину всей политической информации, я так или иначе уже видел — в энциклопедии, учебниках, монографиях и даже туристических гидах. Но не обладая нужным пониманием ситуации не смог получить нужные данные, что называется, прочтя между строк.

Точно так же, как, держу пари, большая часть простых людей этой реальности даже не догадывалась о том, насколько изменился их мир. И какие пугающие параллели можно было провести с произошедшим в иных мирах — ведь там, по-видимому, тоже всё началось с незначительных, почти незаметных изменений. Это при том, что информация о произошедшем вообще-то не скрывалась. Просто… на ней не акцентировали внимание. Остаётся только догадываться, что оставили за дверцами секретных хранилищ спецслужбы здешних сверхдержав…