Солдатский подвиг. 1918-1968 (Рассказы о Советской армии) - Никитин Николай Николаевич. Страница 1

СОЛДАТСКИЙ ПОДВИГ

Рассказы о Советской армии

1918–1968

К читателям этой книги

Ребята, все вы — и мальчишки да и девочки тоже — любите читать книги о мужестве, героизме, смелости, о подвигах разных людей. И я точно знаю, почему любите. Потому что вы сами очень хотели бы совершать подвиги — ходить в разведку и в бой, подрывать вражеские эшелоны или хотя бы, как Дон-Кихот, быть победителями во встрече со львами.

И я когда-то так же мечтал о подвигах, так же читал все героические книжки — о Чапаеве и Дон-Кихоте, Буденном и трех мушкетерах. Был я тогда ровесником вашим — мальчишкой, школьником, и мне хотелось подвигов. А потом случилось так, что началась война, Отечественная война с фашистами, и всем нам, недоучившимся мальчишкам и девчонкам, пришлось понять, что такое настоящий подвиг. И то, что есть разница в подвигах Чапаева и Дон-Кихота, красноармейцев и мушкетеров.

Эта книга называется «Солдатский подвиг». Это необычная книга, потому что рассказывает она о подвигах людей особого склада — о воинах нашей Советской или Красной Армии.

Красная Армия родилась вместе с нашей Советской страной пятьдесят лет назад. Пятьдесят лет исполнилось нашей стране. Пятьдесят лет исполнилось сейчас и нашей армии.

История нашей армии — это история нашей страны. История нашей страны — это история нашей армии.

Советская Армия родилась вместе с Октябрьской революцией. Она отстояла эту народную революцию. Она защитила ее в боях с врагами Советской власти. Она освободила народы многих стран от фашистов в годы последней войны. Она первой вырвалась в космос: ведь Юрий Гагарин и почти все его товарищи-космонавты — воины нашей армии. И сейчас наша Советская Армия стоит на страже мира против всех тех, кто мечтает о новых войнах.

Нашу армию называют самой справедливой в мире потому, что она армия-защитница. Нашу армию называют самой героической в мире потому, что она армия-победительница. Нашу армию до сих пор называют Красной потому, что она народная армия и под красным знаменем охраняет покой и счастье людей…

Книга «Солдатский подвиг» расскажет вам, ребята, о том, как рождалась наша армия и как воевала она в дни Октября и гражданской войны, как защищала спокойный труд советских людей в дни мира и как добилась победы над фашизмом. И о сегодняшнем дне наших героических воинов расскажет вам эта книга.

«Солдатский подвиг» — рассказ о тех, кто организовал нашу армию: о Ленине и ленинских полководцах, о воинах — красноармейцах, пограничниках и партизанах; рассказ о ровесниках ваших, о дедах, о родителях, совершавших солдатский подвиг во славу нашей страны, во имя вашего счастья.

Книгу «Солдатский подвиг» написал не один автор. Ее написали для вас А. Фадеев, А. Гайдар, М. Шолохов, К. Федин, К. Паустовский, В. Катаев, Ф. Гладков, С. Диковский, Н. Тихонов, Л. Соболев, Б. Полевой, К. Симонов и многие другие наши писатели.

Всем вам, мечтающим о подвигах, будет интересно прочитать книгу «Солдатский подвиг». Прочитать, узнать о том, чего вы не знали прежде, поучиться не по учебнику, полезному и важному, и вспомнить добрым словом воинов нашей армии. Вспомнить, а заодно и подумать о том, что и вы когда-то вступите в ее ряды.

Ведь пройдет не так уж много лет — для кого-то шесть, для кого-то девять или десять, — и вы, нынешние читатели этой книги, скажете, выполняя свой воинский долг:

— Служу Советскому Союзу!

Сергей Баруздин

ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ

Николай Никитин

ОКТЯБРЬСКАЯ НОЧЬ

Искры паровоза жгли нас. Днем припекало солнце. Нас мочил дождь и сушил ветер. Мы ехали на крыше вагона. На пути от Мценска до Москвы двух человек сбило мостами, Но мы все-таки ехали. Это было в октябре 1917 года. Добравшись до Москвы, мы кое-как устроились в вагоне, впихнулись. Ведь мы были не очень разборчивы, я и мой спутник Егор Петров. Мы были рядовыми Ольвиопольского полка. Наш полк был расформирован. Мы стремились в Петроград, о котором говорил весь мир. Я ехал домой, я в Петрограде родился. А у Егора были совсем иные причины для этой поездки. Да, когда я сейчас вспоминаю об Егоре, мне кажется, что я вспоминаю какую-то сказку. Егор говорил мне, что все солдаты должны ехать в Петроград, чтобы освободить Ленина из плена, что Ленин взят в плен капиталистами. Я с газетами в руках доказывал ему, что это его фантазия, что Ленин избегнул ареста, что по решению партии большевиков он где-то скрывается. Но все мои доводы были бессильны. Егор даже не спорил со мной. Он хмурил брови и, сделав хитрые глаза, шептал мне, что все это брехня, что газеты нарочно замазывают это дело… Каюсь, впоследствии я понял Егора, но в ту минуту он казался мне даже не совсем нормальным человеком. Он почти не ел, не пил в течение последних четырех суток, так он рвался в Петроград.

Мы приехали вечером.

С Николаевского вокзала мы вышли на Знаменскую площадь. Высоко в небе метался зайчик прожектора. Этот таинственный огонек над необъятным, пустынным городом еще больше усиливал беспокойство. Гулкие и тревожные шаги Егора нарушали тишину улиц. Когда мы очутились у наших ворот, сердце мое сжалось от боли. Мы напрасно стучали. Три года жил я этой минутой возвращения, но всегда она представлялась мне совсем иной, чем сейчас. Я думал, что мы пройдем мимо нашего дома под музыку и соседи, завидев меня, побегут к моей матери, она бросится вниз по лестнице навстречу сыну… Эти мечты были позаимствованы из картин, из книг. Мы же, как воры, не могли попасть в глухо запертый невзрачный дом на Полтавской улице, неподалеку от вокзала. Егор рассердился и стукнул прикладом о калитку. Тогда из-за ворот мы услыхали испуганный голос:

— Кто там?

— Свои… Солдаты! — басом ответил Петров. — Или ты откроешь, или мы тебе высадим ворота!

— А почему свои? — сказал уже другой голос, более молодой и нахальный.

— С третьего номера… — заторопился я, проговаривая все сразу. — Вернулся с фронта…

За воротами люди посоветовались. Наконец мы услыхали скрип замка. Я вспомнил этот звук. Калитка открылась не совсем… Она была на цепи… Я увидел нашего домовладельца. Он старался рассмотреть незнакомого солдата.

Здравствуйте, Семен Семенович… — сказал я.

Я назвал себя, старик ахнул и снял цепочку. Мы очутились в подворотне. Рядом со стариком стоял мальчишка в драповом пальто и в студенческой фуражке. За плечом у него болталось двуствольное ружье.

— Вы что же, на уток собрались или на зайцев? — насмешливо спросил Егор.

Студентик сообщил, что они здесь караулят по приказу комитета спасения родины и революции.

— Да разве революцию спасают под воротами? Что это за комитет?

— В городской думе, — ответил студентик.

— Ах, вот почему весь город на запоре… Нашлись спасатели! Народ обманывают… — пренебрежительно оборвал его Егор. — Эх ты… головка ловка! На голове просвещение, а в головке тьма.

Мать согрела нам чаю, подала еды. Егор чувствовал себя прекрасно. Похоже было, что он давно дожидался этого приезда в Петроград. С азартом и увлечением он рассказывал о наших фронтовых делах.