Своя Игра (СИ) - Пешкова Наталья. Страница 53
Прихватив с собой Юсвея для моральной и магической поддержки, Ксан подхватил с земли тело Шестнадцатого и отправился в одиночную… хм, спальню. Мы же собрались в гостиной, где хозяйничающие в подполье тиары накрыли к нашему приходу стол и даже успели его частично оприходовать. Но есть никому не хотелось, все выжидательно уставились на Лирэя, единодушно назначив его рассказчиком.
Вот тут-то и выяснилось, что аркаты — это вовсе не аркаты, и соответственно, тиары раньше тиарами не были. Чья-то злобная воля и не менее злобная магия исковеркала судьбу и память двух народов, поменяв их местами и сделав рабами тех, кто никогда и никого не порабощал и созданную ими новую расу считал своими младшими братьями.
— Плюм, — падает на мокрый скользкий камень очередная капля.
— Плюм, — подхватывает через миг ее товарка.
— Плю-ю-ю-мм, — хором звенят паршивки, сбиваясь в водяную стаю.
Вот уж не думал, что буду ненавидеть капель.
Красиво?
О да. Красиво. В лесу или парке после теплого дождика, когда солнце золотит капли, а ветерок, срывая их с листьев, заставляет петь.
Но не в узкой тесной пещере, похожей на гроб, когда, стоит только лечь, голова упирается в ребристый жесткий камень, а ноги почти касаются холодной, покрытой мхом стены, в выщерблине которой течет ручей, а на извороте капли срываются и гулко бьют о стылый каменный пол.
Ну что? Красиво? Давайте, любуйтесь. Что ж замолчали? Я же знаю, что вы здесь. Я же знаю, что он не оставит меня одного.
Я не один. Не один. Нет. Есть еще, есть…
Нет, я не сумасшедший. Сами вы…
Следите, подсматриваете… Молчите.
А чего молчите? Вот он я. Никуда не сбегу.
А куда бежать, когда все предали? Меня? Да если бы только меня. Всех. Друг друга.
Нет, я не один такой. Не один…
Или один? Ну как они могли в такое поверить? Как?
А стихии? Почему предали они? Почему молчит камень моей опостылевшей клетки, не позволяя мне пройти? Почему воздух воротит свой нос, не желая передать мою просьбу о помощи? Огонь и вовсе пропал. Про воду уж я не говорю — эта предательница только и может, что раздражающе зудеть над ухом.
О нет. Не уходи. Прости. Я не выдержу тишины. Пусть будет хотя бы капель. Хотя бы…
Я знаю, что ты не враг мне, но почему же ты молчишь? Почему?
Ша-рион? Опять Ша-рион?
Но его силы не хватит зачаровать сразу все стихии.
Или теперь хватит?
Или это тот… кого старик назвал Создателем?
Нет, Создатели на это не способны. Старик ошибся. Ведь он всего лишь человек. Игрушка Биаты.
А теперь мы все игрушки. И я. И Биата. И даже старик…
Не могу вспомнить его имя. Биата притащила его еще ребенком, пожалела. А сейчас он, наверное, уже мертв. Кому нужен старый человек? Уж точно не новым аркатам. Ша-рион его поди и не кормит. А Биата…
Нет. Он обещал сохранить ей жизнь. В обмен на эту клетку. Ей и сыну.
Он скоро должен родиться. Грай Баратти. Мой сын.
Или уже родился…
Не знаю, сколько я здесь…
А вода молчит. И воздух. И… все молчат.
Молчите? Хорошо, молчите. Я не прошу вас отвечать мне. Я уже давно говорю сам с собой. Но передать послание вы можете? Биате. Моей Биате.
Я даже не надеюсь на ответ.
Просто послание. Прикосновение ветра. Каплю воды на щеке. Выросший у ног цветок.
Она увидит. Она поймет. Биата Баратти. Моя любимая арката. Или уже тиара?..
Просто послание. Разве я много прошу? Разве я не делился с вами своей силой, питая Долину? Как и все мы. Каждый день, каждый час, каждый миг. Разве не были мы единым целым — стихии, Долина и аркаты?
А что же теперь?
Он и не узнает. Не поймет. Не почувствует. Мой сын… Неужели он обречен до конца дней своих носить ошейник и созданный мною стабилизатор, превратившийся в капкан для моего народа?
Неужели никогда? Неужели он не узнает? Неужели она не вспомнит?
Рассказать?.. Но как? Из этой ловушки нет выхода. Я искал, долго искал. Пока силы были. И потом. До боли, до изнеможения, до потери самого себя…
Я почти исчез, почти растворился, стал просто воспоминанием о самом себе.
Воспоминанием?.. Памятью. Я должен стать памятью. Его. Ее. Всей нашей расы.
Не надеясь на помощь или хотя бы ответ…
— Грай, — гулко стучит по камню крупная капля.
— Люблю тебя, — раскатисто барабанит по полу плеснувший ручеек.
— Помню, — теплыми губами касается щеки легкий ветерок.
Помню. Я тоже помню. Я все помню.
И она вспомнит. И Грай узнает. И другие дети.
Как для воды не существует преград, так и моя память, будто вода, выберется на свободу из этой клетки. Как вечен и тверд камень, так и наша память устоит в веках.
Вы только испейте воды, почувствуйте мощь камня, и вы все вспомните. Отдайте стихии всего себя, и тогда вы поймете, что такое счастье.
Не знаю, было ли это ошибкой или изощренным издевательством, но я оказался единственным, кто в то утро ничего не забыл.
Ша-рион, упиваясь победой, даже милостиво позволил мне поваляться в моей же собственной кровати. В бреду и горячке, как он сказал. Целых три дня, как сообщил настольный календарь. Если, конечно, он не врет, как все вокруг.
О нет. Не врут. Разумеется, не врут. Ведь они свято уверены, что все это — чистейшая правда. А у меня просто помутнение рассудка из-за болезни.
Ша-Рион даже не пытался пресекать мои попытки поговорить с аркатами. Именно с аркатами. Не важно, что они перевернули все с ног на голову. Я знаю правду. И аркаты — это аркаты. Как и вчера, как и миллион лет назад, когда была создана наша раса. И кто бы что ни говорил, я буду называть вещи своими именами.
Да, именно. Своими именами. И никак иначе.
А имя… мое имя…
Не могу вспомнить…
А все проклятая капель.
Будто по голове стучит. Думать мешает. Вспомнить…
Имя…
Нет, не могу.
Это страшно. Кто бы знал, как это страшно — не помнить.
Они знают. Все знают. Но не помнят. Смешно.
Ша-рион тоже смеется. Он единственный, кто меня навещает. И смеется.
Зачем навещает?
Почему смеется?
Лучший друг… Злейший враг…
Зачем запихал меня в этот ледяной каменный гроб, где исчезают даже звуки собственного голоса?
Почему просто не убил? Не изменил мои воспоминания, как и всем прочим?
А ведь он не только аркатам перекорежил память, но и своих собратьев не пожалел.
Хотя, может, и пожалел. Тиары ведь теперь уверены, что они хозяева жизни. Хозяева Долины. Хозяева аркатов.
Хозяева… И рабы…
Раб. Я всего лишь раб. И каменная клетка самое то для раба.
Который даже не может вспомнить свое имя.
Как смешно…
Очень смешно. И холодно.
Есть не хочется. Уже давно не хочется. Голод давно стал частью меня.
А когда-то был мной. Но я справился. Забыл. Просто забыл. Отогнал подальше и забыл.
Оказывается, и потеря памяти иногда помогает.
И вода. Дает силы. Крохи, но все-таки…
А камень молчит. Даже когда с разбитых в кровь пальцев падают тягучие капли.
Да уж, глупая была идея. Недостойная Со-основателя. Не думал, что когда-нибудь опущусь до того, что буду в отчаянии бить стены.
И был бы результат… Хоть какой-то. Не считать же за таковой разбитые кулаки и шишку на лбу?..
Хотя нет, польза все же есть. Туман рассеялся. Туман в мыслях. Туман в чувствах.
Со-основатель. Почти равный Создателю. Правитель Долины. В сырой каменной клетке.
Ах, нет же. Раб. Обычный раб Грай Баратти. Ах нет, я опять ошибся. Грай-ир, конечно же. Сейчас нельзя опускать эту приставку, ранее выражающую всего лишь уважительное обращение к собеседнику. Теперь же нет ничего оскорбительней приставки "ир", и раб не смеет опускать ее, произнося свое имя. Ах да, Со-основатель Ша-Рион милостью своей позволил за особые заслуги перед новой властью отменять унизительную приставку.