Последняя планета - Грилей Андре. Страница 28

Гордая женщина. Вот что это значит. Ужасная гордячка. Дочь Евы.

Что является причиной, что вызывает эту безмерную гордость? — Он не мог толком вспомнить. — Да, бог с ним, какое это имеет значение… Пужон — самодовольный болван. И Симусу О’Нейлу нет до него никакого дела, совсем, даже если она и делает вид, что я не существую — пропади она пропадом за то, что так поступает.

Он решил пересмотреть последнее пожелание.

Только счастья бедной девочке. Ведь в своей жизни она видела так много горя.

О’Нейл пытался заснуть в маленькой душной палатке, но его психическое чутье и военные мозги упорно подсказывали, что сегодня ночью опасность подошла слишком близко. Большими психическими способностями он не обладал, но нюх на опасность имел хороший.

— Очень полезное свойство для Коменданта, — сухо проговорила Леди-Настоятельница, вручая ему значок офицера в виде золотых дубовых листьев, в придачу к миниатюрной серебряной арфе, конечно.

Это предгорье имело стратегическое значение, вне зависимости от того, считали ли зилонгцы его опасным с точки зрения нападения, или нет. Если их атакуют, он будет готов к этому, что бы они не предприняли. Спасти хотя бы Маржи. Любой шум в горах, любой шорох ветра настораживали Симуса, усиливая его нервозность. Он нащупал генератор освещения, который стащил из складской палатки. Симус надеялся, что тот исправен. Карабин, который выдала ему Мариетта, был старый, но вполне сносный. Содержать оружие в исправности — это ее обязанность, как отрывисто пояснила Мариетта, когда он проверял его.

Она старается не смотреть мне в глаза. Неужели она считает меня виновным в том, что произошло той ночью? Уверен, что все, что произошло, захватило ее так же, как и меня.

Симус осторожно передернул затвор, чтобы убедиться, что оружие не заедает. Женщина сказала правду. Из нее получится отличная жена, гораздо более хорошая, чем из этих нерях с «Ионы», пропади они пропадом за то, что послали меня на смерть в этой ужасной пустыне.

Ну, что бы там не случилось, он предпочитает иметь исправное оружие.

Эскадроны зилонгцев состояли из молодежи, большей частью из молодых призывников. Многие никогда не садились на лошадь Уж что там говорить о том, что никому из них не приходилось никогда убивать — как ему. Святой Патрик, какие страдания, какую боль он испытал. Они не умели сохранять строй на марше более чем на полчаса, большую часть времени просиживали в палатках, они отправлялись дрыхнуть даже в опасных ситуациях. Сомнительно, что они умеют пользоваться оружием, чтобы защитить свою жизнь. А ведь, возможно, именно это им и предстоит.

Неудачники, — презрительно думал Симус, — которых высшее командование отправило на уничтожение. Заодно с Благородным Поэтом Симусом Финбаром О’Нейлом, Бог ему в помощь.

Они покинули Военный Центр еще затемно, уходя вниз по улице от Центральной Площади Города. На станцию отправления прибыли в конце следующего дня. И хотя багаж был расформирован, уже в конце следующего дня он предстал перед Пужоном, Мариеттой и Кадетом Ретой — испуганной девочкой-подростком, на вид одиннадцати лет. Она пыталась навьючить лошадей.

Из Города они проследовали через Ворота Отправления, и их строй весьма отдаленно напоминал линию готовности. У них за спиной из гарнизона раздавались прощальные звуки увечного хора.

Марш к форту Гиперион предстояло совершить на планетолетах. Во-первых, потому, что таких судов было всего несколько штук, а во-вторых, ни одно из них не имело требуемого технического уровня для перемещения на другой конец материка.

У Симуса не было уверенности в правильности того и другого утверждения. Он подозревал, что те, кто правил Зилонгом, просто хотели держать под контролем каждый шаг транспортировки по планете.

Рейд через пустыню был очень жарким, не обошлось без приключений. На закате второго дня уставшие и утратившие боевой дух эскадроны достигли подножия необозримо раскинувшихся гор. Вдалеке они увидели покрытые снегом горные вершины. И несмотря на то, что закат за горным хребтом был великолепным, О’Нейл, поглощенный беспокойством за ход экспедиции, не обратил на это внимания. Командный состав был не так и велик — туповатый Капитан, Лейтенант, полностью занятая своими проблемами, и запуганный подросток-Кадет. Симус удивлялся, кому она не угодила.

Если Комитет собирался осуществить экспедицию внезапно для вражеских сил, то почему он проделал это с такой очевидной открытостью? Ведь не могли же они знать, что в их рядах находится Комендант Диких Гусей. Или они знали?

Чужая душа — потемки. Во время марша по пустыне все продолжали носить одежду с капюшонами, которая сменила туники. Конечно, она предохраняла от солнца и песка, но заметно сковывала подвижность, особенно в сражении. Эти простаки понятия не имеют о том, что такое настоящая схватка. Зачем им армия? С ножом за поясом О’Нейл, крадучись, выбрался из палатки.

Луны начали подниматься из-за горизонта.

Мариетта была так непохожа на Самариту. Та была с виду напряжена, очень деловая, но в глубине — отзывчивая, чувственная, податливая.

Маржи, по-видимому, была целомудренна, как гранитный утес, правда, прелестный.

Должно быть, на Зилонге существовало что-то вроде военной традиции. Безусловно, она была очень искушенным и умелым солдатом, даже по меркам Диких Гусей. Ему было очень интересно, что она думает о своей армии.

Первое напоминание о походе через пустыню началось спустя два дня после потасовки на монорельсовой станции.

Симус пытался поговорить с молодой служанкой из аборигенов. Она его понимала, но он ничего не мог разобрать в ее пощелкиваниях и похрюкиваниях. Правда, он понял, что как и на преобладающее большинство женщин, на нее он также произвел впечатление.

— Тебе нравится добрая доктор Самарита? — начал он разговор.

Маленькое существо с большим энтузиазмом залепетало.

— А вообще все эти люди?

Она неодобрительно тряхнула головой.

— Гмм. Что-то вроде давления на ваш народ с их стороны?

Малышка тревожно оглянулась по сторонам, кивнула головой и прищелкнула.

— Еще наступит день торжества для вашего народа. Да?

Служанка защебетала с выражением ужаса, показала пальцем на него и выбежала из комнаты.

Опять эта легенда. Почему она так боится? Безусловно, если дикие туземцы выступят из пустыни, это будет явное грубое предательское сотрудничество. Такой ход событий все усложнит до предела.

Обычно бездействующий видеоэкран в его комнате затрещал и засветился. На экране появилась Мариетта, холодно глядя на него.

— Поэт О’Нейл, Комитет счел разумным пригласить вас посетить рудник в форте Гиперион. Мой старший офицер, Капитан Пужон, поведет туда конвой через три дня. Это даст вам возможность осмотреть окраины нашей планеты перед тем, как наступит время покинуть ее. Вы рады принять это приглашение?

Поэта это сообщение совершенно не обрадовало. Комитет давал ему понять, что дни его пребывания на Зилонге закончены. Кроме того, ему предлагали принять участие в сомнительной экспедиции спустя всего два дня после того, как кто-то попытался его убить. Это больше походило на приказ, чем на приглашение.

Если Мариетта и заметила его нерешительность по поводу путешествия к форту Гиперион — странное название, греческое? — то никак не отреагировала на него.

— Вам необходимо явиться к Военному Центру завтра в три часа после полудня и попросить охранников проводить вас к моему департаменту на подготовительный инструктаж. Постарайтесь быть пунктуальным.

— Сука! — простонал О’Нейл, когда она отключилась. — Но чертовски очаровательная.

Он отправился на поиски Самариты, чтобы узнать ее реакцию на полученное им приглашение.

Он отыскал ее читающей на диване в комнате. Из соседнего помещения слышался звук воды, набираемой в ванну.

Он все еще не мог привыкнуть видеть ее обнаженный соблазнительный живот. Каждый раз у него возникало желание бежать — правда, он не знал точно, куда — прочь от нее или к ней. Ее плоть звала и манила. Это смущало и одновременно привлекало его. Она же блаженствовала от его восхищения. Однажды, давно, она спросила его наивным и одновременно кокетливым тоном: «Разве друзья не могут наслаждаться друг другом?»