Сага Форта Росс (Книга 1. Принцесса Елена) - Петров Виктор Порфирьевич. Страница 13

— Хорошо, Саша. Я обещаю, — Елена с некоторым колебанием согласилась. — Но, только… — она приостановилась, — не будет ли немного скучным знать, что это нельзя, то нельзя, все это, как будто, сужает нашу деятельность здесь. Мы же не можем все время сидеть за стенами форта, за пятью замками и заниматься рукоделием, Саша. Для этого у меня есть прислуга!

Ротчев посмотрел на Елену, на ее капризный ротик, и притронулся рукой к ее подбородку. Поднял подбородок, посмотрел ей в глаза и, с улыбкой, сказал:

— Я вижу, моя волшебница-принцесса начинает уже скучать здесь, форт надоел! Я знаю и знал, дорогая, что ты будешь тосковать здесь от скуки, тебе будет скучно, но что же поделаешь. Это наша служба, наш кусок хлеба и, конечно, мы знали на что шли. Все же это не вечно, отслужим Свой срок и нас переведут в петербургскую главную контору.

Елене стало стыдно.

— Прости, Саша, что я сказала это, дорогой мой. Конечно, я не жалуюсь и, конечно, я знаю, куда я приехала и зачем… Наоборот даже, мне страшно нравится здесь и я с удовольствием провожу время в этом чудном, удаленном уголке наших русских владений. Я уверена, что все мои подруги в Петербурге, завидуют мне, завидуют тому разнообразию впечатлений, которыми богат каждый день нашего существования здесь. У меня дни страшно заняты здесь. Мы, ведь, с Анной так много видим и делаем в этой колонии и так много нужно еще сделать. Боюсь только, что у меня слишком много энергии и я все время хочу сделать что-то новое, найти что-нибудь новое. Поэтому, когда мы катаемся на лошадях, нам хочется поехать дальше, найти что-нибудь, необычное…

Ротчев подумал намного.

— Тем не менее… — он начал и потом опять замолчал на минутку. — Я думаю, что я несколько пренебрегал тобой последнее время, Солнышко, был слишком занят своими делами. Мне нужно было подумать о том, что для тебя это была большая перемена, приехать сюда, в эту дыру из Петербурга. Я подумаю … и я обещаю тебе, что, в будущем, когда у меня будет время, я буду кататься с тобой вместе и, кроме того … нам нужно будет организовать пикники, где-нибудь, в горах над океаном, или же среди скал, у самого океана…

Ротчев сам вдруг оживился, довольный пришедшей ему идее.

— Ну, конечно же. Мы будем устраивать пикники и прогулки, мы устроим здесь… да, здесь, в Форте Росс большие приемы, на которые пригласим испанских гостей из испанских миссий. Они все, и синьоры и синьориты, страдают там от скуки и ничегонеделания. Они, с удовольствием, прикатят сюда. В скором будущем, может-быть, очень скоро, эти гости приедут и мы устроим большое торжество. Кроме того, я просил нашего соседа Мануэля Макинтоша… это американец, у него есть ранчо недалеко от Бодеги… я просил его заглядывать к нам сюда, чтобы тебе не было слишком грустно. Только немножечко терпения, дорогая. Мы еще здесь развернемся!

— Пикники и приемы! — Елена вскрикнула от восторга и ее глаза засверкали. — Анна, дорогая, ты слышала!

Елена схватила Анну в свои объятия.

— О, это будет замечательно, не правда-ли, Анна? У нас будут гости, все эти надутые, чванные испанские гранды. И, потом, как интересно будет познакомиться с испанками! Мне даже не верится, что, где-то, на этом континенте живут белые люди, что здесь не только индейцы!

Ротчев был поражен с каким восторгом Елена приняла его слова. Он, с любовью, посмотрел на свою красавицу.

— Ты совсем ребенок… все еще ребенок! — мог только сказать он.

В этот момент Ротчев, вдруг, вспомнил что-то.

— Леночка, у меня появилась новая идея… Я что-то вспомнил.

— Что это, Саша? — Ее любопытство разгорелось. — Новый сюрприз для меня?

— Да, может-быть, сюрприз. Завтра, я рассылаю приглашения на большой прием здесь, у нас, на большое торжество Форта Росс. Я пошлю приглашения моим испанским друзьям в Сан Франциско и Сан Хозе. Конечно, пригласим генерала Валлейо, он в Сономе, господина Сутера — это лорд реки Сакраменто и других, включая, конечно, нашего соседа Макинтоша.

— Большое торжество! — воскликнула Елена, — но когда… по какому поводу?

— Торжество будет очень скоро, дорогая. Разве ты не помнишь, что скоро будет третье июня и что за день третьего?

— Третье июня… это же день моего Ангела!

— Ну, конечно, солнышко! Что может-быть лучше, чем пригласить гостей в этот день познакомиться с тобой, с принцессою Форта Росс.

Елена почти лишилась слова от возбуждения.

— Мои именины … Конечно… и прием … нет, мне даже не верится. Ты не шутишь, Саша? У нас будут гости и большой прием?

Она схватила его руки и потом, восторженно, прильнула к нему.

— Саша, дорогой, я не знаю, есть ли еще в мире человек такой же внимательный как ты. Я просто вне себя от счастья и ожидания этого торжества.

Она крепко обняла его и поцеловала.

Анна, наблюдавшая всю эту сцену, с улыбкой отвернулась и сказала:

— Я думаю, что я лучше пойду прогуляюсь по двору. Трое людей иногда становятся толпой, не правда ли? Погода хорошая, и я лучше пройдусь.

Елена с мужем рассмеялись. Елена остановила Анну и сказала:

— Не будь такой стеснительной, Анна, останься. А, кроме того, Саша сейчас идет в свою канцелярию, все равно. Давай-ка лучше, прикажем оседлать лошадей, да прокатимся. Страшно люблю эти поездки после полудня. Как-то и форт и поля выглядят по другому после полудня. Природа кажется феерической в предвечернем освещении.

— Ну, что-же, — Анна быстро согласилась, — ты сама знаешь, что меня долго уговаривать не надо, в особенности для верховой езды. — Они пошли переодеваться. — Страстно люблю лошадей и наши поездки верхом, — добавила Анна.

— Ну, вот, и хорошо. Поедем. Бедный Саша, ему нужно работать в такой чудный день, а то прокатились бы вместе.

Она повернулась и шутливо посмотрела на него.

— Мне жаль, что тебе нужно работать, а особенно жаль, что тебе придется работать с этим ненормальным Николаем. В чем дело с ним? Мне часто кажется, что он не в своем уме. Я заметила, что он, как-то, странно смотрит на меня, и особенно, когда он видит Анну. Ты знаешь, если посмотреть в его глаза, особенно, если он этого не замечает, то в них можно видеть какую-то исступленность, потом он, вдруг, увидит меня, что я слежу за ним и у него в глазах тогда появляется страх, животный страх. Он, почему-то меня боится. Не знаю что, но что-то мне не нравится в его глазах. Потом, эта молитвенная восторженность, когда он смотрит на Анну… это страшит меня. В его глазах видно, что он как-будто безумно влюблен… может-быть влюблен в Анну … подумай, какая наглость!

— Леночка, дорогая, ты преувеличиваешь, делаешь из мухи слона. Он же просто мальчишка совсем, и потом — кто он?! Ты забываешь его положение и наше! Нет, у тебя просто разыгралось воображение.

— Вот, это, как-раз то, что я хочу сказать. Кто он? Какой-то канцелярист, бумагомаратель, ничтожество и смеет поднимать глаза на Анну, на меня!

Ротчев громко рассмеялся.

— Mesdames, вы меня просто удивляете, что обращаете внимание на этого мальчика. Он же только недавно из пеленок вырос. Что ты, Леночка, в самом деле. Просто, не обращай на него никакого внимания. А кроме того, вы сами заметили, что он немного тронутый, не совсем в своем уме, или, скорее, какой-то слабоумный.

— Если он сумасшедший, тогда почему ты держишь его в своей конторе здесь. Пошли его обратно в Ново-Архангельск или Кодьяк — не знаю откуда он.

— Леночка, дорогая, он не сумасшедший, просто немного слабоумный, блаженный, или юродивый, что ли. Ничего предосудительного в его поведении я никогда, до сих пор, не находил. Ну, да что нам тратить время на разговоры о нем. Скажу только, что несмотря на свою юродивость, он просто талантлив в обращении с цифрами. Поэтому-то я и держу его. Мне нужно посылать в главную контору месячные и годовые отчеты, которые состоят из сотен и тысяч цифр. Николай прекрасно справляется с этими цифрами и отчетами, прямо как музыкант-виртуоз с клавишами пианино. Подумайте, где я смогу найти в этих Богом забытых местах канцеляриста подобного ему. Если ему дать возможность подучиться, он может стать прекрасным бухгалтером.