Дом Лейтс (СИ) - Ив Джеймин. Страница 8

Глава 4

Я наклонилась и отскребла бумажечку ногтями. Тут же подошел Брэд.

— Что это ты там нашла? — его взгляд замер на записке.

Я развернула ее, и мы, молча, прочли.

13 шагов к солнцу. 13 на Восток. И порванный шнурок не помеха. Золоченая моря клеть.

Брэд удивленно уставился на меня, а я хохотнула.

— Ну и что это такое? — разочарованно спросил он.

— Ну, это стишок, который я написала, когда мне было семь. В школе задали задание написать четверостишие и использовать заданные слова. Вышла бессмыслица, но маме понравилось, и мое творение тут же оказалось на двери холодильника. А потом однажды листочек исчез, — от волнения я даже смяла бумажку, — потом папа сознался, что взял его на работу, как напоминалку о доме. Говорил, что глядя на него, вспоминает свою смешную, умную и озорную дочку.

А ну, не реви!

— Ну так и чего с этим делать? — его вопрос вернул меня в реальность, и я постаралась придержать нахлынувшие эмоции.

— Без понятия, — прокашлялась я, — может, он был здесь. Наверное, его работа где-то поблизости, и нам нужно идти туда…

Знать бы еще, где она.

— Мэйз, — встревожено сказал Брэд. Я глянула на него. Он показывал на другую красную бумажку. Видимо в спешке прочитать первую, я ее не приметила.

Он отлепил и подал ее мне. Я открыла новое послание.

Гензель и Гретель.

Брэд заворчал:

— И все равно не понятно.

Внезапное озарение!

— А что, если он хочет, чтобы мы как герои той сказки шли по его подсказкам, как по хлебным крошкам? — я перечитала стишок, — думаю нам на восток. Правда, солнца нет. А где у нас восток? — сама я бы ни за что это не определила. Топографический кретинизм — одна из моих самых больших слабостей. Я и карту прочитать не могла. Так что во время занятий по ориентированию в школе моя команда заблудилась настолько, что за нами пришлось поисковый отряд вызывать.

Брэд покрутился по сторонам и, как компас, указал рукой:

— Думаю там. — И не теряя времени мы пошли, считая шаги. Отсчитали тринадцать. Ну, блин, почему так сложно? Папа мог бы и сжалиться. Я и так устала, промерзла до костей, и вообще мне страшно. Не самое лучшее время для загадок.

— О, нашел! — внезапный возглас Брэда вернул меня к реальности, а то бы зажалела себя до смерти. Записочка была воткнута в маленькую щелочку, в паре шагов от нас.

Еще загадка.

Президентом быть нелегко. Еще 87 шагов, и конец недалеко.

Ну, по крайней мере, эта более внятная.

Не теряя времени, мы сбежали с памятника к зеркальному бассейну. Пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не оступиться и не упасть, ведь в темноте краев толком не различишь. На последней ступеньке нам повстречался следующий маячок.

Налево, направо — такой, вот, зигзаг. Ищите кустик, который как Спайк.

— Спайк, ваш старый пес?

Я кивнула:

— Думаю, да.

Мы сразу последовали инструкциям и, добежав до края воды, повернули направо. По-прежнему, в парке никого не было, но я начинала волноваться, что наши странные метания могут заинтересовать охрану.

Я внимательно озиралась по сторонам. Ну и где этот собакоподобный куст?

— Может этот? — неуверенно спросил Брэд.

Он показывал на какой-то куст. В темноте растения почти не было видно, но из-за нескольких лампочек подсветки он действительно походил на пса.

— Надеюсь, — выдохнула я. И мы свернули с дорожки.

Приближаясь, мы пошли осторожнее. Надеюсь, это конечная остановка, и никаких загадок разгадывать не придется. Облома я бы не пережила. Мы обогнули куст, и сидевшая за ним тень выпрямилась.

— Папа! — тихонько воскликнула я. Не знаю как, но мне удалось сдержаться и не заорать.

Я бросилась ему на шею.

— А мама где? — отстранившись, спросила я.

Он приложил палец к моим губам и многозначительно глянул на Брэда. Не говоря ни слова, тот кивнул. Папа крепко взял меня за руку, и мы пошли через аллею. Он постоянно оглядывался через плечо, будто параноик. Но память о недавнем неудавшемся похищении была еще слишком свежа, поэтому я отнеслась к такому дурацкому поведению с понимание.

Перебегая от строения к строению мы покинули территорию Белого Дома и перешли улицу. Куда он нас вел — оставалось загадкой.

Теперь нас окружали огромные богатые дома. Ну, такие, которые один от другого не отличишь: фасады отделаны камнем и мрамором, множество мелких узорчатых украшений на дверях, обилие кованых украшений. Никогда здесь не была. В темноте не разберешь, живет тут один хозяин, или это многоквартирные дома. Но сразу видно — живут тут люди, мягко говоря, небедные.

Меня обдало холодным порывом ветра. Скоро рассветет, так что температура упала еще сильнее. Я задрожала, папа отпустил мою руку и накинул мне на плечи пиджак, а сам остался в голубом свитере с полосками. Я с благодарностью приняла этот, поистине божественный дар. Я начала согреваться, кожу стало покалывать. Ох, я, ведь, почти в ледышку превратилась.

Затем мы поспешили дальше, стараясь как можно больше оставаться в тени. Внезапно отец остановился, я чуть с размаху в него не врезалась. Он завел нас в какой-то сад и подвел к ступенькам, конца которым в темноте видно не было. Если бы не мое безраздельное доверие к папе, фиг бы я стала по ним спускаться. Но глаза постепенно приспособились к кромешной тьме, и когда мы уже стояли на последней ступеньке, я разглядела дверь.

С виду самая обыкновенная черная дверь. Папа выудил из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Последовал щелчок и… я чуть не офигела, когда из стены выдвинулась панель с монитором.

Он наклонился, и меня ослепила яркая вспышка. Я моргнула. За ней последовала вторая, только на этот раз я поняла, что происходит.

Устройство считало его глаза. Затем к сканеру он приложил ладонь. После этого выдвинулась маленькая панель, и он прижал палец к тоненькой игле.

Да ну нахер! Кажется, теперь я начинала понимать, что значит выражение «совершенно секретно». Когда процедура подтверждения закончилась, папа подвел к экрану меня. Умная машина немного наклонилась. По окончании всех процедур на мониторе высветились мое полное имя, дата рождения, домашний адрес, телефон и группа крови.

Кстати о крови… Укол оказался не таким болезненным, как я думала — боялась больше. После подтверждения личности Брэда, дверь, наконец, отъехала в сторону.

Оказавшись внутри, я чуть не вскрикнула от облегчения. После проведенных на морозе часов тепло казалось какой-то невероятной роскошью. Не теряя времени, папа прямиком направился к концу пустого холла, где виднелись двери лифта. Рядом сидел мужчина в черном костюме и темных очках.

— Доброе утро, Сэм! — поприветствовал его охранник. Мы будто попали в «Людей в черном!»

Папа, молча, кивнул, и в холле вновь воцарилась тишина. К моему удивлению, охранник даже не спросил, почему отец привел нас с Брэдом, от чего у меня возникло неловкое ощущение. Мы, молча, ждали лифта. Только, вот интересно, как он приедет, если на стене даже кнопки нет? Но вдруг звякнул звоночек, и серебристая дверь бесшумно скользнула в сторону. От неожиданности я чуть не подпрыгнула. Мы ввалились внутрь, и краем глаза я глянула на Брэда. Выражение его лица так и говорило: «ну и что за хрень тут творится?», в ответ я тоже состроила похожую рожу.

Ведь в голове была всего одна мысль: сегодня я чудом спаслась. А все остальное — не важно.

— Теперь можно говорить, — слегка удивленно сказал папа. От испуга я чуть в стену не врезалась, но Брэд вовремя удержал меня.

— Че за фигня творится, пап? — наконец выпрямившись, спросила я.

Лицо отца стало горестным. Только я увидела это выражение, гнев и ярость тут же улеглись. Никогда не могла злиться на родителей, вне зависимости от боли, которую они причиняли.

— Прости меня. Мы так долго держали тебя в неведении, — с расстановкой ответил он, — знаю, ты не поверишь, но мы собирались рассказать тебе все в ближайшие месяцы, ближе к концу школы. Но теперь тебе восемнадцать и, как бы мы не хотели оградить тебя от всего, рано или поздно, тебе придется взять на себя ответственность за свой мир.