Одержимая тобой. Часть 1 (СИ) - Адриевская Татьяна. Страница 2

— Эту девочку не пускают на ночлег из-за того, что она несовершеннолетняя, но они не думают, что выгоняют несовершеннолетнюю на улицу. — Жалуется девушка.

Парень отводит взгляд от своей спутницы на меня. Я смущаюсь и тут же отворачиваюсь. Черты его лица изумительны, обаяние, исходившее от него, кажется осязаемым. Он намного взрослее и смотрит на меня как на ребёнка. Мне не нравится это. Ведь я девушка, которая немного расплакалась. Екатерина Власова, ты расстраиваешься из-за того, что этот богач не видит в тебе девушки?

— Потому что здесь так положено. Идем.

— Поговори с ними. — Тихо подговаривает она, я едва могу расслышать.

— Настя, ну что за глупости? Ты даже не знаешь, почему эта девушка одна. Может её сейчас повсюду ищут. — Так же тихо возражает парень.

— Дима…

— Если ты взаправду хочешь помочь, предлагаю довезти её до ближайшего полицейского участка. Там действительно о ней позаботятся.

Кровь в жилах застывает от страха только от одной мысли, что он уже узнал о моём побеге и ищет меня по горячим следам. Не в силах скрыть панику, я начинаю дрожать, а слезы стекают с глаз с небывалой скоростью. Я кусаю губы, изо всех сил стараясь сдержать всхлипы, но они прорываются из груди — сдавленные, почти истерические. Не позволю им вернуть меня в тот ад! Нужно бежать, даже если сотру ноги в кровь, если сломаю все пальцы — я не остановлюсь.

— Эй, ты куда? — ловит мою руку девушка.

— Не нужно полиции, дайте мне уйти! — я стараюсь храбриться, но голос дрожит.

— Не будет никакой полиции, — уверяет она с доброй улыбкой.

— Где твои родители? — спрашивает парень, пытаясь поймать мой взгляд, но я упорно смотрю куда угодно, лишь бы мимо его красивых тёмных глаз.

— Я живу за городом, засиделась у подруги и опоздала на последнюю электричку. Мне нужно лишь переждать тут эту ночь, завтра утром я уеду…

— Так почему же ты не вернулась к подруге? — недоверчиво замечает он.

Я теряюсь и не знаю, что ответить. Поэтому грубо пресекаю его любопытство:

— Это не ваше дело.

— Прекрати уже, — шепчет его спутница еле слышно. — Она уже сказала, почему оказалась здесь, не дави!

Слышу тяжелый вздох. Парень сверлит мне взглядом висок, внимательно и недоверчиво. Небезосновательно — лгунья из меня никудышная, особенно сейчас, когда я дрожу всем телом и едва могу справиться с накатывающей истерикой.

— Пойми, я не смогу спокойно спать, зная, что она ночует на улице из-за их дурацких правил. А тебе договориться с администратором — плёвое дело.

Молчание. Я стираю со щек слезы, и не хочу поворачиваться, чтобы они видели моё заплаканное лицо. Эти люди говорят обо мне как о ребенке, хотя я давно уже считаю себя взрослой.

— Ждите меня здесь… — вздыхает парень.

— Ты лучший! — радостно восклицает девушка, когда слышится удаляющаяся поступь мужского каблука.

— Не уходи, — шепчет мне в спину девушка, — Мы сейчас все уладим, и ты сможешь остаться тут хоть на неделю.

Я ничего не отвечаю, хотя нужно было поблагодарить. Непривычно получать помощь от богатых людей, причём не единожды за одну ночь. Я буду вечно благодарить Валерию за то, что она ради меня сделала. А может и не ради меня, а ради своего избалованного сына…

Как девушка и обещала, вскоре меня заселили в небольшую комнатушку на самом первом этаже. Номер кажется мне неоправданно дорогим и скромным — там нет ничего, кроме небольшого столика, тумбочки и кровати. Но для ночлега комната вполне подходит. Я засыпаю практически сразу, как только ложусь в мягкую постель.

Все началось, когда в девятом классе я стала победительницей всероссийской олимпиады по английскому языку. Именно в этот год, мне, как победителю, предложили поступить в элитную гимназию с английским уклоном. Затраты на обучение брало на себя государство. Мой отец светился счастьем, когда объявили приз за первое место — учиться в подобном месте девочке из бедной семьи удавалось крайне редко. Мы жили не богато, но отец всегда старался дать мне все самое лучшее, поддерживал все мои начинания: с шести лет я начала заниматься бальными танцами, а с первого класса индивидуально занималась английским языком с репетитором.

В целом, я считала себя достойным учеником гимназии, и с волнением собирала сумку учебников в своё новое место учебы. Я представляла себе приветливых и веселых одноклассников, возможно среди которых я встречу свою первую любовь. Тогда мне было уже четырнадцать, я окончила восемь классов простой школы с отличием, прекрасно танцевала в различных стилях и знала английский почти как родной.

Но все оказалось далеко не так, как я себе представляла. С первой минуты, что я вошла в новый класс, я почувствовала себя чужой, не принадлежащей их миру девочкой. Они смотрели на меня так, будто я имела другой запах, противный для них. С того первого дня в гимназии начались мои страдания. Весь класс смеялся над моей беднотой, над одеждой купленной на рынке, а не в дорогих бутиках. Часто я не выдерживала издевок одноклассников, прибегала домой, забивалась в угол своей комнаты и горько плакала.

С тех пор я ненавижу всех, кто имеет кучу денег. Единственное исключение — моя подруга Гордеева Света. Она одна из немногих одноклассников кто ведет себя не по статусу денег родителей. Мы сдружились с ней в конце четвертой четверти десятого класса, когда готовились к переводным экзаменам. Эта девочка была одной из самых видных в классе, славившаяся длинными каштановыми волосами и большими светло-серыми глазами. Её отец занимался строительством, поэтому среди «своих» Света почиталась.

Девушка первая завела со мной разговор, так живо и радостно, будто мы с ней были давние подруги. Многие присутствующие в аудитории презрительно косились в нашу сторону, явно не понимая, почему Света разговаривает со мной. А вот последней было на них наплевать, она продолжала радостно мне улыбаться.

Правда сразу после занятий ко мне подошёл Синицын Олег. Он всегда был самый задиристый и самый красивый. В первый раз как я его увидела, думала, вот такой должен быть мой принц: высокий блондин с голубыми глазами и вьющимися короткими волосами. Но это оказался далеко не принц и не герой любовного романа. Он развеял мои представления о благородных молодых людях из обеспеченных семей, когда первый обсмеял мою одежду в первый день учебы. Ну а в этот раз, уязвлённый тем, что со мной общалась "одна из своих", Олег зажал меня в угол под громкий хохот своих одноклассников и поставил рядом урну, сказав, что здесь мое место.

Света заступилась за меня. Молча взяла за руку и вывела из аудитории. Когда я не удержалась и расплакалась, она стала рассказывать мне кучу нелепых историй про всех наших мажорных одноклассников. Не прошло и пары минут, как мы смеялись до упада.

Так и завязалась наша крепкая дружба. В свободное от занятий время мы проводили в дворике гимназии, где Света делала мне безупречные прически и макияж. Её забавляло, что я была единственной подругой из огромного списка, на которой можно было потренироваться в нанесении косметики. Это была её мечта — стать дизайнером или модельером, организовывать праздники, создавать интерьеры. Иногда Света относилась ко мне как к лучшей подруге — делилась со мной планами на будущее, расспрашивала о моих планах. И это было здорово. Когда я рассказала, что мечтаю стать актрисой, девушка не смеялась надо мной, лишь поддержала, заявив, что макияж для моих ролей будет делать только она. В мои мечты не верила даже родная мать, поэтому не было ничего более приятного для меня, как поддержка постороннего человека.

Так Света вошла в мою жизнь, став для меня лучшей подругой, стирающей грань между богатством и бедностью. Никто из нас не знал, с каким тяжким испытанием столкнет нас жизнь через несколько лет, и кто первым проломит первую трещину крепкой дружбы…

Глава 2

Я открываю глаза, не понимая несколько мгновений где нахожусь. Вся сжимаюсь, прислушиваясь к посторонним звукам. Тишина. Легонько опускаю руки, с радостью встречая их свободу. Какое это безграничное счастье проснуться не связанной… Часы пробивают восемь утра, пора убираться отсюда.