В условиях обмана (СИ) - Мур Элиза. Страница 29

В один миг открыла глаза, обнаружив, что все еще очень темно. Приходя в себя, сажусь на кровати. Оказывается, я успела заснуть, и весь сон я этого даже не понимала. Не понимаю, сколько сейчас времени, потому что часов нигде не вижу.

Осматриваясь и привыкая к темноте, замечаю его наручные часы на тумбочке: почти три часа ночи. Иногда уже надоедает просыпаться посреди ночи. Протираю глаза и решаюсь пройтись по квартире: здесь тишина. Оказываюсь в гостиной, где на столе лежит ноутбук с наушниками. Саша спит почти на краю, укрыт покрывалом. Не мерзнет. Проходя через коридор в ванную, слышу, как тикают над комодом часы. Зачем они вообще в коридоре? Лучше бы в спальне повесил.

В ванной переодеваю низ, так как в его боксерах, которые тут же отправляю в корзину для будущей стирки, не очень удобно. А свое нижнее белье всегда более уместно. Но футболку оставлю, в ней очень уютно (не считая тот факт, что все остальное еще и не высохло).

Посетив уборную, снова иду в гостиную. Останавливаюсь рядом с диваном, задумываясь о наших отношениях. К чему приведет наше общение, начавшееся не самым прекрасным способом? Мы продолжаем общаться, с горем пополам продолжаем, но что-то из этого выходит.

Может… нет, плохая идея. Однако, что мне терять? Когда-нибудь надо начинать рисковать, не быть той, которой все привыкли видеть. Да и какое мне дело до других, я делаю это для себя. А с другой стороны, разве это правильно? Вообще не по моим принципам.

Пересилить себя мне не удалось, разум говорил одно, но тело само залезло на диван и легло рядом с другим горячим телом. Ничего криминального, просто спряталась за его спиной, и не так страшно, мысли не лезут. Закрываю глаза, обнимая оставшуюся мне сторону подушки. Между нами есть сантиметров десять или тридцать, но, на всякий случай, как можно больше прижимаюсь к дивану своей спиной, подальше от парня.

— Привычка полуночничать? — Полусонный голос Саши разлетается по комнате. Открываю глаза, наблюдая, как парень поворачивается ко мне лицом.

— Да, есть немного. А ты чего не спишь?

— У меня чуткий сон, — ухмыляется он.

И чего он тут разлегся с голым торсом? Меня отвлекает верхняя половина его тела, не покрытая одеялом. Хоть мой взгляд и направлен на его лицо, боковое зрение видит все. Дело, наверное, в ночи. Утром и днем всегда мыслишь несколько иначе, а тут тянет на откровение.

— Хочешь… — поправляю свои волосы, убирая их с лица. — Расскажу стих?

— Как Деду Морозу? — Широко улыбается Саша, а я цокаю его сравнению. — Ну давай, весь во внимании.

Сглатываю от страха показаться непонятой им. Зачем предложила? Мне кажется, сейчас так убого получится, но я хочу рассказать, потому что люблю стихи, люблю их слушать сама. Петь, может, для меня слишком сильно, не уверена, что вообще хорошо пою, много фальшивлю. Но рассказать стих — это могу, главное, не волноваться, ночь мне поможет. Она всегда вселяет уверенность. А Саша ждет. Надо только начать, и дальше само пойдет.

— Не спрашивай, друг, никаких новостей, — говорю тихо, отводя взгляд вниз и чувствуя бешеный стук своего сердца. — Душа нараспашку — сегодня не в моде. Мне нравится больше… бывать на природе. С тех пор, как я стала бояться людей, — перебирая пальцы, облизываю губы, бросая короткий взгляд на Сашу. Он все также наблюдает. — Не помня начала, не зная конца, я стала свободной. И стала счастливой. Деревья и травы, моря и заливы, отныне милее любого лица. И пение птиц — взамен голосов… и солнечный свет, вместо лампы настольной. Мне нравится быть равнодушной и вольной (особенно, в гордых пределах лесов). Намного спокойнее — жить не любя… найдя в оправданье, бессмысленный повод. Мне нравится ездить из города в город с тех пор… как я стала бояться себя [Примеч. автора: стихотворение поэтессы Ах Астаховой].

Замолкаю, боясь посмотреть на парня. Это сложно, играть или читать кому-то что-то. Или только мне? Не люблю публику, всегда трудно перебороть себя. Тем более, что для меня это стихотворение — большое откровение.

— Красиво, — наконец-то говорит Саша негромко. — Правда, красиво.

Поднимаю глаза на него: легкая улыбка, нежный взгляд. Или мне только кажется? На секунду он приподнимает брови.

— Деду Морозу понравилось бы, — ухмыляется Саша с пробежавшими искорками в глазах. Издаю смешок.

— Спасибо, — прикусываю губу.

Глаза снова начинают слипаться. Парень укрывает меня большим покрывалом, в этот момент замечаю, что он в одних боксерах. Зажмуриваю глаза, а когда открываю, сразу же смотрю ему в глаза, подминая импровизированное одеяло под себя.

— Спи, — Саша удобно устраивается на подушке и закрывает глаза.

Затаив дыхание, рассматриваю парня некоторое время. Потом аккуратно переворачиваюсь к стенке, стараясь его не задеть, и, улыбнувшись самой себе, закрываю глаза без лишних мыслей и переживаний.

16. Интриги и расследования

Чувствую, как что-то щекотно прикасается к щеке, словно перышком водят. Морщусь, проводя рукой по щеке. Тепло, уютно, даже слишком. Хочу вытянуть руки, но сталкиваюсь с препятствием. Что это?

Прикладываю ладонь к тому самому источнику теплоты, которое начинает вздыматься. Открываю глаза, сонно пытаясь разобраться, что вижу и до чего дотрагиваюсь: да это, блин, мужская грудь! Потихоньку возвращается память, и я отстраняюсь, сразу же прикоснувшись к холодной спинке дивана. Саша, его квартира, его диван, его одеяло и я, держащая секунду назад ладонь на его голом торсе. Видимо, прижалась во сне, черт.

А Саша уже не спит, смотрит на мое слегка удивленное и непонимающее, что происходит, лицо. Еще и моя нога лежит на нем. Аккуратно убираю в надежде, что не заметит.

— Привет, — говорит парень сонным голосом. Его небрежные волосы слегка покрывают верхнюю часть лба.

— Извини, — хрипло отвечаю и откашливаюсь. — Я… привыкла спать на большем количестве места.

— Я заметил, — улыбается.

К щекам приливает кровь. Лучше бы сказал, что не заметил. Проснуться рядом с ним в обнимку — это что-то новое. Черт, о чем я думаю? От этой мысли еще больше краснею, зарываясь носом в подушку. Немного погодя, возвращаю взгляд к нему.

— Сколько времени? — Замечаю, что на улице пасмурно.

— Почти восемь, — округляю глаза.

— Так рано?

— Мне надо на работу.

Слегка киваю. Точно, он же работает. Так, стоп, а разве вчера была не пятница?

— Погоди, в субботу?

— Субботу? — Саша задумывается. Дотягивается до телефона, который лежит на столе, и потом обратно ложится на спину, смотря на экран. — Суббота. Тогда какого черта будильник звонит? — Будильник? Даже не слышала. Если у кого-то чуткий сон, то меня, особенно под утро, и выстрелом не разбудишь.

Саша не очень доволен, но потом его озаряет, он протягивает букву «а».

— Да, мне нужно кое-куда по делам. — Кое-куда?

Он возвращает телефон на место и снова приземляется на диван, поворачиваясь ко мне лицом, закрывая глаза.

— Тебе нужно по делам, и поэтому ты решил дальше спать?

— Еще минуточку, — как маленький ребенок, ей-богу. Расплываюсь в улыбке и, зевая, понимаю, что сама до сих пор еще хочу спать.

Саша открывает глаза, и я вспоминаю нашу первую встречу и наше первое утро. Его глаза все также завораживают, утягивают куда-то на глубину. Вспоминаю, как он целовал меня, отчего пробирает до мурашек по спине. Почему теперь мне не так стыдно? Я бы, наверное, даже еще раз его поцеловала. Вспоминаю, как он говорил, что это был просто секс. И улыбался.

— Каково это снова есть из старой пластиковой тарелки? — Спрашиваю я несмело. Саша хмурится, не понимая, о чем я говорю.

— В смысле?

— Ты не помнишь? Ты меня так назвал, — он поднимает брови от удивления.

— Я тебя так назвал? — Киваю. Он отводит серьезный взгляд куда-то влево, пытаясь вспомнить.

— Ты говорил про… одноразовость, — взгляд парня ненадолго возвращается ко мне, но потом он снова погружается в себя. Через мгновение сдвигает брови к переносице на долю секунды и осторожно улыбается.