Искушение во тьме (ЛП) - Шоуолтер Джена. Страница 13

Запутавшись пальцами в его волосах, Габби откинула голову назад, коснувшись шелковистыми локонами чувствительных изгибов попки.

— Я разрешаю тебе продолжать в том же духе.

— Я бы грохнул Роуэна, дотронься он до них, — прорычал Шон между поцелуями, сжимая её бедра. — Он должен был завоевать тебя, но я не мог позволить ему сделать это. Я хочу тебя для себя. Знаешь, сколько раз дрочил за последние несколько недель, мечтая попробовать тебя на вкус? Несчетное количество. — Он прижался носом прямо ей между бедер и глубоко вздохнул. — Черт возьми, даже здесь, ты пахнешь лимонами и сладостью.

Если он отпустит её, она просто упадет. И шлепнется не просто на задницу, а рухнет в пропасть, пытаясь за что-либо ухватиться руками. Никогда ещё она не чувствовала себя столь желанной. Необходимой. Казалось, и она нужна ему, чтобы выжить. Он должен заполучить её, иначе умрет. Конечно, это иллюзия, но учитывая, сколько раз на протяжение всей жизни её отвергали, считая всего лишь куском дерьма, незначительной и бесполезной, нынешние ощущения придавали ей сил. Успокаивали.

— Продолжай, — прохрипела она. — Скажи мне что-нибудь ещё.

— Я не могу перестать прикасаться к тебе, — ответил он хрипло и продолжил изучать её татуировки. Его рот оказался невероятно горячим, обжигающим, прикусив, он слегка оцарапал её зубами. Закончив с многочисленными узорами, пробормотал:

— Боже, когда кто-либо уделял им столько внимания? — Он провел пальцами по краю её трусиков. Она застонала, почувствовав слабость в коленях. — Ты встречала мужчин, которым не нравится пробовать женщин на вкус?

— Да, — задыхаясь, выдохнула она, словно струйку дыма.

— Я не из таких. — Он отодвинул её трусики в сторону, и властным языком стал исследовать клитор.

Она снова застонала, на этот раз прерывисто и хрипло. Впилась ногтями в его голову. Вскоре, он уже не просто облизывал ее, а с низким рыком буквально пожирал, играя с ней пальцами, растягивая, наполняя. Её пронзило наслаждение, растекаясь по венам, словно обжигающий афродизиак.

— Шон, — простонала она, извиваясь и покачиваясь вперед и назад. И чем больше она двигалась, чем громче стонала, тем сильнее он ласкал её. Этого оказалось слишком много, избавляло от тревоги, уничтожая запреты, оставляя ее слабой, сгорающей от страсти, отчаянно нуждающейся в освобождении. В это мгновение ничто, кроме Шона, не имело значения. Он стал центром ее мироздания, причиной, по которой она жила, дышала и не хотела ничего другого.

— Правильно, — похвалил он. — Вот так.

— Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся. — Габби не заботило, что она умоляет. Оргазм уже так близко, она нуждалась в большем, сделала бы всё. Подобная слабость должна была смутить её, но нет. Это было правильно.

Шон погрузил пальцы глубоко в нее, так глубоко, и одновременно пососал клитор, и всё. Конец. Вернее, начало. Она кончила сильнее, чем когда-либо прежде, дрожа, постанывая и ловя ртом воздух.

Когда она задрожала, с трудом удержавшись на ногах, он произнес:

— Не остановлюсь. Ничто из того, что ты желаешь, не является слишком грязным или запретным, понимаешь? — Он встал и, полуприкрыв глаза, слизал её эссенцию со своих губ и пальцев. Как всегда в его глазах, словно живое существо, клубилась взывающая к ней, умоляющая, завораживающая тьма.

Считала ли она когда-либо эту тьму отталкивающей? Как это нелепо. Шон самый сексуальный на свете. Она подалась к нему, желая полностью слиться с ним. Желая, чтобы его тьма поглотила её.

— Что ты делаешь? — спросил он.

О чем он её спрашивает? О да. Понимает ли она, что не существует запретов, что он сделает всё, что она попросит?

— Да, пожалуйста, и спасибо. — Вот. Все вежливые слова, что она смогла выстроить в одном предложении. — Так что давай займемся кое-какими грязными делишками.

Он одобрительно ухмыльнулся:

— Сначала разденься до конца.

Она не могла заставить свои ноги двигаться, словно они стали абсолютно бескостными, и Шон ухмыльнулся. Он быстро расстегнул её лифчик и стянул трусики.

— Извини, — прошептала она.

— Ты предупреждала, что мне придется проделать всю работу. И я ответил, что меня все устраивает, верно? — Он задержал взгляд на всех нужных местах, заставляя отчаянно желать ещё одного его прикосновения. Наконец, Шон обхватил кончиками пальцев её соски. Жесткие до боли.

Габби вскрикнула от наслаждения, когда он всосал ртом тугую вершинку.

— Боже, ты совершенство.

От этих простых слов в её крови снова разгорелся огонь. Шон зашипел, когда она обхватила ладонью его член, поглаживая его вверх-вниз.

— Я хочу его в рот, — прошептала она.

Габби не стала дожидаться его ответа. Опустилась на колени и втянула член глубоко в рот, гортанный крик Шона заполнил небольшое пространство ванной. Когда влага покрыла каждый дюйм его стальной плоти, Габби отстранилась и лизнула головку, наслаждаясь жаром и мужской пряностью его кожи.

Он потянул себя за потяжелевшие яйца, потом ухватил ладонью основание члена.

— Больше. Нужно больше.

— Скорми его мне.

Он ткнулся набухшей головкой между её губами, и Габби снова глубоко его заглотила.

Он бессвязно взмолился, когда она оцарапала зубами бархатистую кожу ещё более чувствительной плоти.

— Дерьмо! — закричал он.

Очевидно, он хотел схватить её за голову, быстро и жестко оттрахать, но сжав пальцами её волосы, с трудом удержался от искушения. Вместо этого Шон схватился руками за перекладину в душе. Толкнулся вперед, проникнув головкой члена в горло, и Габби сглотнула. Она не сводила с Шона взгляда, мурлыкая себе под нос, наслаждаясь выражением абсолютного блаженства на его лице.

От её движений и вибрации он продолжительно и заковыристо выругался.

— Стоп… Остановись… Габби, ты должна остановиться, или всё закончится, а я не готов к этому.

Она не хотела останавливаться. Она хотела попробовать его, всего его.

С силой отстранив её от себя, он рывком поднял её на ноги.

— Твой рот — рай, — прохрипел он. На его коже блестели бисеринки пота.

— Шон? — прошептала она, обхватив ладонями его щеки.

— Да. — Он казался утомленным и настороженным.

— Тебе встречались женщины, которые не любят глотать? Я не такая.

Он застонал словно от боли.

— Ты меня убиваешь. В следующий раз, ладно? Сейчас я хочу быть внутри тебя и не желаю ждать, чтобы восстановиться для второго раунда.

Да. Да, да, да. Если бы сейчас кто-то ворвался в ванную и приставил пистолет к её голове, Габби не смогла бы остановиться. Словно без Шона не была цельной. Словно раньше существовала без своей второй половинки и даже не догадывалась об этом до сих пор. Пока Шон не прикоснулся к ней, не попробовал её. Пока она не попробовала его. И теперь, осознав, чего ей не доставало, она не сможет жить, как раньше.

Если бы она знала это заранее, то ни за что не согласилась бы подпустить его к себе. Когда они расстанутся, а они расстанутся, потому что Габби не позволяла себе заводить постоянные связи, она будет рыдать сильнее, чем раньше. Но сейчас не в силах остановиться, даже рискуя потерять больше себя. Черт, она хочет большего.

Шон схватил пакетик с презервативом, который ранее бросил на стойку, и разорвал его зубами. Раскатав латекс по всей жесткой длине, Шон подхватил её на руки и внес в душ. Вскоре вода обрушилась на них обоих. Горячая вода успокоила ноющую боль в каждой мышце и косточке в их телах.

Габби ожидала, что он набросится на нее. Но ошиблась. Он протянул ей мыло. Она дрожащими руками сняла обертку. Пока мылась, он наблюдал, прислонившись к стене. Потом они поменялись местами. К тому времени её тело уже не было расслабленными. Они оба оказались на грани, возбужденными, ожидая и надеясь на большее.

— Мы… мы же закончили? — В конце концов, он надел презерватив. И хвала небесам, продолжал на том, на чем они остановились.

— Черт, нет, — прохрипел он. А затем подался к ней, прижался губами к её губам, глубоко проникнув в рот языком.