Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис. Страница 37

— Ты можешь это контролировать… — успокаивающе протянул Кай, понимая, что если она сорвётся сейчас, последствия могут быть непоправимыми.

— Только вот не хочу.

— Кай… Отдай ей то, что она просит… — забеспокоившись, попросила и Эрмеска, жестом заставляя присутствующих отойти от инфернала.

— Что ты собираешься делать? — спросил Кай, игнорируя всех вокруг.

— Просто отдай ей камень! — сквозь зубы уже приказала хозяйка Проклятий.

— Ты всё равно не знаешь, где эти люди, — произнёс Сайке, протягивая чародейке только что изъятый из кармана аметист.

Алексия, выхватив его, сделала пять шагов назад. Она помнила, как им пользоваться — бросать под ноги, представляя место, в котором хочешь оказаться. Только вот место, где сейчас находились интересующие её люди, она действительно не знала, даже не представляла, как далеко те могли уйти, где свернуть. Однако, в голове возникла очень рисковая идея: если можно представить место, почему бы не попробовать представить вещь, подле которой хочешь оказаться?

Чародейка хорошо помнила фламберт, которым владел Уиллар, пусть и видела его всего несколько раз: лезвие, изогнутое пятью дугами; рукоять — змея, раскрывшая капюшон; глаза змеи, представляющие собой два идеально ровных зелёных камня. В голове она ясно нарисовала его образ и представила себе несуществующее место, в метре от него, максимально его материализовав воображением. Результат мог быть непредсказуемым, но вероятность любого исхода, помимо желаемого, волновала её в последнюю очередь. Бросив аметист под ноги, она растворилась в сине-зелёном свечении.

Всё ещё ослепленная постепенно рассеивающимся светом, пока не видя места, в котором оказалась, она вновь решила рискнуть, отгородив себя стеной огня со всех сторон. Меч, который она хотела забрать, сверкнул пред глазами, будучи обнажённым одним из отряда. Авантюра удалась. Однако, послышался тихий шёпот, и магия, созданная Алексией, стала исчезать. Это не несло для чародейки разочарование, ведь, помимо магии, в её арсенале всегда был меч с красным камнем на рукояти, не заставивший себя долго ждать.

Вспорхнув из огня, мечница бросилась на противника, налетев на вовремя выставленный блок. В памяти тут же отразились воспоминания о том, как однажды при таких же обстоятельствах этот меч держал Уиллар. Его урок не прошёл напрасно… Противник попытался выбить меч из рук девушки, только она, как и тогда, не поддалась этому приёму, упав на землю и подкосив стойку противника, после чего её оружие в секунду пронзило горло врага.

Расслабляться было рано. Не выпрямляя ног, она развернулась, чтобы прикрыть себе спину. Находиться в окружении — паршивая ситуация, однако и в ней есть свои плюсы: куда ни бей, попадёшь во врага. Отсекая ногу, Алексия не спешила добивать упавшего. Её внимание теперь было приковано к просто одетому, безоружному, неустанно что-то бормотавшему себе под нос. Было ясно, что этот человек каким-то образом блокирует магию. Он был проблемой, но недолго. Вновь риск. Подходить к нему она желанием не горела, ведь до него было как минимум десять шагов: они требовали слишком много времени, но убрать шептуна было необходимо или заставить его замолчать, хотя бы на пару секунд… Чародейка совершила большой замах от плеча, бросая меч по касательной, и успешно ранила цель, прорубая часть плеча. Он замолкл, не успев сообразить, что нападавшей нужно только его молчание. Было уже слишком поздно. Инферналу этих секунд достаточно, дабы разгуляться во всю мощь.

В этот раз она практически осознанно управляла своей силой, понимая, как её стоит направлять, и с трудом сдерживаясь, чтобы не убить этих тварей слишком быстро… Для них она не хотела лёгкой смерти.

Вновь крики, ставшие усладой для ушей. Чародейка не осознавала их боль, но всем сердцем верила, что можно сделать ещё хуже, и потому ослабила окруживший их поток, дабы продлить их мучения хоть на мгновение. Они больше не могли сопротивляться. Или не хотели. Всё, что им оставалось — молиться, чтобы Смерть не задерживалась.

Наступила тишина. Вместе с её приходом исчезли огонь и злость. Под левой ключицей ныло: должно быть проклятие Эрмески, вошедшее в контакт с силой того человека, как-то отреагировало, но Алексии это было уже не важно. Где-то внутри обрывалось что-то намного важнее…

На глаза вновь попался фламберт, который всё ещё сжимал в ладони павший. Чародейке это показалось омерзительным. Любая сволочь, подобная этой, не достойна даже прикасаться к нему! С силой вырывая клинок из покрытой ожогами руки, она поставила на кисть ногу и провернула её с такой силой, что мёртвые пальцы не выдержали и, раздаваясь приглушенным хрустом из-под подошвы, ломались, словно прутики, один за другим.

Обгоревший шмоток ткани, валявшийся у дерева — сумка Уилла? Да, это однозначно она! Поймав себя на этой мысли, девушка бросилась к ней. Внутри не было ничего, что могло бы удивить: книги, какие-то выписки на отдельных страницах, кошель с монетами, бутылка какого-то сомнительного напитка, еда… Ни одного аметиста? Неужели закончились?..

Завязав прожженные концы лямки в крепкий узел, чародейка вскинула её за плечо, собираясь идти по следам обратно, к своему отряду. Пусть извинений от неё они ни за что бы не услышали, но хоть показать, что угрозы от неё больше нет, было необходимо…

Алексия не считала убийство этих людей отмщением, однако, пусть ненадолго, но это заставило её успокоиться и прийти в себя. Да, она по-прежнему не верила, что Уиллар мёртв, хотя видела всё своими глазами.

Сейчас она по-настоящему хотела только одного: вернуться домой.

Отряд продолжил идти по следам и вскоре встретился с Алексией. Она не стала ничего объяснять, желания говорить совершенно не было.

По возвращении в Волчий Замок чародейка, не спрашивая чьего-либо разрешения, схватила первую попавшуюся лошадь и, галопом рассекая город, направилась прочь.

Она сама не заметила, как стояла на пороге, не решаясь толкнуть дверь. Наконец пришло осознание: там ничего нет. Надежды вернуться туда и увидеть привычную картину, услышать смех и погреться у огня — больше нет. Там больше нет ничего, кроме тоски и боли. Во всём мире для неё не найдётся места ужасней, чем этот пустой дом, каждая вещь в котором непременно вонзится кинжалом в сердце.

Часть сознания отвергала реальность, ещё верила, что за дверью её будет ждать свистящий чайник; Уилл, как обычно, будет сидеть с книгой и нехотя отвлекаться на поступающие вопросы. Словно там всё как раньше. Словно она никогда не выходила оттуда, а всё, что случилось, всего лишь очередной дурной сон. Пожалуйста, пусть это будет так!

Но за дверью её ждал лишь холод. Отголоски ушедшего прошлого. Дверь на кухню, как и всегда, была приоткрыта. Тот же коридор, та же лестница. Чародейка шла, хватаясь за стены, чтобы не упасть. Ноги будто понимали, какая боль ещё ждёт их владелицу, и отказывались нести её наверх.

Повернув дверную ручку и увидев комнату мага, Алексия упала на пол и закрыла рот рукой. Она не хотела верить, хотя видела всё своими глазами, что тогда, что сейчас… Уиллара нигде нет. Он мёртв.

Чародейка поднялась. Её охватила ярость, она подбежала к столу и смахнула с него все стопки бумаг, чернильница разбилась о пол, растекаясь чёрным пятном, а Алексия упёрлась кулаками в стол, уже не сдерживая слёзы.

— Почему ты ничего не сделал… Почему ты ничего не сделал?! — кричала она, ударяя руками в стол. — Даже не попытался! Почему?! Даже такое ничтожество, как я, сделало бы хоть что-нибудь, а ты просто сдался?!

Не в силах больше стоять, она опустилась на пол, царапая стол. Чужая кровь, следующая за её пальцами запачкала лаковую поверхность, а слёзы дождём лились на грязные от растаявшего на сапогах снега доски. Спазмы, сдавливающие грудь, не давали сделать вдох. Безуспешные попытки «спрятаться» от разрывающей на части боли, сопровождались рваным дыханием, похожим на приглушенный вой. Девушка, в прямом смысле, не знала, куда себя деть, метаясь по комнате из стороны в сторону, словно птица в клетке. Она то ложилась на кровать, то снова вставала, то падала на пол, то забивалась в угол. Никогда прежде она не испытывала такой боли, пусть тело её и было цело. Наверное, это отвратительное чувство люди и называют «утратой».