Магия пространства (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна. Страница 15

Мы с гувернанткой начали делать визиты — к бабке с дедом Вугтоккам, в первую очередь. Маркиза Линна не долго печалилась от потери одного кандидата на замужество по имени Седжиус Милдокк. Возле неё вообще всегда полно кавалеров, как я поняла — она ведь самая завидная по знатности невеста во всём королевстве после уехавшей принцессы. Да и внешне, честно признаться, отнюдь не дурнушка. Со мной вот только она стала избегать говорить на личные темы. А то я как спросила, с кем она теперь встречается, так маркиза сразу на дверь стала смотреть испуганно — не приоткрыта ли та. Но про браслет я ей рассказала — о том, что принц просил ювелира все их выкупить и уничтожить. А нечего ей надеяться на любовь принца и хвастаться этим передо мной!

Ходили мы с гувернанткой и в другие высокие дома, куда меня приглашали в случае детских праздников, подходящих мне по возрасту. Хорошо, что таких было немного. Я вынужденно познакомилась с сопливым поколением высшей аристократии, обитающей в столице. Чаще всего, обменявшись поклонами со взрослыми и вручив подарки, соответствующие празднику, я отправлялась в комнаты, выделенные детям, а Рамика Бенней — в рядом расположенные комнаты для гувернанток. Я подначивала всех детишек играть в прятки, чтобы самой при этом уединиться, посмотреть дом или послушать, о чём говорят взрослые. Не гувернантки, конечно. О чём говорят эти, я и так знала. Перемывают мне косточки — правда ли я была психически больна, и как это проявляется сейчас. А леди Рамика отмалчивается как партизан или отделывается общими фразами о том, что всё прекрасно. Правильно на неё Седжиус глаз положил, она — наш человек.

Эти дома аристократов я осматривала не просто так, от любопытства, а с умыслом. Потому что, продолжая развивать свой магический дар, поняла, что мне уже тесно перемещаться только в доме Тонлей, я могу ходить порталами дальше. Так я постепенно по ночам стала переходить порталами в те дома, которые раньше посетила, в их примеченные мною укромные места, чтобы меня никто из людей не заметил. Меня не замечали, и я сразу же возвращалась обратно. Возможность для себя сделать карьеру неуловимой воришки даже не рассматривала — и гнусно, и незачем, при моём-то богатстве. Главное — во время активации портала я всегда представляла, куда хочу попасть. Чтобы не получилось как с Валентом, который однажды ушёл в наш незнакомый ему немагический мир и обрёл на всю оставшуюся жизнь свою терра инкогнита.

В памяти же я, однако, держала тот факт, что и в не виденное прежде место я теоретически тоже могу сходить. Только пока не рисковала пускаться в исследование этой грани своего дара, поэтому и не знала, как это сделать — представить себе то место, которого я не представляю, да ещё и шагнуть в эту неизвестность. Маленькую девочку в неизвестности легко могут обидеть, если что-то пойдёт не так.

Тренировки мои, как обычно, проходили по ночам, и я запретила прислуге и гувернантке навещать ночью мою спальню, честно объяснив это тем, что они могут помешать моим магическим практикам. Прислугу и убеждать не понадобилось — они ещё помнили, как безумная девочка убила служанку магически сорванной со стены картиной.

Иногда я даже так и засыпала прямо на ковре перед кроватью, если возвращалась без сил. Даже во сне ко мне иногда приходили строки заклинания и снились мои переходы. А Винсент не снился. О чём я жалела, хотя и запрещала себе думать о нём в течение дня, чтобы не расстраиваться лишний раз.

Поменяться душами с другим человеком — каково это? Те, кто это знает, теперь уже ничего не расскажут. Цертт — потому что не желает говорить об этом, вдобавок является подданным другой страны, Филис Кадней живёт где-то в другом мире, древний маг Жаргал тоже ушёл туда, а Ольга…

Ольга, неизлечимая рана в сердце. Весёлая и непосредственная или сдержанная и серьёзная — в зависимости от того, что ей сейчас требуется. Сильная и одновременно уязвимая, старательно скрывающая свою уязвимость ото всех, даже от него. Любящая — беззаветно, до той степени, когда с естественностью дыхания жизнь и счастье любимого ставятся выше собственных жизни и счастья. И любимая — такой изначально неуместной в его положении и такой не отпускающей до сих пор любовью.

Ольга сумела сверкнуть яркой звёздочкой, повлиять на многих и многое за короткое время своей жизни в их мире. Свет этой жизни теперь питает передовую магическую науку. Опираясь на те знания, которые она добыла и подарила, а также используя принадлежавший ей артефакт обмена душ, принято решение провести эксперименты по изменению магического дара, созданию неизвестных доселе его видов.

После перемещения душ дар менталиста становится магией вероятностей, дар целительства становится некромантией, телепортация становится портальной магией. С магией стихий пока мало ясного. Сведения о деревенском дурачке, перенесённой душе в мага стихии воды, которые Ольга изложила в докладе со слов Цертта, говорят что тот, возможно, мог не просто пользоваться помощью стихии для выполнения своих желаний, а словно бы заставлять стихию верить, что это её собственное желание и создавать то, что может создавать только она. Для пытливых умов учёных магов это требовало подтверждения и развития.

Допущенных к государственной тайне магов у них в стране не так много. Придворный целитель, маг земли Харреш, работающий в оранжерее, несколько магистров, преподающих в академии во главе с ректором-менталистом… Никто из них не готов расстаться со своим даром, который уже прочно связан с их профессией и образом жизни, и навсегда потерять его, заменить чем-то чуждым. Значит — нужны молодые маги, причём крайне желательно, уже допущенные к государственной тайне. Как он. Как маг воздуха Барис. Как маг воды Хант. Никто их них пока не испытывал особенной привязанности к своему характерному дару.

Однажды они все поговорили об этом в присутствии ректора академии и его величества. И все трое согласились испробовать временный перенос душ, чтобы изменить свой дар и дать пищу новым исследованиям. Однако по настоянию короля, беспокоящегося о здоровье наследника престола, сначала это должны были сделать между собой Хант и Барис. Если, мол, всё пройдёт удачно, и они вернутся каждый в своё тело с новоприобретённым в результате переноса душ даром, тогда следующим будет он, Винсент.

Недавно Хант и Барис поменялись душами. После недолгого бессознательного периода и восстановления сил они не могли отказать себе в желании подурачиться и разыграть нескольких знакомых каждого из них. Разумеется, научные исследования не были забыты и они дали полный отчёт о своих новых возможностях. Сегодня они вернулись в свои тела. Родной дар каждого из них изменился — прежде всего, ощущением повелительства над стихией и её мощью. Хант больше не сможет вызвать воду из аквариума, чтобы обрушить её на голову задремавшего за столом приятеля, а Барис не поднимет ветерком юбку хорошенькой купеческой дочке на улице без риска вызвать ураган или убрать почти весь воздух в городе.

Завтра… От этой мысли и не спится теперь. Завтра он тоже поменяется с Хантом, ощутит короткое знакомство со стихией воды, крепкие мускулы друга-здоровяка, и без всяких экспериментов и дурачеств под надзором ректора, короля и целителя переместится обратно в своё тело. И больше никогда не выроет взглядом ямку в земле. Да и шут бы с ней, с этой никому не нужной ямкой. Единственное, что он сделал хорошего, управляя своей магией, это вырастил куст помидоров, чтобы порадовать Ольгу, да орхидею в подарок маленькой маркизе, обладающей поразительным детским очарованием.

Ну надо же — эта девочка по воле короля оказалось владелицей другого его собственного презента Ольге — шкуры белого медведя, которую маркиза сразу же и подарила гостю, явно почувствовав, как ему дороги связанные с ней воспоминания. Раньше он думал, что таких женщин, как Ольга, с таким характером, в его мире не бывает. Но маленькая Эвелис будто принесла ему глоток свежего воздуха, словно обещание свыше, что бывают, и что в его долгой жизни он ещё когда-нибудь сможет встретить счастье и даже любовь.