Охотник на демонов - Шелег Игорь (Дмитрий) Витальевич. Страница 3

Вероятнее всего, в себя я пришел благодаря дикой боли, раздирающей черепную коробку и пытающейся взорвать мозг. Неоднократные попытки открыть глаза ни к чему не привели. Как оказалось, осуществить задуманное не позволяла огромная гематома, занимающая верхнюю часть лица.

Темнота, в которой я оказался, плавно покачивалась из стороны в сторону. Создавалось ощущение, что я нахожусь на корабле или, в крайнем случае, путешествую на носилках.

«Блин, почему так сильно укачивает? — подумал, ощутив тошноту. — Может, наставник действительно оставил нескольких противников в живых и заставил соорудить носилки и на них бережно нести меня к таможенному посту? Или это мое не отошедшее от удара нага воспаленное сознание пребывает в мире грез?»

Мои размышления прервал поднявшийся из желудка тугой ком. Я рефлекторно повернулся набок, чтобы как минимум не запачкать самого себя.

— Тазик! Тазик! — услышал я знакомый женский голос, и мне своевременно подсунули необходимую пластмассовую тару.

Неприятную процедуру я закончил довольно быстро и тут же откинулся на спину, пытаясь перевести дыхание и хотя бы немного восстановить силы.

«Раз уж рядом со мной сидит Марыся, то я однозначно дома, — заключил с некоторым сожалением, ведь это говорило о том, что ощущение покачивания вызвано сильным сотрясением мозга. — Да, нехило тот наг меня приложил, я даже не заметил, как он нанес удар. Хотя сам еще недавно считал, что стал довольно сильным противником».

— Давай-ка выпьем травяного настойчика, тебе сразу легче станет! — услышал я голос хозяйки и, открыв рот, старательно выпил подсунутую мне чашку с приятно пахнущей жидкостью.

Пульсирующая боль в гематоме стала понемногу утихать, а головокружение, которое я изначально принял за покачивание палубы, значительно уменьшилось.

«Как же хорошо!» — расслабленно подумал, когда боль немного утихла.

— Сейчас мы еще смажем эту страшную рану целебной мазью, — продолжала бормотать женщина. — И все пройдет.

Она почему-то тяжело вздохнула, после чего послышался звук откручивающейся крышки.

— Спасибо! — едва слышно поблагодарил я Марысю и, почувствовав сильную острую боль, причиняемую ее, казалось бы, легкими прикосновениями, отключился.

По уже сложившейся в этом мире традиции повторное пробуждение после получения опасных ранений было намного более приятным. Головная боль стала намного слабее, тошнота и головокружение почти прошли, а глаза благодаря значительно уменьшившейся гематоме увидели свет.

— Ну, как ты себя чувствуешь, Иванушка? — с беспокойством спросила сидящая в кресле возле кровати женщина, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Первый раз, признаюсь, было очень плохо, но сейчас уже терпимо, ваши травки делают просто чудо, — произнес я в надежде, что эти слова хоть немного отвлекут женщину, и она перестанет смотреть на меня с такой выразительной жалостью.

— Верно говоришь, — согласилась Марыся, чуть успокоившись. — Мои зелья чудо как хороши. — Она тут же взялась за стоящую на столе чашку и протянула мне. — На вот, выпей еще.

— Феофан тут? — спросил я, опустошив емкость с очередной приятной на вкус настойкой.

Признаюсь, мне не терпелось узнать, что произошло в пустоши после того, как я столь быстро отключился.

— Уехал твой Феофан! — услыхав имя наставника, тут же разозлилась женщина. — Ирод! Знает же, что пустоши не место для прогулок, а все равно тебя туда тянет! Совести у него нет!

— Так надо, — несколько растерянно отозвался я на столь бурное негодование. — Это просто часть обучения.

— Ну конечно! Часть обучения! — недовольно пробурчала пожилая женщина. — Мужики! Вам бы только калечиться! О других и не думаете совсем! Сиди с вами потом! Отпаивай и выхаживай! Ты-то еще мальчишка, молоко на губах не обсохло, а все туда же! Будешь в моем возрасте, так каждая полученная ранка напомнит о себе неприятной болью! Вот увидишь!

Дав Марысе возможность выплеснуть накопившееся негодование, я произнес:

— Просто иногда обстоятельства складываются таким образом, что мы не можем поступить по-другому.

— Это какие такие у тебя обстоятельства? — издевательски фыркнув, произнесла женщина. — Дать обидевшему тебя старшекласснику по голове? Или, может, показать удаль перед девчонками?

Мои причины были намного более серьезными, но говорить о них я не мог, поэтому на вопрос не ответил, лишь произнес:

— Да чего вы так волнуетесь?! Все же хорошо закончилось. Я вроде как жив.

— Вот именно! Вроде как жив! — передразнила меня Марыся. — А видел ли ты, в какого красавца превратился? Может, хочешь узнать, как сейчас выглядит твое лицо?

Не дожидаясь ответа, она взяла в руки довольно большое зеркало и поставила его передо мной.

— М-да… краше в гроб кладут, — был вынужден признать я, разглядывая неприятного вида гематому и расходящийся по всему лицу в разные стороны огромный синяк.

— Вот! А я тебе о чем говорю! — победно подняв палец вверх, произнесла женщина. — Хорошо еще, что Феофан домой вовремя вернулся! Я тебе хоть нос правильно вправила, а то бы стал уродом, и ни одна девица не посмотрела бы в твою сторону.

— Спасибо! — искренне поблагодарил я и, размышляя, как с таким лицом пойду в школу, добавил: — Но вынужден заметить, что настоящий мужчина должен быть немного красивее обезьяны.

— Ну-ну! — хмыкнула Марыся. — Только вот на симпатичную мордашку девицы в первую очередь смотрят.

— Но и на другие немаловажные достоинства тоже, — заметил я, задумавшись. — Например, на социальный статус, имеющиеся в свободном доступе блага, самореализацию в жизни, недвижимость. При наличии всего вышеперечисленного внешность перестает занимать главенствующее место.

Марыся хотела что-то ответить, отстоять свое мнение, но у меня не было желания продолжать эту бессмысленную и неактуальную в данный момент тему, поэтому я ее нагло перебил, не дав вставить ни единого слова:

— В любом случае большое вам спасибо, что приглядываете за мной. Вы были целителем?

Этот вопрос женщине явно понравился, и она с удовольствием переключилась на него, хотя изначально планировала прервать зарвавшегося мальчишку.

— Младшим, — подтвердила женщина. — Младшим целителем. Теперь вот знахарствую понемногу в меру своих скромных сил, которых только и хватает, что на зелья и эликсиры собственного приготовления.

Она как-то пригорюнилась, видимо, действительно очень любила свое дело.

— А я почему-то думал, что вы всю жизнь хозяйством занимались, — признался ей.

— На хозяйстве много не заработаешь, — хмыкнула Марыся, отмахнувшись. — Это больше похоже на занятия по интересам.

— Но у вас же вроде очень хорошо получается, — заметил я. — Это все в округе знают.

— Ох и льстишь ты мне, — хитро прищурившись, произнесла хозяйка. — Хоть и правду говоришь, так что даже не подкопаешься.

Пережевывая нежнейшее куриное мясо из только что приготовленного Марысей бульона, я благодарил судьбу за то, что удар демона пришелся именно в лоб, а не ниже. Ведь в таком случае выбитые зубы точно не восстановились бы к началу учебного года.

Выпив несколько заготовленных женщиной настоек, я позволил ей смазать лицо лечебной мазью и незаметно уснул. А когда проснулся, вместо привычной хозяйки съемного дома увидел лицо мрачного Феофана.

— Чего такой хмурый? — спросил наставника, поднимаясь с кровати и направляясь к лежащему на столе зеркалу.

На месте удара еще виднелась небольшая подсохшая корка запекшейся крови, но пугавшая меня своими размерами гематома почти сошла на нет. Она оставила после себя лишь небольшие вздутия в районе глаз и пугающий размерами насыщенный разноцветный синяк, занимающий как минимум две трети лица.

— Да вот, много неприятных вещей узнал, — дождавшись, когда я вдоволь налюбуюсь своей физиономией, ответил Феофан.

— В таком случае рассказывай! — Я вернулся в кровать и, устроившись поуютнее, принялся слушать.

Мне было очень интересно узнать, что же произошло после того, как я отключился.