Земля алчущих (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия". Страница 44

Чувствуя, что у неё подкосились ноги — не столько от усталости, сколько от страха, с каждым шагом охватывавшего её всё сильнее, Вивьен прислонилась к стене, ощутив, как от прикосновения холодного камня к разгорячённому лбу стало чуть легче. И всё же тоскливое отчаянье обречённой на казнь, которая может рассчитывать разве что на краткую отсрочку последних мук, никуда не делось.

…А тогда, в ночь, которую Вивьен теперь смело могла назвать началом конца своей хоть сколь-нибудь спокойной жизни, она испытывала леденящий ужас. И ещё — смутную надежду, что вот-вот проснётся и представший перед её глазами кошмар в образе человека, которого она давно считала мёртвым, развеется. Вот только мгновение проходило за мгновением, а сидевший в спальне — Луи Моро, тёмный маг и «друг» её отца, который когда-то и втянул его в торговлю ташайскими артефактами, оставался на месте, вовсе не выглядя бесплотным призраком.

— Моро! — прошипела Вивьен, отбросив в сторону одеяло, когда поняла, что до сих пор прячется за него, как ребёнок, пытающийся справиться с ночными страхами. — Ты!.. Как ты посмел прийти ко мне, сучье отродье, после того как убил моего отца, паршивый…

Вивьен подавилась оскорблением, почувствовав, как её словно бы безжалостно ухватили за шею невидимые руки. Она дёрнулась, отчаянно сопротивляясь, вот только та же сила, что теперь не давала вдохнуть, придавила её к постели, не позволяя шелохнуться. А Моро, по-прежнему не двигаясь, сидел в кресле, чуть склонив голову. Блестящие чёрные пряди его вьющихся волос сейчас казались Вивьен похожими на жирных червей. Цвет же внимательно глядевших на неё глаз, как и раньше, напоминал тёмно-зелёную болотную воду, в которой Вивьен тонула, давясь и захлёбываясь, пока окончательно не провалилась во тьму.

А потом вдруг почувствовала, что снова может дышать и согнулась пополам, кашляя так, что в какой-то момент ей показалась, будто сейчас она начнёт отплёвываться собственными внутренностями.

— Ай-яй-яй, какой же грязный стал у тебя язычок, моя девочка, — услышала Вивьен почти над ухом вкрадчивый голос, почувствовав, как кровать рядом с ней прогнулась от тяжести чужого тела. — Наверное, ты набралась этих гадостей от бандита, перед которым успела раздвинуть свои аккуратные ножки? — мягкие холёные пальцы коснулись шеи и медленно спустились под рубашку, гладя спину Вивьен, мелко вздрагивавшей и чувствовавшей, что её вот-вот вывернет наизнанку от омерзения. — Что бы на это сказал твой недоумок-папаша?..

— Не смей! — она всё-таки подняла голову, хотя это стоило немалых усилий. — Не смей так говорить об отце, который доверял тебе, своло… — Вивьен почувствовала, как горло ей пережала магия, и её голос сорвался на хрип.

— Смелая девочка, — прицокнул языком Моро. — Смелая, но точно такая же упёртая дура, как и дорогой Бенуа, которого, я, кстати, не убивал. Разве я виноват, что он возомнил себя великим демонологом, на чём и… хм-м, погорел.

— Это ты дал ему то кольцо!

— И предупредил, чтобы он не вздумал использовать его в одиночку, — пожал плечами колдун. — Но разве он меня послушал?.. Надеюсь, ты всё же будешь умнее и, соответственно, проживёшь дольше. А то мне будет жаль такую красоту, милая. — Он кончиками пальцев почти нежно провёл по её подбородку, и Вивьен задрожала сильнее.

— Какого дьявола ты явился ко мне теперь?!.. Что тебе нужно?

— Ты. Твой дом, твоё дело, твои… связи. И, разумеется, я говорю не о тех, кто покупает у тебя брёвна, а о людях, занимающих более… солидными вещами. Так что не думай, что я покину тебя быстро, девочка. Но только от тебя зависит, возвысишься ли ты вместе со мной или я сделаю из твоей прелестной коричневой шкурки новые перчатки.

— Будь ты проклят, Моро.

— Уже давно. И тебе стоит запомнить, что теперь моё имя — Дарес.

…«Я запомнила, чёртов урод, я хорошо запомнила, — подумала Вивьен, наконец отлепившись от стены. — И ещё припомню каждую мелочь, чтобы мой рассказ Гончим о тебе не вышел кратким. А способ их о тебе известить я найду, даже если это окажется последним, что я сделаю».

Но пока Вивьен была рада уже и тому, что сумела выпроводить из дома Тийю, так как знала, что кого-то, обладающего магической силой, рядом с собой Моро… Дарес точно не потерпит. Уж лучше пусть Тийя посчитает свою бывшую хозяйку эгоистичной мразью, чем станет ещё одной жертвой колдуна.

— Звезда давно уже должна была быть на месте, так что это теперь не вашего ума дело! — голос Дареса раздался из-за неплотно прикрытой двери кабинета, который Вивьен ещё недавно называла своим. — Лучше разыщите, наконец, эту тварь из Братства!.. Иначе я подумаю, что ваша госпожа за каким-то дьяволом послала со мной бесполезных идиотов… Свободны!

Вивьен едва успела отскочить к противоположной стене, когда из кабинета стремительно вышли двое молодых мужчин. Узкое хищное лицо одного из них обрамляла чёрная острая бородка, второй же, скуластый и темноглазый, был гладко выбрит. Но вот холодные, оценивающие взгляды, которыми парочка окинула Вивьен, были абсолютно одинаковы.

Проскользнув мимо прихвостней Дареса в комнату, Вивьен увидела, что тот удобно устроился за письменным столом, развалившись в кресле, и почувствовала, что её вновь передёрнуло от отвращения.

— Моя девочка, — протянул Дарес, разведя руки так, словно собирался заключить Вивьен в объятья. — Неужели ты решила сама почтить меня визитом?

— Да. Мне нужно поговорить с тобой.

— Я весь внимание, дорогая.

— Если тебе и правда нужно моё… дело, то будь любезен прекратить держать меня взаперти, словно бахмийскую наложницу в гареме, — отчеканила Вивьен. — Я не могу отсюда им заниматься!

— Да неужели?.. — Дарес прищурился, отчего его смуглое лицо с мелкими острыми чертами приобрело ещё более хищный вид. «Стало совершенно лисьим», — вздрогнув, подумала Вивьен, пусть и видела лис только на картинках в книгах. — Или тебе просто понадобился повод, чтобы попытаться от меня удрать, а, девочка?

— Я говорю правду. Ты никуда меня не отпускаешь. Скоро в городе пойдут слухи о том, что я пропала, и тебе это будет совсем не на руку.

— Подумаю над твоим предложением, — хмыкнул её собеседник. — Но не считай меня конченым недоумком, красавица. Решишь меня обмануть — умирать будешь очень неприятным образом. Поверь, уж в этом-то я знаю толк.

— Я и не сомневаюсь… Дарес.

— Нравится моё новое имя? — спросил тот, гибко выскользнув из-за стола и одним плавным движением оказавшись рядом с Вивьен.

— Такая же дурацкая кличка, что и раньше, только теперь зеннавийская, — скривилась она. — Моро, Дарес… Интересно, ты хоть сам-то помнишь своё настоящее имя?..

— Едва ли об этом впору спрашивать девке, которая взяла имя уличного оборванца, — усмехнулся он в ответ.

Вивьен почувствовала, как в крови у неё закипело бешенство, и не удержалась, чтобы не выкрикнуть:

— Не говори о том, чего не знаешь!.. Оборванкой, если на то пошло, была я, а не Поль. И всё по твоей милости, колдун!

— Как раз исключительно по милости твоего папаши, который никогда не умел вести серьёзные дела. Но не бойся, девочка, я — не он, совсем нет… Я знаю, что делаю и куда это меня приведёт.

«На костёр, вот куда, — подумала Вивьен, стараясь удержаться от гримасы отвращения, пока пальцы Дареса скользили по её руке под летящим рукавом домашнего платья. — Я уж постараюсь, чтобы это было так».

***

Больше всего хотелось заснуть, лишиться чувств… Хоть как-нибудь ускользнуть из этого мира — туда, где не будет боли, пронизывавшей каждую жилку, изматывавшей тошноты и покрывавшего кожу мерзкого пота.

Лёжа связанным по рукам и ногам на земляном полу какой-то постройки, в которой не было окон, и поэтому царила непроглядная тьма, Кеару то задыхался от жары, то начинал трястись от холода и сам не знал, что из этого оказывалось хуже. К тому же, ко всему прочему прибавлялись горькие мысли о том, что произошло с ним совсем недавно.

Стоило признать — он повёл себя как идиот, а не как будущий офицер Гончих. Как он станет теперь смотреть в лицо господину Агилару, умрёт ведь со стыда!.. Впрочем, гораздо больше шансов у Кеару было сдохнуть куда раньше, чем он встретится с опекуном. И всё же стыд терзал пленника не меньше, чем бессильная ярость и отчаянье. Он сделал ужасную глупость, сломя голову кинувшись в порт, когда ему принесли записку от Лолы, и вполне ожидаемо, как понял потом, за подобный промах поплатился.