Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия". Страница 77

Лавиния наконец-то скинула промокший плащ, швырнув его прямо на пол. Туда же полетели берет и поспешно стянутые перчатки. Сегодня она была одета в короткий чёрный кафтанчик, богато украшенный серебряным шитьём, и узкие штаны, заправленные в голенища высоких сапог.

При взгляде на неё, Рихо невольно вспомнилось, как Лавиния в мужском наряде сопровождала их с Габриэлем в походах по фиорским портовым тавернам. В подобной одежде её было невозможно принять за юношу, но даже местной грубой публике не приходило в голову приставать к особе, гулявшей в компании воинов Церкви.

Нынешний же визит Белой Львицы казался настоящей милостью Создателя. Чудом, словно бы вернувшим их всех в счастливое прошлое… Рихо видел сияющие радостью глаза Габриэля, слышал звонкий смех Лавинии. И думал о том, что рубил бы без устали любых врагов, охотно умер бы сотню раз мучительной смертью, если б тем самым мог приблизить к счастью этих двоих. Вот только его верность, увы, не решала ничего.

Но всё же, Рихо был счастлив оказаться с ними вместе. Брат и сестра могли выглядеть полностью увлечёнными друг другом, но рядом с ними он — бастард и сын язычника — никогда не чувствовал себя лишним.

…Лавиния совсем по-ребячески завизжала, когда Габриэль подхватил её на руки, закружив по комнате. Но мгновенно сделалась серьёзной, когда он, аккуратно спустив её на пол, привалился к столу и закрыл глаза, что-то тихо шипя сквозь зубы.

— Габриэль? — встревожено спросила она, подойдя к брату и приобняв его за плечи. — Что с тобой?.. Плохо?..

— Ерунда, голова закружилась, — он улыбнулся и поправил её локон, упавший на высокий лоб. — Не нужно глядеть на меня таким скорбным взглядом, сестричка. Ты всё равно больше любишь, когда на руках тебя таскает Рихо, правда?.. Так что — невелика потеря… Рихо, а тебе не кажется, что мы просто ужасно принимаем нашу гостью? — обратился Габриэль к другу. — Думаю, стоит распорядиться, чтобы слуги принесли вина и чего-нибудь поесть!

— Хорошо, сейчас, — кивнул Рихо, бросая в сторону Габриэля последний настороженный взгляд, и быстро вышел из комнаты.

— Я очень по тебе скучала, — мурлыкнула Лавиния, устраиваясь на подлокотнике кресла, в которое уселся Габриэль. Он взял в ладони её тонкую белую руку и тихо ответил:

— Я тоже. Настолько, что почти не хочу спрашивать, как ты попала в Боэнну.

— Почти?.. Ладно, не буду долго мучить тебя неизвестностью, — после этих слов она повторила брату рассказ, уже услышанный Рихо.

— Значит, гиллийцы всё-таки надумали вылезти из своей норы, — хмыкнул Габриэль, когда его сестра умолкла. — Если отцу и вправду удастся заключить с ними договор, это может изменить многое.

— Может. Но Святой Престол ведь не одобрит союз с язычниками?

— Святой Престол уже не раз проявлял изрядную гибкость в подобных вопросах. А наш отец отлично знает, какие аргументы следует подбирать в диалогах с Тиррой.

— О, да!.. А вот ты меня удивляешь, братик — даже не станешь отчитывать меня за то, что я отправилась в опасную поездку?.. Тиберий до отъезда покоя мне не давал уговорами остаться дома!

— Я — не Тиберий. И, признаюсь честно, я понятия не имею, где сейчас безопасней — среди язычников или в наших славных цивилизованных землях. Континент ждут большие перемены.

— И мой брат, разумеется, приложил к ним руку!

— Разве что — слегка. Глупо было упускать возможность, — светлые глаза Габриэля азартно блеснули.

— Отец очень ругался, когда узнал, что ты теперь заседаешь в Императорском Совете. Сказал, что тебе не простят вмешательство в светские дела.

— Вот как… Но отец не знает всего. Поверь, я бы не стал действовать наугад.

— Я верю, — Лавиния осторожно пригладила короткие волосы брата, и он прижался щекой к её ладони — совсем мимолётно, чтобы уже через секунду выпрямиться в кресле с обычным самоуверенным видом.

Их беседу прервало скорое появление Рихо в сопровождении слуг с подносами. За едой и Фиенны, и их друг болтали о разной чепухе, стараясь хотя бы на краткий срок забыть о своих бедах. Только Лавиния чувствовала, как в груди у неё что-то болезненно сжималось, когда она поглядывала на своих собеседников. Белая Львица не видела их двоих больше года, и теперь перемены, которые она заметила, ей совсем не нравились.

…На крыше же соседнего с кардинальским особняком дома человеческая фигура замерла, прильнув к кирпичной трубе. Незаметная постороннему глазу и готовая к долгому ожиданию, тень внимательно следила за освещёнными окнами кабинета.

========== Глава 28. Слабость и сила ==========

— Значит, в убийстве герцога Альтьери обвинили Детей Милости?.. Славно, давно было пора прижать в Эллиане эту секту, — тон Рихо сейчас напоминал ворчание хищника. — Хотя бы своей смертью выродок послужил полезному делу!..

— Да, сентинский епископ оказался очень благодарен отцу за эту идею, — Лавиния задумчиво катала меж длинных пальцев светло-зелёную виноградину. — Хотя, по-моему, Дети — всего лишь безобидные недоумки… В Фиорре их проповедника закидали конским навозом, когда он стал говорить гадости о нашей семье.

— Правильно сделали, — Габриэль не замедлил вмешаться в разговор. — А дядюшку Паоло отправили-таки в монастырь?..

— Отправили, хотя матушка пыталась за него заступиться, — в голосе Лавинии отчётливо зазвучала злость. — Очень странно, она ведь должна быть счастлива, что её брат теперь наверняка спасёт свою душу!.. Лицемерная дрянь!

— Перестань, Лавиния, — холодно ответил Габриэль. — Она — наша мать, и не стоит говорить о ней подобным образом. Я уверен, ей сейчас очень нелегко.

— Да?! Нелегко?!.. — Лавиния вскочила со своего стула — так, что тот с грохотом отлетел в сторону. — Хочешь быть слепым и беспамятным — будь, Габриэль, будь! А я не забыла, как она сказала, что твоя смерть станет искуплением грехов отца!.. И не забуду! — после этих слов она стремительно вылетела из комнаты, грохнув дверью напоследок.

Габриэль вздохнул, проводив взглядом сестру, которая так стремительно превратилась в разъярённую демоницу, и сказал Рихо, молча ставившему на место опрокинутый Лавинией стул:

— Иди, успокой её. У нас троих времени осталось до рассвета — ты же сам слышал, что Лавиния не может задержаться в Боэнне дольше. Глупо будет тратить время на пустые обиды.

— Почему не ты?.. Я с твоей сестрой не ссорился.

— Мы с ней вцепимся друг другу в волосы, выясняя, кто из нас кого больше любит. Так что — идти точно лучше тебе.

— В последний раз, Габриэль!..

— Хорошо — в последний, значит — в последний.

…Только уже выйдя в коридор, Рихо почувствовал, что от слов друга его ощутимо передёрнуло.

Лавиния стояла у окна, зябко обхватив руками свои плечи, казавшиеся совсем узкими в чёрном бархате камзола. И когда она обернулась на звук шагов, Рихо увидел, что щёки у неё такие же мокрые, как и залитое дождём оконное стекло.

Рихо не стал ничего говорить, быстро притянув её к себе и поцеловав с грубоватым напором. Лавиния упёрла ладонь ему в грудь, словно бы сопротивляясь, но уже через мгновение обхватила Рихо за шею, заставляя нагнуться так, чтобы ей было удобнее… И словно провалилась в горячую яростную Бездну, очнувшись уже сидящей на подоконнике, в расстёгнутом кафтанчике и расшнурованной шёлковой блузе.

— Не-ет, подожди, мы же не можем вот так, — с явным сожалением в голосе протянула Лавиния, отпихнув руку Рихо, уже скользнувшую под тонкую ткань, нагревшуюся от близости тела. — Габриэль…

— Он отправил меня тебя успокоить.

— Не могу сказать, что ты справился с задачей, — кончик языка Лавинии на мгновение высунулся изо рта. Рихо подумал, что, пожалуй, всё-таки не выдержит и сдерёт с неё проклятые мужские тряпки прямо здесь. А вот высокие сапоги, так изящно облегавшие длинные ноги, можно и не снимать. Разве что пряжки будут царапаться…

— Но, думаю, за попытку тебя всё равно стоит поблагодарить, — подмигнула ему Лавиния, принимаясь приводить свою одежду в порядок.