Пути-дороги (СИ) - Борисов-Назимов Константин. Страница 23

– Вероятно, ваши опасения не так и беспочвенны, – ответил ей. – Но, собственно говоря, я не по этому вопросу зашел, как уже догадались. Нужно подтвердить ваш диагноз или опровергнуть, для этого сделаем снимки и посмотрим, что к чему.

– Иван Макарович! Зачем еще какие-то фотографии делать? У меня их и так навалом, на любой вкус и цвет, если только нету уж совсем неприличных и, предупреждаю, позирую без партнеров! – возмутилась танцовщица.

– Ольга, вы меня неправильно поняли, – покачал я головой. – Снимки сделаем на медицинском оборудовании и, поверьте, ничего общего с фотокарточками в них нет.

– Очень интересно! – зажегся в глазах танцовщицы огонек любопытства. – Мне и раздеваться не потребуется?

– Гм, оголиться по пояс все же придется, – развел я руками.

– Так и знала! – рассмеялась она, а потом поморщилась: – Черт!

– Что случилось?

– Иногда резкая боль в груди, что хоть стой, хоть падай, – пожаловалась девушка. – Ничего, скоро пройдет, да и привыкла уже, подобное случается и во время выступлений, а там «лицо держать» необходимо и весело всем улыбаться.

– Понимаю, – кивнул я. – Разрешите осмотреть вашу шею?

Танцовщица повернулась ко мне спиной и предложила:

– Пуговицы на спине сам расстегни.

Ну, не знаю о чем она подумала, но задышала громко. Пару пуговок расстегнул и осторожно шею пощупал, вспоминая, как в книгах описывается внешний осмотр или пальпация щитовидной железы. Внешне, пропорции шеи у девушки не вызывают вопросов, да и пальцами ничего не нащупал. Правда, врач-то я еще тот и мог чего-нибудь не заметить, да и не факт, что «лапал» девушку в нужном месте. Кожа у Десмонд мягкая и шелковистая, волосы пахнут морем и свежестью (отличный шампунь). Хрен его знает как, но сумел удержаться, чтобы не чмокнуть шею губами, а ведь от такой близости в штанах стало тесно. Застегнул платье девушки и отошел к двери.

– Ты уже осмотр закончил? – развернулась она ко мне и губки облизнула.

– Предварительный – да, – кивнул ей. – Пошли в институт, посмотрим, что покажут снимки.

– А про врачей, к которым обращалась и их выводы ты не желаешь услышать? – удивленно спросила меня Ольга.

– Это можно сделать и по дороге, но особого смысла не вижу. Или они брали какие-то анализы? – уточнил я, пытаясь вспомнить, делают ли анализы на гормоны.

– Нет, анализы не делали, – покачала Десмонд в ответ головой. – Всем хватало симптомов и внешнего осмотра.

– Ладно, пошли в институт, там и посмотрим, что к чему, – подвел я промежуточный итог.

Да, с помощью танцовщицы сразу решу несколько вопросов. Посмотрю в работе установку и попытаюсь сделать заключение о состоянии девушки. Что-то сомневаюсь, в поставленном ей диагнозе, в Европе повально стали во всех грехах винить щитовидную железу. Так всегда случается, когда не находят истиной причины и пытаются по вторичным признакам назначать лечение, которое часто не идет на пользу.

Абрам узнал танцовщицу, это с первого взгляда стало ясно. Парень стал сам не свой, покраснел, пару раз заикнулся, делает вид, что на танцовщицу не смотрит, а сам косится и во взгляде немое обожание. Девушка таким внимание польщена, но кокетничает со мной и Абрама якобы не замечает. Сам же я внутри сдерживаю смех, в особенности, когда Десмонд пытается оценить нашего ученого и сама на него косится.

– Прошу в нашу лабораторию! – открыл дверь Абрам, когда мы добрались до места назначения.

Просторный кабинет, пучки толстых кабелей уходят к стоящему по центру шкафу. Стеллажи с пробирками, столы с ворохом бумаг. Тем не менее, в кабинете относительный порядок, нигде не заметил грязной посуды.

– Мадам, вам предстоит раздеться до пояса и войти в данный шкаф. Дверцу за вами запру, а вы прислонитесь к одной из стенок. Процедура безболезненна и ничем не угрожающая, займет от силы пару минут, после чего мне предстоит проявить снимки, и господин Чурков вынесет заключение, – проговорил парень.

Абрам резко преобразился, когда вошел в кабинет, от его смущенного вида не осталось и следа. Он что-то включает, щелкает тумблерами и устанавливает в шкаф (фотопластинку скорее всего).

– М-м-м, а платье мне где снимать? – поинтересовалась Десмонд, оглядываясь по сторонам.

– Вещи на стул сложите, – указал ей ученый в сторону одного из столов, а потом и сам туда подошел. – Сейчас со стола все уберу и что-то сможете на него положить.

– Иван Макарович, вы не поможете? – повернулась ко мне спиной танцовщица.

Расстегнул пуговки на платье, после чего девушка принялась раздеваться, ни грамма не смущаясь. Я же решил полюбоваться видами из окна, а то Десмонд снимает с себя одежду так словно эротический танец исполняет. Не выдержал, оглянулся, а на танцовщице только чулки и трусики, непроизвольно сглотнул и взглянул в сторону. Абрам застыл столбом и даже рот приоткрыл, а Десмонд, чертовка и охальница, к нему подошла и «пропела»:

– Милейший ученый муж, мне уже пора в шкаф забираться?

– А? Что? – тряхнул он головой, пытаясь наваждение прогнать, а у самого взгляд к груди девушки прикован.

– Залезайте, без вашего присутствия дело быстрее пойдет, – вмешался я.

Лукаво улыбаясь, словно танцуя Десмонд подошла к шкафу, попыталась створку открыть, а потом попросила:

– Господа, не соблаговолите даме помочь? Понятия не имею, как этот чертов шкаф открыть!

– Дверь вправо надо сдвинуть, – подсказал ей Абрам.

Я заглянул внутрь шкафа и поразился тому, что установка почти такая же, к которой привык в собственном мире. Нет, тут есть отличая, но в мелочах. Девушка зашла внутрь, Абрам от столбняка отошел и уже профессионально выдал ей инструкции.

– Меня интересует позвонки и шейный отдел, поджелудочная и... – в последний момент решил проверить еще кое-что, – легкие. Это возможно?

– Да, но фоторамок потребуется несколько, – ответил Иоффе.

– Хорошо, – кивнул я, а потом задал еще один интересующий вопрос: – Облучение сильное?

– Облучение? – нахмурившись переспросил Абрам. – Рентгеновские лучи мало изучены, но дозу, чтобы получить нужный результат, мы, опытным путем, подобрали.

– Отлично, но, прежде чем установка начнет работать, я выйду в коридор, а вам, в дальнейшем, порекомендую использовать свинцовые фартуки или облучение делать направленным, чтобы самим себе не вредить, – хлопнул парня по плечу и достал портсигар. – Пойду в коридоре покурю, когда установку выключите – позовите.

– Ладно, – озадаченно сказал Абрам.

Выйдя в коридор, дошел до его конца, где стоит несколько урн и есть столик с пепельницей. Н-да, вред табачного дыма еще никого не волнует и не изучен. Надеюсь, хотя бы в детских заведениях никто не курит. В задумчивости курю и размышляю. Установку необходимо заполучить, а вот самого господина Рентгена мне как бы и ни к чему уговаривать в Россию перебраться. Нет, он выдающийся ученый и если ему дать определенные толчки и намеки, то сможет свою установку усовершенствовать, а то и что-то еще придумать. Однако, если у его помощника такие аппетиты, то, что сам ученый потребует? Кстати, аппетиты Абрама не такие и большие, наверное, минимальные требования какие ему позволят комфортно работать. Так что? Сделать ставку на парня? В его пользу говорит, что он родом из России, знает менталитет и окажется более лоялен в сотрудничестве, да и благодарность никуда не денется, если выполню его условия. А смогу? Финансовые вливания предстоят приличные. Нет, деваться некуда, да и нельзя от Европы отставать, а с помощью установки легче можно диагноз поставить и даже проконтролировать лечение.

– Иван Макарович, я закончил, – крикнул Абрам, выглянув в коридор.

– Отлично, – подошел я к нему. – Когда снимки будут готовы и почему ты такой красный? В кабинете-то не так жарко, Десмонд что ли в краску вогнала?

– Она чуть в обморок не рухнула, когда шкаф открыл. Еле поймать успел! – доложил он мне, почему-то глаза в сторону отведя.

Ну танцовщица! И чего она в ученом муже нашла? Скромный парень и девица без тормозов – не сочетается. Да ну, не может быть, наверняка потешается над Абрамом. Мы с Десмонд мило переговариваемся, ждем пока проявит Иоффе снимки. Правда, не слишком понимаю, что смогу на пленке рассмотреть и какой поставить диагноз. Ничего, придумаю чего-нибудь или сопоставлю. В крайнем случае, скажу, что случай интересен и предложу танцовщице отправиться в Россию, на консультацию к своему партнеру. Портейг должен в ее заболевании разобраться, а если сложности возникнут, то Коротков и радикальное лечение сделает.