Как украсть сердце дракона (СИ) - Колибри Клара. Страница 13

А Аэрика рассмотрела в следующую минуту сморщенное личико с припухшими глазками. Это она, что ли? Такая страшненькая? И почему они все называли младенца красавицей? Льстили? Но от матери она ощутила волну нежности и обожания, когда она держала дочь на руках и не спускала с личика в кружевном чепчике глаз. Только вот видимость становилась расплывчатой, никакой четкости. Не значило ли это, что мать оставляли последние жизненные силы?

– Ваше Величество! Давайте уже маленькую сюда. Вы устали. И не беспокойтесь, мы хорошо о ней позаботимся, – служанка не смогла сдержать всхлипа.

– Еще чуть…подержу.

Но тут дверь в спальню резко открылась, и императрица вскинула в ту сторону взгляд.

– Ты?! Пришел?

– Мне сообщили, что ты родила, и что…

Он что же, собрался заплакать. Похоже было на то. Глаза императора блестели от набежавших на них слез, но он сдержался. И плечи распрямил, когда подошел вплотную к кровати и замер над женой.

– Что ты наделала, Кристиана! А ведь я…можешь мне не верить, но любил тебя и по-своему был очень привязан. А ты…

– По-своему!.. – прошептали ее губы, но сомнительно было, что супруг расслышал.

– Ты же опозорила меня. Не сохранила мою честь… И даже сейчас…я шел к тебе, чтобы попрощаться и, может быть, простить, а там…встретил того дракона. Не слыхано! Совсем все рамки перешел!..

– Пустое! – прервала его мать, и голос ее в тот момент, как окреп. – Прошу, тебя…исполни последнюю волю умирающей, Витольд.

– Да?! И какова же она?!

– Отдай девочку ее отцу. Тебе она не нужна. А так всем будет только лучше.

– А если из нее вырастет сильный маг? Ты не подумала об этом?

– Последнее мое желание! Витольд! Не разлучай их, прошу!

– Подумаю. Еще просьбы есть?

– Где наш сын? Мне бы и с ним…попрощаться.

– Еще чего! Чтобы он узнал, как низко пала его мать?! Не бывать этому.

– Тогда… прощай…

От колдуньи Аэрика выходила вся в слезах. Они катились по ее щекам, а она их совсем и не чувствовала. Душа разрывалась от нахлынувших эмоций. Мало же ей было старого раздрая, так к нему примешались новые переживания. А в голове…да чего там только не было. Ведь оказалось, что ее не бросили, не отказались от нее родители, как думала все эти годы, а ее любили. Любили! Только мама ушла за грань. Дала ей жизнь и ушла. От нелюбимого мужчины родила, а в последний свой час так на нее смотрела, словно не было дороже для нее существа, будто весь мир был заключен в том сморщенном розовом комочке. И как она за нее переживала! О, да, очень сильную боль испытывала женщина за будущую судьбу своего новорожденного ребенка. Аэрика точно это прочувствовала. А этот гад император!.. Не отдал, значит, младенца отцу. Не выполнил волю умирающей жены. Мерзавец! При живом отце определил ребенка в интернат. Испугался, негодяй, что из нее вырастет сильный маг! И действительно ведь вырос, но это же не повод вот так вмешиваться в чужую судьбу! Правитель, фиговый! Об империи он озаботился! А ребенок рос, родительской любви нисколько не зная. Сколько боли перенес, как переживаниями и терзаниями мучился, а никто руку на голову не положил, по волосам не погладил…

– Ненавижу! – скрипнула она зубами и очнулась. – Но что это со мной? Куда несусь в этих лабиринтах? Это я на улицу, что ли вышла? Очуметь! Но стоп! У меня же, выходит, отец есть. Как же он так?.. Мама же так говорила, будто он хотел забрать себе ребенка. Да и император…гневался же, что наглый любовник жены предстал перед ним, что тот рвался к рожающей Кристиане. Как же он так, тот дракон с синими глазами, почему не отвоевал себе ребенка? Про них же говорят, что нет ни в одном из миров более собственников, чем эти ящеры. А уж за свое дитя и убить запросто могут. Ладно, женщина. Возможно, чары очарования с него схлынули, и он к ней охладел, но ребенок-то… Нет, ничего не понимаю! Должен же он был хоть как-то попытаться до меня добраться?! А я ничего такого не помню. Никто мной в интернате не интересовался, не пытался со мной встретиться. К другим детям, было такое, приходил один из родителей, как правило, какая-нибудь кухарка, родившая от работодателя, а ко мне ни разу. Вот ведь!..

И Аэрика уже снова вошла в то самое здание и поднялась на лифте к парковке, села в свой кар, когда новая мысль пронзила сознание.

– Это что же?! Правящий император мне брат, что ли?!! Сводный брат! Ничего себе!

И весь этот день она варилась вот в таком соку. Извелась, истерзалась мыслями, предположениями. Но нисколько не пожалела, что узнала про себя вот такое. Да, покоя себя лишила окончательно. Теперь вот откуда-то из глубин души всплыла обида на мужчину, давшего ей жизнь. Дракон, называется! Но почувствовала в себе и нечто согревающее, успокаивающее. Ее любили! Мамочка! Несколько часов после рождения у нее была любящая мать, держала ее на руках так нежно, так… Ух! Опять разревелась.

Вот в таком состоянии ее и застали друзья. Явились, чтобы с днем рождения поздравить. Ага! А она открыла им дверь общаги вся зареванная. Разумеется, сразу на ее голову посыпались вопросы. Пришлось отбиваться. И не только словами. Но это уже потому, что Гирт, дружок закадычный, а еще капитан десантник, сначала рвался узнать обидчика и накостылять ему по заслугам, далее же решил показать ей пару приемчиков, чтобы любого могла на место поставить, ну, или уложить. И ведь показал же! И не успокоился, пока удовлетворенно ни хмыкнул.

– Молодец, девочка. Схватываешь на лету! И в кого ты у нас такая способная?! – лучше бы не спрашивал. Снова все настроение испортил. – Эй! Что снова напряглась? Чего таишь от друзей? Это Кай тебя обидел? Хочешь, я ему руку или ногу оторву, когда из рейса вернется?

– Отстань от нее, – вмешался Стаф. – Захочет потом сама все выложит. Да и постоять за себя Рика может не хуже нас с тобой.

– Это из-за того, что его нет сегодня с тобой? Угадал? – не желал униматься Гирт. – Но он же боевой летчик, Ри! Кай не мог не пойти в рейс. У военных всегда так. Дисциплина, черт ее забери. Сама же знаешь! Как и то, что любит тебя.

И да из них, из интернатовских ребят, готовили сплошь военных. Что из мальчиков, что из девочек. Нет, среди последних были, пожалуй, исключения.

– А мы праздновать будем? – возмутился уже Стаф, штабист-аналитик. – Или сядем рядком и вздыхать начнем?

А сам уже открыл пару бутылок. Чтобы у них выбор в спиртном был. Ага! Только они потом выпили все, и даже мало показалось. В общем, тем вечером знатно так наклюкались. И пошли еще, но уже, кажется, ночью, по общаге бродить. В итоге праздник продолжился почти до самого утра.

Утро! Что бы его!.. Но нет, оно наступило! И надо было тащиться к начальству. В плачевном состоянии. Ага! Пришлось использовать магию, чтобы выглядеть, хоть как-то прилично. А тот только взглянул на нее и тут же нахмурился.

– Ты на кого похожа?! Пугало, а не агент! Что там мямлишь про магию? Чихал на твою иллюзию, я вас всех насквозь вижу. А твой «видок», 13130, о чем мне сейчас говорит? Что правильно мне все доложили. Что пьянствовала с компанией всю ночь, никому отдыхать не давали, погром и свалку в ночном магазине устроили, троим прохожим на территории общежития морды набили… Что ты говоришь? Что, что?! Не вы, значит? А фингал под твоим глазом?! Прием с Гиртом отрабатывали? Про этого пирата даже слушать ничего не желаю. Как явится к тебе в общагу, так жди нового погрома. Он, кстати, сегодня с травмой плеча к целителям в своем общежитии обратился. Только час назад, когда протрезвел, наконец, понял, что что-то там у него со здоровьем не то!.. Но ты-то!.. Агент называется!.. Постой-ка? А что у тебя над ключицей? Где, где?! Вот! Это кто же тебе засос поставил? И не надо мне тут теперь ладонью прикрываться и такие глаза делать! А еще говорила, что замуж за жениха своего собралась. Он, кстати, через пару дней из рейса возвращается, горе-невеста. Теперь поняла, о чем я тебе мысль внушить пытаюсь? Контроль над собственными эмоциями для тайного агента – это все! А ты?!!