Некромантия - зло! (СИ) - Элевская Лина. Страница 11

— Вам повезло, вы всего лишь бумажки собираете, остальное — головная боль академии… Иначе вы бы быстрее в очередях в магистрате усохли, чем достоялись до нужного кабинета. Кстати, группе своей скажите, что может приходить заполнять заявления, завтра магистр Пирес будет на месте, сразу поставлю печати, и одной головной болью меньше.

Словом, нам всем было весело. Радовало только, что этот кошмар одноразовый и в следующем году превратится в формальный медосмотр и заполнение пары бланков с заявлениями. Получить продление куда проще, чем собственно разрешение.

И, разумеется, в разгар этого ада мы снова столкнулись в коридоре. Опять в нашем корпусе. Опять на административном этаже.

Это, похоже, становится традицией.

Но не заорать, повернув за угол и внезапно едва не уткнувшись носом в ту самую некромантскую цацку, оказалось невероятно сложно.

Я отшатнулась, схватившись за сердце, потеряла равновесие и едва не шлепнулась самым позорным образом на пятую точку, но ты в последний момент схватил меня за запястье и помог удержаться на ногах.

Я покладисто вздрогнула и рефлекторно разжала пальцы. Одновременно с тобой.

С грохотом рухнули журналы посещаемости нашего потока, которые я по просьбе наставницы Сольти несла в кабинет главы факультета.

Ага, реакция на твои прикосновения у меня неадекватная до крайности.

У тебя губы подрагивают… и растягиваются в ухмылке. И я вижу, как ты прикусываешь нижнюю, пытаясь ее сдержать.

Отлично. Достижение. Смогла стать твоим личным клоуном.

— Нормальный человек сначала бы журналы уронил, потом сам растянулся, — хмыкаешь ты.

— Нормальный человек по коридорам не летает, как скорбное и очень торопливое привидение. Ваших шагов вообще слышно не было, — буркнула я, нервным движением одернув рукав рубашки. Пытаясь скрыть смятение и румянец, присела, начала собирать журналы.

— Некромант обязан уметь беззвучно ходить, это повышает шансы на выживание, — к моему удивлению, ты быстрым, каким-то текучим движением опускаешься на одно колено и невозмутимо помогаешь мне складировать уроненное в стопочку. — Со временем входит в привычку.

Я потянулась за последним и горестно застонала, увидев, что он от удара рассыпался на отдельные листики, видимо, приложившись плохо подклеенным корешком.

— О боги… придется попробовать подклеить… а ведь сдать надо было двадцать минут назад. Вдруг секретарь уйдет уже к тому времени?..

Журнал тут же выхватывают у меня из рук.

— Я гляжу, вы на своих ошибках не учитесь, — ехидно изрекаешь ты.

— В смысле?

— Вспомните вашего птенчика и чернильное пятно на парте. Магией, адептка Миэлис. Магией! Или вы бытовой вообще не владеете?

Стушевавшись окончательно, зачем-то начинаю объяснять:

— Почему же, владею, ещё мама учила. Просто… С одной стороны, забегалась, с другой… Понимаете, у нас в семье считалось, что магию нужно использовать по делу и не забывать о том, что человек может многое сделать без нее, своими руками. Плюс отец целитель, ему магии на работе хватает, и он не любит, когда дома много колдуют. Я так воспитана…

Умолкаю.

Чего я растрещалась?.. Можно подумать, тебе это интересно.

Все от нервов…

Запястье до сих пор покалывает там, где его касались твои пальцы. Сестра бы непременно съязвила на это: «Теперь месяц не мыть, Элли!»…

Ты без лишних слов возвращаешь мне уже целый и невредимый журнал… Наши пальцы вот-вот соприкоснутся — совру, если скажу, что не жду этого… но ты внезапно разжимаешь свои и отдергиваешь руку, словно ожегшись.

Вздрагиваю, словно ты мне оплеуху отвесил.

Брезгуешь теперь, что ли?

Вроде столько надеялась на то, что ты станешь осторожнее, молила об этом богов после каждого твоего занятия… Так почему вдруг стало так грустно и обидно?

Хочется отвести взгляд, но я упрямо смотрю на тебя, делая вид, что все как всегда.

У тебя выражение лица тоже не слишком довольное. Удивленно-досадливое.

— Спасибо, — тихо говорю я. — Извините, с моей стороны было не слишком уместно распространяться…

— Почему же? Я ведь задал вам этот вопрос. Вполне достойная позиция. Возможно, в чем-то ваши родители правы — мы порой так увлекаемся магией, что без нее оказываемся совершенно беспомощными… а резерв не бесконечен. И в такие моменты у вас будет преимущество — пока остальные будут стоять и лихорадочно соображать, что делать, вы засветите упырю в глаз камнем и благополучно от него удерете. Не так уж плохо, м?

Я ошеломленно смотрю на тебя, совершенно не понимая причин этой доброты. Но это совершенно точно доброта. И она же сквозит в легкой улыбке. Куда только подевалось недовольство…

Временами я тебя совершенно не понимаю.

— Но про магию не забывайте там, где она нужна, адептка Миэлис, — беззлобно укоряешь ты, поднимаясь.

Я тоже встаю с пола, прижимая к груди стопку журналов.

Стоим, молчим.

Неловко даже как-то…

Почему ты не уходишь?

— А что вы тут делали? — спрашиваю я, больше для того, что бы сказать хоть что-то.

Мне отвечают вдумчивым молчанием и пристальным, очень внимательным взглядом. Словно пытаясь прийти к какому-то мнению на мой счет.

Я вижу, как чуть подрагивают твои пальцы, и ты убираешь руки за спину. Выпрямляешься при этом ещё больше, грудные мышцы напрягаются…

Уффф… Не смотрю, не смотрю…

— Приносил отчет на вашу кафедру… А теперь собираюсь зайти в центр учета, — наконец по не менее понятным причинам произносишь ты, словно подобный допрос со стороны адептки — обычное дело. — Попрошу вашего куратора внести небольшие корректировки в учебные документы. Я продумал кое-какие изменения в программе, и поэтому в моей группе будет не шесть, а семь человек.

О. Повезло кому-то. Сказочно повезло. Хотя куратор не обрадуется… Зная целительницу Лейс, у нее уже все списки составлены.

— Ясно, — отозвалась я, оставив свое мнение на эту тему при себе.

В темных глазах промелькнуло что-то сродни разочарованию, но уже в следующий миг ты опустил взгляд. Надеялся на какую-то определенную реакцию с моей стороны, что ли? Ну, не проситься же, воспользовавшись моментом, в твою группу. Курам на смех… Нет, такого удовольствия я тебе не доставлю, не круглая дура все-таки.

— Что ж… — неловко пожимаю плечами. — Еще раз спасибо вам за помощь.

— Не за что… и будьте осторожней, адептка. Я ладно, у меня реакция хорошая, а вот проходил бы мимо наставник Гианит…

Против воли усмехаюсь. Да, приземлилась бы я звучно. А то еще и уважаемого профессора сшибла бы с ног… хотя это вряд ли, с его-то весом.

— Его я бы издали услышала.

Поднял взгляд куда-то за мое плечо. Помрачнел окончательно. Взгляд то есть. Лицо просто стало бесстрастным, как у мраморного изваяния.

Что ты мог там увидеть?

— Скорее всего… Извините, что напугал. И впредь будьте осторожнее.

Отрывистый кивок — и ты быстро, чеканя шаг, удаляешься.

Смотрю тебе вслед, не понимая причин такой резкой смены настроения.

Поворачиваюсь — и утыкаюсь взглядом в злобно сопящего главу факультета.

Теперь понятно, с чего ты вдруг изменился в лице… И кому кивнул.

Мы все питаем к магистру Делейсу Пиресу исключительную «приязнь». Вредный, преисполненный чувства собственной значимости, придирчивый и капризный профессор при изрядных недостатках характера оставался мастером своего дела. К огромному сожалению всех адептов поголовно, целительского, а не преподавательского. Единственное, что ему удавалось на ура — выбивать всяческие плюшки для нашего факультета, тут надо отдать ему должное… Ссориться с профессором — себе дороже, а потому еще в прошлом году у нас успешно выработался общий рефлекс на его появление.

— Здравствуйте, магистр Пирес! — лучась неискренней улыбкой во все тридцать два, бодро выдаю я.

— Здравствуйте, адептка, — сурово оглаживая бороду, говорит степенный профессор.

— А я должна была журналы отдать, — столь же жизнерадостно сообщаю я.