Отравленный Эрос. Часть 1 (ЛП) - О'. Страница 5
Она скрестила руки на голой груди, соски щекотали кожу, тело дрожало от холода, страха и возбуждения. Это была новая территория, в этом нельзя было ошибиться. Даже если это был какой-то трюк, он был чертовски убедителен. Глория никогда не была особенно религиозной - она отказалась от Бога много лет назад, когда было ясно, что он отказался от нее в первую очередь - но это было уже слишком…
Влад откашлялся, но ничего не сказал. Он явно хотел дать Глории немного времени, но она догадывалась, что он не имел в виду вечность.
Пришло время зарабатывать деньги. Наркотики подействовали и теперь оправдывали себя. Глория выскользнула из нижнего белья и легла на кровать. Ничего, - подумала она. - Трюки. Все трюки. К черту все это, мне нужны мои деньги.
Глория поползла вверх по безволосому торсу мальчика, целуя его плоть попутно. Ее слюна вскипала там, где попадала на его кожу, а язык покрывался волдырями. Она спустилась вниз по его телу. Ее лицо было в нескольких дюймах от его члена, когда он начал удлиняться, разрывая кожу, которая почти набухла до длины ослиного члена, который она трахнула чуть больше недели назад.
Желтоватый жир и клубнично-красные мышечные волокна сочились сквозь раны на коже, когда его член набух, теперь он был толще запястья и длиной с детскую руку. Кровь и сперма брызнули во все стороны, как лава из извергающегося вулкана.
Глория скользнула языком по головке, и сперма стала густой и коренастой, как свернувшееся молоко. Мальчик взвыл, и его кожа начала разрываться повсюду, его тело истекало кровью на матрас.
Глория вскочила.
- Прости, но я не могу этого сделать! Что, черт возьми, не так с этим пацаном? Он что, больной? Чё это за хуйня такая с ним?
- Я же сказал. Он одержим. А теперь залезай на его член и выеби из него дьявола! - Билл Влад рассмеялся и облизал свои острые, как бритва, зубы, пока не потекла кровь.
Глория обернулась, чтобы посмотреть на огромный гноящийся член мальчика, а затем на его тело, которое теперь было покрыто полосами и кровоточащими рубцами от лба до паха.
- Господи, - пробормотала она, забираясь обратно на кровать, и в ее голове заплясали долларовые знаки.
Болезнь или нет, но она должна была трахнуть этого ребенка. Она оседлала его набухшие мышцы и медленно опустилась на них. Он обжигал центр ее тела, скользя все глубже и глубже, пронзая ее насквозь. Мальчик начал биться в конвульсиях, входя в нее с такой силой, что она слышала, как хрустят кости в его спине и тазу, чувствовала, как двигаются ее собственные органы. Кровь сочилась из ее собственного рта, когда член мальчика входил все глубже и глубже. Она попыталась слезть, но оказалась в ловушке, насаженная на массивный орган, как на кол.
Дыхание мальчика напомнило ей о том времени, когда в ее старой квартире взорвалась лаборатория по производству метамфетамина, и все здание сгорело дотла, а половина жильцов все еще была заперта внутри. Пахло дерьмом, дымом и горелой плотью. Это был запах болезни и разложения, как от больных раком, гниющих изнутри. Он закашлялся и выпустил ей в лицо облако ядовитого дыма. Его язык выскользнул изо рта, вытянулся почти на целых десять дюймов[5] и обвился вокруг ее сосков-капелек.
Она посмотрела ему в глаза. Выпуклые, лопающиеся кровеносные сосуды создавали калейдоскопический вихрь, и давление оказалось слишком большим. Его глаза взорвались, оставив только кровавые кратеры на лице. Глория всхлипнула и отвернулась, но продолжала кататься на массивном члене мальчика, все еще не в силах слезть с него. Его язык изнасиловал ее лицо, а член пульсировал внутри нее, обжигая ее, как раскаленная добела кочерга, как выпитые галлоны кипящего масла, как необузданная лихорадка, обращенная внутрь. Она уже не могла кричать. Изо рта у нее валил дым.
Нос мальчика взорвался, одна ноздря уперлась в обе стороны его лица. Его улыбка растянулась до тех пор, пока не разорвались уголки рта, а щеки не разорвались до самого подбородка. Его грудная клетка раскололась, ребра треснули и разорвали туловище, обнажая внутренности и пульсирующее сердце.
Он разорвал путы и, схватив Глорию за бедра, толкнул ее на спину. Он зашёл в неё сильнее, глубже, даже когда его кожа разорвалась, даже когда он буквально развалился, он все еще продолжал трахать стареющую королеву порно. Его внутренности вылились на ее тело, и все же он трахал её, как будто он был на дистанционном управлении, его лицо было неузнаваемым кровавым месивом над ее собственным.
Глория снова обрела голос и кричала снова и снова. Билл Влад стоял рядом с ней с видеокамерой, ухмыляясь, как мальчишка, смотрящий свой первый фильм про оленя, записывая все на пленку.
Что-то огромное вырвалось из тела Стюарта, наконец освободив Глорию от члена мальчика, сбив ее на пол.
- Ты моя, - услышала она голос Влада. - Ты работаешь только на меня. Поняла?
Она потеряла сознание после того, как мельком увидела темную призрачную фигуру, которая убегала из комнаты.
* * *
Обратно в свою квартиру. Проснувшись, она увидела еще пятьдесят тысяч долларов, сложенных на тумбочке. Ее губы скривились в улыбку, несмотря на головную боль, хотя это было ничто по сравнению с тем, что она ожидала почувствовать. У нее не было иллюзий по поводу того, что прошлая ночь на самом деле была сном или (кошмаром?), что это был какой-то чрезвычайно плохой “трип” от наркоты, которую она приняла. Тупая боль в ее влагалище была слишком большим напоминанием о том, что прошлая ночь была настоящей.
Но что реально? Она могла смириться с тем, что что-то произошло, и все, что она знала, это то, что она не хотела останавливаться на этом. Рай и Aд были самыми далекими вещами для Глории за последние двадцать с лишним лет. Духовность и все сопутствующие ей атрибуты были омрачены остротой ее повседневного существования. Какая-то часть ее верила, что предыдущая ночь могла быть сверхъестественным опытом, но ее прагматичная сторона отказывалась верить, что это было что-то большее, чем вызванная наркотиками галлюцинация.
И он позвонит снова, она знала. Человек, который называл себя Владом - как странно - еще не закончил с ней. Она была уверена в этом.
Глория перебирала пачки денег, гладила их, как любовница, вдыхала их аромат.
Пятидесяти кусков уже было недостаточно.
Но она также должна была признать, что в какой-то степени была заинтригована тем, что Влад может предложить ей дальше.
* * *
Случилось страшное. Влад не звонил. Ни на следующий день, ни через день после этого. Прошло две недели, затем три, которые в конце концов превратились в месяцы, и Глория перестала верить в их дальнейшее сотрудничество.
Нищета является мощным стимулом для отчаянных действий. Ее домовладелец пригрозил выселением - она уже несколько месяцев не платила за квартиру - и ей приходилось пить мочу барыги ради пары унций марихуаны. Поэтому она думала о гиках и их жирафе, и думала, не наймут ли они ее снова. Она больше не могла ждать Влада.
Их квартира, где они проводили большую часть съемок за пределами сарая, была огромным чердаком в Вест-Виллидж, в Промышленном районе, где их не тревожили ни соседи, ни полиция. Дверь, как всегда, была не заперта, и она вошла в здание.
- Вот и наша звезда! - Джордан взял ее за руки и потащил в комнату. - Как поживаешь, Глория? Мы подумывали о том, чтобы последовать вашему совету, но не хотели трахать жирафа сами. Хотя, cпасибо за предложение.
Она не потрудилась ответить на это. Вместо этого она сказала:
- Так в чем же дело?
- Групповуха с животными. Думаешь, справишься?
Она пожала плечами и кивнула.
- Бывало и хуже.
Колин оторвался от работы над камерой и рассмеялся.
- Хуже? Это я хотел бы увидеть.
- Сколько? - спросила она.
- Две штуки.
- Мало. Мне нужно десять.
Джордан покачал головой, сверкнув своей очаровательной (так ему казалось) улыбкой.