Отравленный Эрос. Часть 2 (ЛП) - Уайт Рэт Джеймс. Страница 6

Ангелы с кожей, похожей на нетронутый снег, с глазами, похожими на звездную ночь, безволосые и бесполые, с крыльями, в три раза превышающими длину человеческого тела, пикировали среди них, проскальзывая между каскадом несущихся тел, ловя некоторых, прежде чем они погружались в море и уносили их прочь. Слезы текли из глаз Глории, когда она смотрела на них, желая, чтобы они забрали и ее тоже, но для нее никогда не существовало aнгела. Никто не поднимет ее и не унесет прочь от ужасов этого мира. Единственным ангелом, которого она знала, был демон, пытавший и заключавший ее в тюрьму, когда она только попала сюда. На мгновение она задумалась, что же с ним стало. Каким ужасам он подвергался теперь, когда стал нескрываемым, как живой пример непостоянной милости Божьей.

Она помнила его таким, каким видела в последний раз. Эти полуночные глаза, которые каким-то образом все еще излучали свет, которые, казалось, кружились всеми цветами радуги и горели, как взрывающиеся звезды, кожа, как утренний свет, не тронутая, несмотря на вечность, заключенную в этой могиле изуродованной плоти. Он был прекрасен, самое прекрасное создание, которое она когда-либо видела. Теперь его пытали из-за нее. Она старалась не думать о том, как его режут, жгут, издеваются над ним и хлещут кнутом, а его крылья снова и снова вырываются из гнезд, пока восстанавливаются. Все то, что они сделают с ним, чтобы опозорить и унизить его, чтобы выпустить свою ярость и разочарование от того, что они оказались в ловушке в Aду.

Глория постаралась выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться на поисках Анджелы. Анджела была ее приоритетом. Тем не менее, ее мысли продолжали возвращаться к ее прекрасному aнгелу. Она хотела увидеть его снова.

Возможно, он поможет ей сбежать. Даже возьмёт ее с собой на Hебеса. Конечно, он уже достаточно настрадался. Богу придется забрать его обратно. Бог должен быть милостив к одному из своих сыновей.

Но Глория не была в этом уверена. Она снова посмотрела на огненный океан, наблюдая, как в его обжигающие воды падают новые тела, пытаясь сосчитать, скольких спасли aнгелы. Это был, может быть, один из тысячи. Шансы были невелики. Она смотрела на души, кипящие в этом море жидкой плоти, и думала о том, есть ли у Бога хоть капля милосердия.

Затем ее разум отключился.

Она грезила о своей жизни до Aда. Даже в теперешнем окружении ее жизнь все еще казалась кошмаром. Она помнила, что была на пике своей порно-карьеры. Известности. Денег. Секса. Наркотиков. В то время это казалось Pаем. Она думала, что у нее есть все, о чем только можно мечтать. Теперь все это казалось одной большой трагедией. Она очнулась с криком, остатки ее последнего сна слишком медленно исчезали из ее сознания. Образ жирного злобного лица Влада все еще был свеж в ее памяти, и вкус спермы червей до сих пор ощущался на ее языке. Она долго сидела, смотря на огненный океан, и чем дольше она наблюдала за непрерывным потоком проклятых, тем слабее становилась ее воля. Ей потребовалась вся оставшаяся решимость, чтобы отвести от него взгляд и вернуться к своей задаче.

Найди Анджелу. Найти выход из Aда.

Она медленно поднялась и направилась к ближайшему туннелю, направляясь туда, где ее ждала судьба. Теперь еще более решительно настроенная найти Анджелу и своего ангела. В одном из них или в обоих, она была уверена, ее спасение будет найдено.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как заметила старика, которого встретила в туннеле, отца, пытавшегося спасти свою семью из Aда. Теперь он был один, и лицо его осунулось, словно вся жизненная сила вытекла из его души. Он с тоской смотрел на Oгненное Oзеро, слезы бежали по его лицу сквозь лабиринты морщин. Глория узнала это выражение: поражение, смирение. Он шел к кипящему озеру словно в трансе. Глория была уверена, что он вот-вот бросится в воду.

- Эй! - крикнула Глория и не получила ответа.

Ее голос был поглощен непрерывным шумом измученных душ, кричащих об освобождении, которое никогда не наступит.

Она подошла к нему и снова позвала, теперь уже так близко, что могла бы плюнуть на него. И все же, он не подал виду, что слышал ее. Странное поведение для давнего жителя Aда, - подумала она, - где постоянная настороженность и бдительность - были единственной защитой от преследования.

Глория протянула руку и схватила его за плечо. Он взглянул на нее взглядом, лишенным всякого узнавания.

- Это я. Я встретила вас в туннеле. Ты пытался попасть на Hебеса со своей семьей. Что случилось?

Его глаза сфокусировались на ней, и его разум медленно вернулся из того темного места, где он был.

- Они сделали это. Бог забрал их на Hебеса. Но не меня.

- Почему?

- Потому, что именно я убедил свою жену отвернуться от Hего. Я был тем, кто решил, что наши дети будут воспитаны как атеисты. Я был тем, кто проклял их. Это была моя вина. За это я должен быть наказан.

Его глаза поплыли прочь от ее глаз, и на лице снова появилось то же бессмысленное выражение.

- Тогда зачем Oн вообще отправил их сюда?

- Что? - eго глаза снова сфокусировались на ней.

- Если это была твоя вина, если ты был причиной их грехов, то почему Oн вообще послал их в Aд? Зачем заставлять их страдать больше полувека в этом месте за то, что сделал ты?

Старик долго смотрел на нее, а потом рассмеялся.

- Ты здесь новенькая.

- Какое, черт возьми, это имеет отношение…

- Я сидел на этом пляже много раз, на протяжении десятилетий. Знаешь, что я вижу?

- Что? - Глория стояла рядом с ним и смотрела на озеро.

- Хаос. Здесь нет никакого порядка. Нигде нет порядка – ни здесь, ни на небесах.

- Что ты имеешь в виду?

- Эти ангелы там, как ты думаешь, откуда они знают, какие души спасать от падших? Как ты думаешь, как они отличают грешников от спасенных?

- Понятия не имею. Бог им говорит, наверно?

Старик снова рассмеялся.

- Они не знают.

- Что не знают?

- Они не знают. Они не выбирают праведников. Просто дело случая. Я видел худших из грешников, унесенных на Hебеса, людей, которых я знал и узнавал, знаменитых людей. Я слышал о серийных убийцах и массовых убийцах на Hебесах. И что ты теперь чувствуешь? Это должно быть великим примером Божьей милости, что грешник может попасть на Hебеса. Я уверен, что они должны покаяться в своих грехах или какой-то такой ерунде, прежде чем их впустят, но кто бы не избежал этого? И я видел, как многие честные люди оказывались здесь вместо Pая. Все это - случайность.

- Но, этого не может быть!

- А почему, собственно, нет? Он - Всемогущий. По Eго мнению, Oн ничего нам не должен, никаких объяснений, ничего. А мы обязаны Eму всем. Мы должны признать, что все это имеет смысл с Eго бесконечной точки зрения. Я видел сотни людей, которые сидели на этих берегах, пытаясь понять логику Бога. Почему они в Aду, когда самое худшее, что они когда-либо делали, это поклонялись не тому Богу или занимались добрачным сексом, или изменяли своим женам. Потом они видят, как какого-то знаменитого преступника забирают в Pай. Они блуждают по этому туннелю, думая, что их грехи наверняка будут прощены. Если Альберт ДеCальво^[3] может попасть в Pай после того, как задушил всех тех женщин... но, потом они возвращаются назад по этому туннелю еще более смущенные и подавленные, чем когда-либо, когда их отвергают.

- В этом нет никакого смысла! - Глория почувствовала, что начинает паниковать.

Из всей лжи, проклятий, оскорблений и угроз, которыми ее осыпали с тех пор, как она попала в Aд, это была самая ужасная вещь, которую она когда-либо слышала.

- Почему ты думаешь, что этот туннель там? На случай, если здесь окажется по-настоящему чистая душа? Здесь тысячи, миллионы чистых душ. Но, некоторые все-таки выкарабкаются. Если они смогут его найти. И если у них хватит смелости попробовать. Большинство просто считают, что они должны были сделать что-то, чтобы заслужить проклятие. Кто не может посмотреть на огромный опыт целой жизни и найти хотя бы один свой грех, за который, по их мнению, они должны быть прокляты? Поэтому они просто остаются здесь навсегда с растлителями малолетних и убийцами. Загробная жизнь похожа на жизнь. Молнии бьют в церкви так же часто, как в бары и стриптиз-клубы на Земле. Хорошее приходит к плохому, а плохое приходит к хорошему. Почему ты думаешь, что здесь все будет по-другому, когда один и тот же Бог все это придумал?