Жених в наследство (СИ) - Михеева Рина "Пушися". Страница 44

Рядом металась Фая, что-то кричала, бросалась на Ярона, но князь взмахнул рукой, и жёлтый шарик отлетел куда-то в сторону. Фея была оглушена.

— Нет!!! — отчаянный крик девушки уже ничего не мог изменить, и сама Полина видела, что в Яроне в этот момент не осталось ничего человеческого.

Он не слышит её, он… На миг через мужское лицо проступили черты зверя, и глаза этого зверя полыхнули багровым огнём. Тело девушки пронзило будто тысячами мельчайших иголочек, и оно начало расплываться в руках князя.

— Не выйдет! — рявкнул он. — Не смей перекидываться!

Тонкой магией Ярон не владел, но на то, чтобы принять в себя энергию оборота того, кто находится прямо у него в руках, его умений было более чем достаточно.

Ещё одна попытка, предпринятая инстинктивно, и на этот раз Ярона поразила высвободившаяся сила… Если бы он был в состоянии здраво оценивать происходящее, то понял бы, что девушка пыталась обернуться отнюдь не сусликом. Но Ярон более не владел собой, он просто не был собой, превратившись в монстра, полностью завладевшего его телом, силой и сознанием.

Где-то в подземной части замка Муфра сжала свой посох, зашептала сухими губами слова силы, послала импульс, который остановил попытки Полины перекинуться.

— Прости, девочка, — горько проговорила шаманка. — Не твоей силе время раскрыться. Он должен успеть… Должен!

Полина поняла, что ничего не сможет сделать, хотя и продолжала биться что было сил. Волна ужаса и отвращения накрыла её. Чудовищного ужаса. Вероятно, он не был бы настолько сильным, даже если бы её пытались убить. Низ живота скрутили болезненные спазмы — следствие нервного потрясения, а вовсе не "предательства тела", как зачастую пишут в женских романах.

— Нееет… — прорыдала она, когда Ярон одним движением разорвал на ней ночную рубашку сверху донизу.

Внезапный грохот, раздавшийся со стороны окна, заставил Ярона замереть. По комнате пронеслась волна силы, выбившая оконную решётку, и вслед за этой волной влетел ворон, показавшийся Полине огромным. Издав низкое, рокочущее, явно угрожающее "крру, крррру", он бросился на князя и мгновенно сшиб его с кровати.

Полина тут же закуталась в одеяло, глотая слёзы и потрясённо наблюдая, как ворон, резко взмахивая крыльями, просто валяет Ярона по полу. Князь буквально не мог устоять на ногах, снова и снова получая магические удары. Что они магические было ясно даже Полине, ведь иначе подобное невозможно, хотя вороны и крупные сильные птицы.

Оказавшись на полу, спиной впечатанным в стену, Ярон прикрыл лицо рукой. Ворон опустился на спинку кушетки, крылья его были приподняты, он часто дышал. Полине снова стало страшно. Похоже, ворон устал… И сейчас Ярон… Но князь медленно опустил руку и несколько секунд молча смотрел на птицу. Потом он перевёл взгляд на Полину.

В глазах его медленно проступало потрясение. Было похоже, что он не без труда вспоминает, что здесь только что произошло, и это воспоминание его отнюдь не радует. Князь поднялся. Полина заметила, что он смертельно бледен, а одной рукой зажимает бедро, будто там у него открытая рана и он пытается остановить кровотечение. Но ведь ворон, кажется, его даже не касался.

— Это… не должно было случиться… — с трудом выговорил Ярон, снова посмотрел на ворона, на Полину, потом почему-то на свои руки. — Что же… — добавил едва слышно и растерянно, — противоядие… — Он покачнулся, опёрся о стену, с трудом удержавшись на ногах, потом повернулся и вышел.

Полина осталась наедине с вороном. Но и тот, взглянув на неё, проговорил, — потому что именно так это хотелось назвать: "крро… кррро", — прозвучавшее, как выражение сочувствия и сожаления, и вылетел в окно, откуда и появился. До этого ворон успел бросить взгляд на столик, где лежало ожерелье из озёрного хрусталя и браслет. Браслет тускло светился в полумраке, но Полина этого не заметила.

— Прости, девочка… — шептала Муфра, сжимая свой посох. — Прости. Так было нужно. Я не могла тебя защитить от этой боли, потому что так было нужно. Чтобы ты нашла свой путь.

Шаманка опустилась на пол, на циновку из лунных трав, покрывавшую пол в её комнате для ритуалов, затерянной среди подземных туннелей. Посох положила на колени, кончиками пальцев коснулась навершия.

— Благодарю тебя, сестра, живущая в другом мире. Ты помогла, наречённая Ташей. Мы не могли сделать так, чтобы посланнице не причинили боли, но могли вовремя пробудить дух её защитника, чтобы он уберёг её от непоправимого. И это сделано. Он пробудился. Скоро научится владеть своей новой силой и отыщет свой путь. Два пути… — женщина закрыла глаза, покачиваясь. — Два пути, слитых в одно.

А в другом мире, в земном посёлке Залесье, другая шаманка обессиленно опустилась на лавку и улыбнулась.

— Ничего… — прошептала Таша. — Самого страшного не случилось. Тяжело, но ты выдержишь, девочка. Защитник у тебя нашёлся и кроме браслета… Сила его пробудилась. Пусть хранит тебя. И защитницу тебе пошлют… Пути ваши пересеклись. Пусть во благо это будет вам обеим.

Шаманка вздохнула, прикрыла глаза, увидела внутренним взором Муфру:

— Спасибо, сестра… Спасибо…

ГЛАВА 30. Верность

Оставшись одна, Полина какое-то время не могла найти сил даже на то чтобы пошевелиться. Девушку бил нервный озноб, омерзение снова вернулось и очень захотелось смыть с себя то, что было, содрать жёсткой мочалкой, а главное — как бы вытравить это из памяти! Но у неё просто не было сил подняться, пережитый ужас будто парализовал.

Через пару минут дверь снова распахнулась. Полина испуганно пискнула, но это были сестрички Ай и Ой. Они айкали и ойкали беспрестанно, причитая над Полиной, как плакальщицы над богатым покойником. Полина чувствовала, как жжёт глаза, как слёзы вскипают где-то глубоко внутри, слишком глубоко, чтобы они могли пролиться, принося ей облегчение.

— А Фая… где Фая? — прошептала Полина, замирая от новой волны страха. Неужели Ярон убил её?!

— Я здесь! — фея моментально оказалась рядом. — Ты меня позвала, и я очнулась. — Жёлтый шарик, опустившийся на край кровати, сейчас казался серым, и крылья поблекли, лишившись своих радужных переливов, только голубые глаза остались голубыми и выражали сейчас вселенскую тоску и печаль.

— Он причинил тебе боль? — тихо спросила Полина.

Фея молчала несколько секунд.

— Тем, что причинил боль тебе. Я не чувствую собственной боли, меня просто… оглушило. Но мне так жаль… так жаль… Я не смогла тебя защитить! Ничего не сумела сделать… Я оказалась такой беспомощной… бесполезной! Надо было позвать кого-то на помощь…

— Он был невменяемым, — вздохнула Полина. — Не представляю, кто мог бы его остановить… Хотя один такой нашёлся, знать бы ещё, кто это… — она улыбнулась, удивляясь, что способна улыбаться. — Не переживай, Фаюшка, тебе не по силам справиться с оборотнем — это надо просто принять. И я очень ценю, что ты попыталась, но твоя помощь мне нужна совсем в другом.

— В чём? — фея подобралась и снова пожелтела.

— Мне надо убираться отсюда, — сказала Полина очень тихо, стараясь, чтобы не услышали горничные, сейчас ойкавшие и айкавшие над её растерзанной ночной рубашкой и копавшиеся в шкафу. — Ты же понимаешь, правда? Я не могу здесь оставаться.

— Понимаю… — Фая тяжело вздохнула.

— Госпожа, тебе холодно? — заботливо спросила Олейна, вынырнувшая из шкафа с очередной шёлковой тряпочкой.

— Не знаю… Скорее всего, это просто нервное. Озноб.

— Тебе бы горячую ванну принять, госпожа! — оживилась Майя.

Полина, недавно и сама мечтавшая о том же, угрюмо помотала головой. Она больше никогда не сумеет почувствовать себя здесь в безопасности. Этот маньяк, это чудовище… он может вернуться. Она не останется раздетой дольше, чем это необходимо!

— Лучше дайте мне попить горячего, если можно, — сказала Полина, сама удивляясь твёрдости голоса и тона. — И одеться. Вот эти шёлковые лоскутки мне не нужны. Что-нибудь закрытое, плотное. А лучше всего — штаны, рубашку, ремень.