Рыцари для Пиковой Дамы: Виолетта сбежит в полночь (СИ) - Хайд Хелена. Страница 11

— Погоди, что значит, не отпустит?

— Официально он будет гостем у Люция Биста до самого твоего прихода. Но по факту… Из него просто делают заложника. Зверю известно, как пленить сумеречного рыцаря, так что сейчас Алекс скорее всего сидит в его кабинете, связанный заклятыми силками. И пробудет там, пока ты не придешь, чтобы присягнуть отцу и стать Пиковой Дамой.

— Но мы ведь можем спасти его, правда? — с надеждой пробормотала я, просто не желая верить в услышанное.

— Теоретически можем, — кивнул Вирдж. — Если ты пойдешь туда не просто с чудаком, умеющим сражаться, а с чудаком, умеющим сражаться, полноценно посвященным в твои сумеречные рыцари. В отличие от Алекса, я не только в качалке железо таскал, и даже сам по себе много чего стою в бою, сама вроде как видела. А теперь представь, на что я только буду способен с этой силой и восстановив руку с ее помощью, — прошептал мужчина мне на ухо, проведя ладонью по моему плечу.

— Нет, Вирдж, — перебила я, резко встав с места. — Этого не будет. По крайней мере…

— По крайней мере, пока ситуация не станет безнадежной, и второй сумеречный рыцарь, более пригодный для боя, не станет для тебя единственным выходом, чтобы спасти его?

— Посмотрим, — проговорила я, сжимая кулаки. — Я хочу, чтобы ты понял: я действительно люблю Алекса и не собираюсь изменять ему…

— И опять такая уверенность, — цинично хмыкнул Вирдж, откинувшись на спинку старого стула. — От чего ты взяла, что эти чувства вообще настоящие?

— Просто я знаю это!..

— Тогда у тебя тем более есть отличная возможность проверить, — хитро прищурился мужчина, неожиданно посмотрев на меня.

— О чем ты?

— Смешай свою кровь с моей и узнаешь: любишь ты Алекса по — настоящему, или же твои чувства — просто наваждения, вызванные связью рыцаря и Пиковой Дамы.

— То есть? Я тебя не понимаю, — растерялась я, устремив на Вирджа сосредоточенный взгляд.

— Все просто. Если твои чувства — лишь результат действия чар связи, ты в самом деле почувствуешь притяжение ко мне. Так же, как я почувствую притяжение к тебе. И ни у одного из нас даже мысли не закрадется, будто бы в том, чтоб заняться сексом хоть прямо сейчас, на этом самом столе, есть что-нибудь зазорное и противоестественное, — ухмыльнулся он, буквально раздевая меня взглядом. Так явно, что мне захотелось прикрыться, а на щеках ощутимо выступил румянец. — Ты сама сорвешь с меня одежду и набросишься на меня, даже не сомневайся, — продолжал он, встав на ноги, и хищной походной подошел ко мне вплотную. — При этом у Пиковой Дамы в принципе нет такого понятия, как изменять одному своему сумеречному рыцарю с другим. И у обоих рыцарей это заложено все теми же чарами, которые приковывают их к своей Даме нерушимыми узами, благодаря которым они готовы отдать за нее жизнь не раздумывая, — прошептал мужчина в мои губы, скользя ладонями по вздрогнувшей спине. — Потому никто из нас троих не ощутит малейшего морального дискомфорта, даже если мы с тобой трахаясь разнесем этот домишко на щепки.

— Вот только я уверена, что на самом деле люблю Алекса, и дело не в каких-то чарах, — слабо выдохнула я, ощущая, как дрожат коленки.

— В таком случае ты просто убедишься в истинности своих чувств, — ухмыльнулся Вирдж. — Потому что если Пиковая Дама любит по-настоящему, и посвятит в свои сумеречные рыцари свою истинную любовь, ее кровь попросту не примет любого другого сумеречного рыцаря. Те, кто были посвящены ранее, рассыплются прахом. А те, кого она посвятит после того, как ее рыцарем стал настоящий возлюбленный, умрут в течение минуты, едва кровь Дамы попадет в их жилы. То есть да, если ваша с Алексом любовь та самая настоящая, я погибну сразу же. Твоя кровь попросту уничтожит меня, как только ты смешаешь ее с моей.

— И тогда я останусь одна против Люция Биста, совершенно не имея понятия о том, что мне делать, как спасти Алекса и вообще каким образом до него добраться. Великолепно, — язвительно бросила я, все еще не в силах отойти от этого мужчины.

— Либо наоборот, — хмыкнул Вирдж, прижимаясь ко мне бедрами. — У тебя появится второй сумеречный рыцарь, боевой, и вместе с ним ты сможешь хоть разнести тот небоскреб на камушки.

— Я, все же, склоняюсь к первому варианту. И он меня, увы, не устраивает, — отчеканила я, наконец отступив от Вирджа на шаг. — Так что заканчиваем болтать и возвращаемся в город. Как я смотрю, времени до полуночи стало заметно меньше.

— Ладно, как скажешь, — пожал плечами мужчина. А проходя мимо, неожиданно шепнул на самое ухо: — Но помни, что ты можешь принять мое предложение в любой момент. И будь уверена, что я где угодно быстро найду укромное местечко для завершения посвящения.

ГЛАВА 5. Спираль безумия

До города мы добрались почти без слов. Вирдж молча вел машину и даже не поворачивался ко мне… вот только раз за разом я собственной кожей ощущала, как он внимательно смотрит на меня, поглядывая в зеркальце заднего вида. И от этого по коже почему-то пробегали мурашки. Как я ни старалась, вопиющее предложение не шло у меня из головы. А особенно — навязчивая мысль о том, что ситуация в самом деле повернется не в лучшую сторону, и мне, в конце концов, придется принять его. После чего я либо останусь совсем одна… либо узнаю, что в самом деле никогда по — настоящему не любила. И сейчас я даже не знала, что было для меня страшнее.

Вскоре за окном машины уже мелькали яркие огни центра столицы, щедро украшенного праздничной иллюминацией на каждом шагу. Что самое странное, людей на улицах было поразительно мало для новогодней ночи. Так же, как и машин на дорогах — те и вовсе оказались практически пустыми. При этом многие автомобили выглядели слишком устаревшими для этих улиц. Да и одежда большинства людей, если присмотреться, казалась какой-то слишком несовременной, как и их прически. Здесь ходили барышни в странных нарядах, которые можно было бы счесть, разве что, карнавальными; женщины с начесами и пышной химической завивкой, напоминавшей одуванчики; девицы в ярких цветных лосинах — золотые, серебряные, ярко-розовые, темно-фиолетовые, перламутровые, кислотные рейверские, совершенно дико сочетаемые с короткими топами и кричащими синтетическими полушубками… За весь год, прожитый в столице, я ни разу не видела здесь такого обилия людей, одетых так, будто они давно выпали из времени.

Словно загипнотизированная, я смотрела сквозь тонированное стекло на машины, людей, яркие праздничные огни, под которыми они ходили… и старалась не думать о сидящем рядом мужчине. До того момента как он, остановив машину, не сказал:

— Выходим, нам сюда.

Вздрогнув, я кивнула и вышла из салона, ступив сапожками на скрипучий снег. И оглядываясь по сторонам словно маленькая девочка, попавшая в дикое зазеркалье, прошла следом за Вирджем ко входу в старинное здание, витиеватая архитектура которого причудливо сочеталась с яркими витринами, украшенными белыми гирляндами.

В главном торговом зале, к моему удивлению, так же никого не было. Лишь бьющее по глазам освещение, несколько винтажных диванчиков, стоящие тут и там манекены… а еще, разумеется, несколько рядов вешалок с одеждой, обувью и аксессуарами, о цене которых я даже не хотела думать.

Осматриваясь, я сделала несколько шагов вглубь магазина и остановилась возле стены, на которой висела черно-белая фотография красивой викторианской дамы. Стоя возле резного столика, женщина слегка касалась подсвечника с погасшей свечой, а рядом с ее рукой лежала россыпь нежных цветов утреннего сияния. Эта фото, безусловно, была сделана настоящим мастером своего дела! Композиция, постановка кадра, свет… все казалось великолепным. Единственное, что меня немного смутило — какая-то деревяшка, выглядывающая из-за подола длинного черного платья: так, будто кто-то забыл вынести из кадра стоявшую позади вешалку. Но взгляд почти не цеплялся за этот недочет, фотография поражала и завораживала своей красотой… Вот только почему-то мне все равно было жутко смотреть на нее.