Поцелуй медузы, или Отель для бастарда (СИ) - Черная Мстислава. Страница 7

Я полагала, что улица, идущая от вокзала приведёт меня в центр города, но никак не ожидала, что она изогнётся и разделится на две более узкие улочки, которые какие угодно, но не прямые. Я угодила в самый настоящий лабиринт, из которого понятие не имею, как выбираться, а, главное, куда.

На правой улочке показался вислоухий ослик, тянущий повозку, заставленную ящиками с овощами и фруктами. Подъедет ближе — попробую поговорить с сидящем на облучке парнишкой. Авось, подскажет направление. Увы, ослик свернул в просвет между домами и скрылся с глаз. Поколебавшись, догонять не стала, решила довериться интуиции, пошла налево и вскоре увидела отдыхающего у порога старика. Седые нестриженые волосы сливались с бородой, достающей аж до живота. Сидел он не на земле, а на коврике, прижимался спиной к стене. Дверей, кстати, как и в остальных домиках, не было, вместо них вход прикрывала штора. Старик меня явно заметил, но ни капли эмоций на проявил. Просто смотрел. Злобы нет, и это обнадёживает. Я решилась.

— Доброго дня, уважаемый. Простите, что беспокою. Не могли бы вы мне подсказать, как добраться до Мехнии? Я заблудилась.

Старик остался безучастен.

— Извините, — буркнула я, отступая.

— Что лопочет? Что хочет? Чужестранка… К воздушным машинам отвести, наверное. Терхи!

Что? Нет, к дирижаблям мне не нужно. Получается, я заговорила на языке, на котором со следователем разговаривала? Так, стоп. Языки подождут. Теперь, когда старик ответил, могу переключиться на нигутское наречие.

Из дома выскочил мальчишка лет семи.

— Дедушка?

— Доброго дня, уважаемый, — повторила я попытку. — Мир вашему дому.

— Доброго, — оживился старик. — Лёгкой дороги, путница.

— Простите, что беспокою. Я заблудилась. Не могли бы вы подсказать, как добраться до Мехнии?

Старик ненадолго задумался.

— Мерт знает.

Надеюсь, Мерт не местный чёрт, а кто-то более реальный.

Старик продолжил:

— Терхи, отведи гостью к Мерту.

Мальчишка с энтузиазмом закивал.

— Благодарю, уважаемый. Всех благ вашему дому.

Стоило отойти от вокзала, и вот уже не барыги, а нормальные люди. Даже больше, по-южному гостеприимные. Интуиция не подвела, левая улочка принесла удачу.

Старик поднялся, отодвину штору.

— Зайди.

А вот это уже не по плану. Я попыталась отказаться:

— Неудобно как-то.

Старик прищурился:

— Разве я тебя чем-то обидел?

— Ни в коем случае. Простите. Я не знаю ваших традиций. Заверяю, я не имела в виду ничего дурного. Просто у меня на родине так не принято.

— У нас принято. Заходи.

Я неуверенно шагнула вперёд. Конечно, глупо принимать приглашение незнакомых людей, но, во-первых, мне очень нужна помощь, а иначе её не получить, во-вторых, выход открыт, я верю, что смогу вырваться, не зря же на курсы самообороны ходила.

Внутренний вид жилища резко контрастировал с внешним. Снаружи маленький, но симпатичный домик с идеально белыми стенами походил на игрушку. Изнутри жилище напоминало пещеру. Некрашеные стены обмазаны глиной, пол застлан пыльными покрывалами, которые уже лет сто нуждаются в радикальной чистке. Внутренних стен нет, роль перегородок выполняют всё те же плотные шторы.

В углу на подушках с закутанными в одеяло ногами сидела подслеповатая старуха. По хозяйству хлопотала женщина помоложе. Обе одеты почти как мужчины, только у обеих на головах цветастые платки, повязанные на манер бандан. В корзинке посапывал младенец. Девочка лет десяти сидела под окном и что-то шила.

— Ферхана, у нас гостья.

Женщина засуетилась ещё активнее, свалила в кучу несколько подушек, на которые меня усадила, поставила передо мной низенький столик, больше похожий на поднос на ножках. Старик опустился рядом, вытянул ноги. Пока я хлопала глазами, женщина принесла блюдо с нарезанным кубиками овечьим сыром, огурцами, помидорами, тонкими кусочками холодного птичьего мяса, халвой.

— Ешь, не обижай мой дом, — напомнил старик, сам взял дольку помидора и отправил в рот.

Хорошая новость — сыпать отраву в общую тарелку вряд ли станут. Плоха новость — завтрак приготовлен грязными руками в антисанитарных условиях, а у моего организма устойчивости к местной заразе явно нет. Эх, ладно, буду осторожно выбираться кусочки и стараться протирать хоть пальцами. К счастью, старик не слишком за мной следил и смёл больше половины поданного.

Женщина забрала блюдо и водрузила на столик приплюснутый, словно сверху кувалдой ударили, чайник и два крошечных металлических стаканчика, не напёрстки, конечно, но близко.

— Наш нигутский чай, — похвастался старик. — Ты такого нигде не пила.

Я вежливо улыбнулась, скрывая скепсис, но чай и впрямь оказался вкусным. Самое главное, что он прекрасно утолил жажду. Трёх хороших глотков хватило, чтобы перестать хотеть пить. Старик разлил чай повторно и, только после того, как я допила вторую порцию, поднялся:

— Уважила, чужестранка. Хорошая ты девочка. Терхи, отведи гостью к Мерту.

— Благодарю. Спасибо за всё, — жаль, что, кроме слов, мне нечего дать этим людям.

Старик проводил меня до порога и уселся на прежнее место:

— Лоф заповедовал быть гостеприимными, — назидательно протянул он и прикрыл глаза.

— Спасибо, — ещё раз повторила я.

Привычный к жаре, мальчишка припустил по улочками вскачь. Я едва поспевала. Сообразив, что долго заданный темп не выдержу, попросила идти потише. Мальчишка выполнил просьбу по-своему: убегал вперёд, затем возвращался и вновь убегал.

Мы всё дальше углублялись в лабиринт улочек. Я потеряла всякую ориентацию в пространстве. Безлюдные улочки петляли, извивались, переплетались. Прохожие встречались редко. Несколько раз попадались шебутные дети, увидела ещё двух стариков, устроившихся у стены дома, один раз столкнулись с тянущим повозку осликом. Еле разминулись.

Больше всего меня поразили дома. На окраине теснились одноэтажные белые коробочки, а ближе к центру архитектура стала меняться. Сначала начали появляться двухэтажные строения, потом — трёхэтажные, наконец, я увидела настоящий особняк, возвышающийся над глухим забором высотой в человеческий рост. Самое удивительное, что особняк соседствовал с бедной лачугой. В городе не было привычных мне богатых и бедных кварталов, все жили вперемешку.

— Сюда, — позвал мальчишка. — Дядюшка, дедушка сказал отвести гостью к тебе!

Мальчишка скрылся в одном из домов, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Странное дело, проём вообще ничем не был загорожен. Я вошла в помещение, и очутилась в магазине.

— Дядюшка Мерт живёт на втором этаже, а здесь торгует, — радостно пояснил мальчик.

— Доброго дня, — поздоровалась я.

— Доброго, — ответил мужчина и приветливо улыбнулся.

Поверх привычного халата торговец накинул бордовую расшитую жилетку. Лицо гладко выбритое, открытое, левый глаз хитро прищурен. Кстати, он первый из местных, у кого на ногах я увидела обувь, кожаные шлёпанцы.

— Прошу прощения за беспокойство. Я заблудилась. Мне сказали, вы можете подсказать, как добраться до Мехнии.

В магазине продавали ткани. Столы, полки, словом, все горизонтальные поверхности были завалены рулонами. В огромных корзинах лежали обрезки. Видимо, их тоже продавали. Торговец свалил несколько рулонов на пол, открылась лавка.

— Садись, — непререкаемым тоном заявил он, скрылся ненадолго и вернулся… с подносом.

О нет! Я же лопну, а обижать отказом нельзя. К счастью, кормить на убой меня не стали. На подносе стояли высокие стаканы и кувшин с лимонадом. Мальчишка радостно цапнул свою порцию, выхлебал залпом и умчался.

Мерт неторопливо отпил, дождался, когда я сделаю глоток и только после этого спросил:

— Что у тебя за беда случилась? Чем могу, помогу.

— Спасибо. Я заблудилось. Расскажите, пожалуйста, как добраться до Мехнии. Если знаете.

— Всего лишь?

Я торопливо кивнула.

— Нанять паланкин или карету не предлагаю, — торговец верно оценил моё плачевное финансовое состояние. — Проще всего добраться поездом, быстро дёшево, без удобств. Билет не дороже половинки рапия.