Воины зимы (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 29

Вражеские корабли остались позади. Он завершил налёт, пора возвращаться и пополнить запасы. Набирая высоту, Джеймс оглядел сломавшийся строй противника. Штурмовики, нанося увесистые удары, заставили его уворачиваться кто как может. Лейтенант ухмыльнулся. Если колбасники думают, будто им досталось, то интересно, что они подумают, когда налетят "Скайредеры". Недолго осталось.

Северная Атлантика, разведгруппа Флота открытого моря, эсминец Z-7

Фрегаттен-капитана [131] Микаэля Риделя внезапно посетило прозрение. Его корабль, эсминец Z-7, совершенно устарел. Это неизбежно следовало из логики. Главный калибр оказался бесполезным. Орудия поднимались всего на 30 градусов и не могли стрелять по пикирующим крылатым демонам. Площадки со счетверёнными 20-мм пушками, находившиеся посередине и на корме, не обеспечивали защиту. Американские штурмовики заходили с носа, где единственными точками ПВО стояли одноствольные 20-мм - на крыльях мостика. Их огонь не мог противодействовать убийственному граду крупнокалиберных авиационных пулемётов. Z-7 выбрали своей цель четыре палубных самолёта и прямо сейчас набросились, обдав струями огня. Эсминец стал обыкновенной мишенью, и петля затягивалась на глазах.

Положение Риделя вполне подходило для озарения. Он скрючился на палубе в отчаянной попытке избежать обстрела, косившего его команду. Все, кто не был прикрыт бронёй, оказались обречены, включая расчёты зенитных орудий. По неизвестной причине возвышения платформ не имели бронезащиты. Моряки на боевых постах погибли мгновенно.

Показалось, что обстрел немного ослабел. Неужели сбили одного американца? Он рискнул высунуться из-за ограждения мостика. Z-6 прямо по курсу был окружен фонтанами воды и разрывами. Крейсер "Кёльн" пострадал больше. Над ним поднимался густой чёрный дым, он с трудом управлялся и терял скорость, вываливаясь из строя. Ридель вздрогнул. Плачевное состояние крейсера скоро привлечёт американцев, как хромой олень - волков. Затем чья-то рука схватила его и сдёрнула вниз. Вовремя. Z-7 вздрогнул и закачался от четырёх взрывов, разбавленных оглушительным грохотом стрельбы, рёвом мощных двигателей и воем ракет.

Вскоре звуки исчезли вслед за эскадрильей штурмовиков, умчавшихся в сторону "Освальда Бёльке". После того, как всё стихло, фрегаттен-капитан ощутил, что поведение эсминца стало каким-то неправильным, вялым. Возле одного из бортов в воде колыхалась неопределённая дымящаяся масса. Очевидно, одного всё-таки сбили, но кто? Ридель догадывался, что никто никогда об этом не узнает. Потом он оглянулся, чтобы осмотреть свой корабль. Вся середина эсминца превратилась в перекрученную массу металлических руин. То, что находилось дальше, выглядело странно. Ридель не сразу догадался, в чём дело, но подошедшая волна внесла ясность. Нос покачнулся отдельно от кормы. Не очень заметно, но корпус определённо был расколот поперёк.

- Герр фрегаттен-капитан, мы должны покинуть корабль!

- Как ты смеешь! Передай приказ ремонтно-восстановительной команде немедленно приступить к работе. Покинуть корабль, ага, сейчас...

- Это бесполезно, герр фрегаттен-капитан. Мы получили прямое попадание в кормовую трубу, но дело в другом. Было ещё три попадания, очень близких. Одно слева и два по правому борту, прямо около машинных отделений. Сварные швы разошлись. Задняя часть корабля отломилась. Видите, ход падает? Через несколько минут мы потеряем половину корпуса, и ничто этому не помешает. Разве вы этого не чувствуете?

Тон был дерзким, но Ридель понимал правоту говорившего. Он уже заметил, что середина просела, борта в районе центральной секции почти черпали воду. Что случится дальше, было понятно - провисание вскоре преодолеет предел прочности металла и надстройки обрушатся. Затем эсминец переломится и, скорее всего, стремительно затонет.

- Герр фрегаттен-капитан, - сказал другой офицер, - мы не можем оставить корабль. Спасательные плоты и шлюпки уничтожены при обстреле. Вода настолько холодная, что человек в ней продержится всего несколько минут. Если кто-нибудь нас не снимет, то...

Мысль осталась незавершённой, но Ридель прекрасно понимал, что там дальше. Вода слишком холодная, чтобы выжить в ней. Спасательные плоты уничтожены. Но даже если бы они остались целыми, никакой гарантии нет. Экипажи подводных лодок сообщали, что американские самолёты расстреливают спасплоты при первой же возможности.

Одно время ходили разговоры, что американцы слабые, мягкие, и неспособны выдерживать ужасы войны. Возможно, эта мысль впервые родилась в дурной голове того, кто расстрелял команду торпедированного корабля береговой охраны. Потом, после сражения у Колхозного Прохода, то ли армейцы, то ли ССовцы - точно не знал никто - уничтожили большую группу попавших в плен американских солдат. Был слух, будто командование СС хотело предотвратить сдачу собственных людей американцам. Независимо от причины, последствия у этого оказались весомыми. В голове у него промелькнуло старое выражение "Что посеешь, то и пожнёшь". Почему никто не подумал, что стратегия показательного устрашения можно обернуть против её создателей?

Если остаться на борту, они утонут. Если покинуть корабль, то замёрзнут. Единственный оставшийся вариант - чтобы кто-то другой подошёл и снял оставшихся в живых из экипажа Z-7. Ридель посмотрел налево. Прямо над гребнями волн приближалась ещё одна группа из примерно сорока американских самолётов. Крупные, идущие на малой высоте, что заставляло признать в них бомбардировщики-торпедоносцы. Никакой капитан не рискнёт своим кораблём, сбавляя ход прямо под атакой торпедоносцев. У команды Z-7 оставался всего один шанс - укрепить разлом настолько, чтобы продержаться до конца налёта и дождаться подхода помощи. Если этого не случится, подумал Ридель, значит американские штурмовики всех нас убили.

Северная Атлантика, AD-1 "Клементина", над разведгруппой Флота открытого моря

- Дорогая, дорогая, дорогая Клементина...

Лейтенант Марко Дэш, заходя в атаку, привык напевать. Так он делал и сейчас, начиная заход на формирование вражеских кораблей. "Корсары" нарушили их построение, заставив широко растянуться. Плотность зенитного огня значительно упала. Так как колбасники уворачивались, чтобы не попасть под бомбы и ракеты, то рассеялись на сколько хватало взгляда. Воспользовавшись возможностью, восьмёрка "Скайредеров" обратила внимание на удачно расположившуюся пару кораблей. Эсминец, за ним авианосец. Задача нарисовалась сразу: атаковать первого ракетами, а потом торпедировать второго. Каждый "Скайрейдер" нёс четыре "Крошки Тима", по два под крыльями, и 570-мм торпеду под брюхом. Это снижало скорость, но ударная мощь становилась устрашающей.

К сожалению, эти ракеты, при поражающей способности 250-кг полубронебойной бомбы, отличались низкой точностью. Эсминец разогнался до максимальной скорости и отчаянно заманеврировал, чтобы избежать попаданий. "Скайредеры" отреагировали, подойдя вплотную. Из-за резких рывков корабля зенитки не успевали поворачиваться за самолётами, и все успешно прорвались. "Клементина" вздрогнула, освобождаясь от подвесок. Полыхнули факелы двигателей - вспышка была ослепительной. Именно из-за этого сначала надо было сбросить ракеты, иначе при пуске сразу с направляющих они напрочь сожгли бы крылья. Реактивные снаряды понеслись вперед, виляя и снижаясь, но более-менее достигли эсминца. Взрывы скрыли его, но почти все обернулись белыми пенными столбами вместо чёрно-оранжевых вспышек прямых попаданий. Но всё-таки Дэш рассмотрел четыре багровых всплеска. Передняя орудийная башня слетела с подкреплений. Второе попадание пришлось в район трёх кормовых орудий. Третья ракета попала в ватерлинию между трубами, и последняя разворотила кормовую оконечность. Изящный эсминец превратился в переваливающегося на зыби калеку. Его надстройка покосилась и почернела. Пожары от разрывов и недогоревшего ракетного топлива стихали.