Воины зимы (ЛП) - Слейд Стюарт. Страница 86

Финны, очевидно, ожидали, что канадцы будут держаться дороги, расположили "Хетцеры" так, чтобы перекрыть её. Рассеянная линия атаки пустила весь план по ветру. Более того, почти все канадские танки шли правее опушки, и у самоходок не строилась линия прицеливания. Секунды, потраченные ими на разворот, стали слишком долгими. Четыре танка дружно ударили по ближайшему "Хетцеру". Среди фонтанов снега и мёрзлого грунта блеснули оранжевые искры, заклубился чёрный дым. Капитан видел, как одна из его машин накренилась и замерла. Один из двух уцелевших противников вывел "Шеридан" из строя. В ответ пара М-27 взяла его в вилку и уничтожила. В тесноте "Хетцера" перезарядка проходила медленно. В данном случае смертельно медленно.

- Они здесь не одни. Не прозевайте ПТО, - сказал всем Броуди, рассматривая лес в ожидании вспышек, которые выдадут расположение финских орудий. Он знал, что они где-то там, буквально ощущая взгляды наводчиков.

- Круто влево!

Танк вильнул. Раздался грохот взрыва, промахнувшегося всего на пару метров.

- Осколочный! На два часа, у трёх больших сосен.

90-миллиметровые орудия его отряда выстрелили залпом, отправив снаряды в указанную сторону. ПТО замолчало. Броуди хотел полной уверенности вместо догадок.

- "Алмаз", это "Диадема". Мы вскрыли вражескую оборонительную линию, вот координаты, - он провёл пальцем по карте, зачитывая вслух. - Противотанковые орудия и САУ.

- Полетели, - это был его передовой артиллерийский наводчик. Где бы ни располагались орудия, они теперь наведены на финские позиции. Над головой заревело, и Броуди инстинктивно спрятался в башню. Когда он выглянул снова, на лес падал уже второй залп. Скорее всего, 87-мм [184], подумал он, янки предпочитают собственные 105-мм гаубицы, но за то же самое время наши дадут восемь залпов вместо шести. Сейчас важнее количество снарядов, а не их калибр.

- "Диадема", оставайся на месте, сейчас штурмовики ещё заровняют.

Как интересно-то! Я даже не думал, что тут всё так серьёзно. Он выглянул вверх, разыскивая самолёты. Тем временем артиллерия продолжала перепахивать лес. Затем на остеклении блеснула солнечная вспышка, и Броуди увидел более десятка штурмовиков, уже собравшихся в круг над целью. Как канюки, ждущие чьей-нибудь смерти.

Ведущий самолёт отделился от круга и нырнул в лес. В конце пикирования под его крыльями засверкали ракеты, а следом высыпался целый град маленьких 10-кг осколочных бомб. Второй Ил-10 [185] уже заходил в атаку.

- "Алмаз", мы продвигаем пехоту на сотню метров к опушке и высаживаемся. Артиллерия ещё с нами?

- Да. Как только Илы закончат, будет огневой вал для прикрытия.

Броуди кивнул. Русские штурмовики закончили первую фазу атаки и теперь пикировали на финнов. На этот раз они расстреливали всё, что видели, из крыльевых 37-мм пушек. Едва скрылся последний самолет, вновь заревели снаряды.

- Пехота, внимание. Двигайтесь за огневым валом, как можно ближе.

Здесь сработало преимущество 87-мм гаубицы. Её небольшие снаряды позволяли наступать почти вплотную за завесой заградительного огня. Бытовало никем не высказанное, но совершенно реальное убеждение: лучший способ оценить, достаточно ли плотно идёт пехота - согласиться на потери от обстрела. Мрачная математика войны. Несколько убитых от собственного артиллерийского огня означали гораздо больше спасенных.

Броуди сидел на башне. Пехотный взвод выдвинулся вперёд и следовал за огневым валом в самое сердце финской обороны. Скоро и танкам пора будет наступать, но пока что они лучше проявят себя в дозоре.

Кольский фронт, финская 12-я пехотная дивизия

Все пошло прахом. Лейтенант Ирасаари это понимал, и подозревал, что вышестоящее начальство понимает, хотя и не признаётся в этом. Оно будет всем трезвонить, насколько великой победой стало расчленение канадской дивизии, и как это показало боевой дух и мастерство финнов. Но Мартти знал истину. "Великая победа" ничего не дала. О, конечно, они разделили дивизию на несколько мешков, но дальше этого дело не пошло. Канадцы немедленно окопались и начали долбать по всем окружающим артиллерией и авиацией. Ирасаари не мог выспаться уже несколько дней, в глаза как будто песка насыпали. К тому же его ранило - руки обожгло белым фосфором. Медик извлёк из его плоти жгучие кусочки, но на этом пагубные последствия не исчерпались. Кожа пожелтела, и было больно мочиться. Попав в организм, фосфор до сих пор действовал.

Канадцы вовсе не стали прорываться, расходуя силы. Они просто ждали, когда к ним прорвутся извне. У лейтенанта возникла тревожная мысленная картинка: капли воды на стеклянной тарелке. Поначалу капли далеко одна от другой, как и канадцы в своих мешках. Но по мере того, как воды становилось больше, капли расплывались и соединялись. Вскоре они окружили сухие островки и стали затапливать их. У него было плохое предчувствие, что он находится в одном из уменьшающихся сухих участков. Осаждающий сам стал осажденным.

Сам факт, что он находился здесь, доказывал это. Этим утром его вместе с остатками взвода вытащили на передовую на опушке леса напротив канадских позиций. Требовалось подкрепить участок фронта, рушащийся под танковым ударом. Как десяток стрелков может противостоять бронетехнике, здорово его озадачивало. Им выдали по "Молотову", которые годны только в упор. Кроме бутылок, у них были личные винтовки с полутора десятками патронов и по одной ручной гранате.

Сражение накатывалось на них. Стаккато винтовочного огня, треск автоматов и долгие, более гулкие голоса пулемётов. И, как отличительный признак канадской пехоты, постоянные хлопки гранат. Их канадцы бросали на любое шевеление. Шум приближался и нарастал. Те, кого Ирасаари должен был по идее поддерживать, быстро отступали. За стрельбой он мог разобрать рёв двигателей. Тяжёлая техника продиралась через сосновое редколесье. В кино наверняка уже показали бы, как падают деревья, но это было просто режиссёрской выдумкой.

Канадцы появились внезапно. Только что никого, а в следующее мгновение вот они. Первая группа выбежала и сразу укрылась, чтобы прикрыть следующую огнём. Они были в серо-белых маскхалатах. Ничего особенного это не значило - на Кольском фронте почти все носили светло-серое, белое или смешанное. Канадцев выдавали пулемёты - тупоносые короткоствольные "Брены". По окружающим грудам камней и скалам сразу загрохотали пули. Совершенно очевидное укрепление, в котором просто должны были засесть финны. Люди Ирасаари пока не стреляли. С таким ограниченным боезапасом тратить патроны наугад просто нельзя, надо ждать верных целей.

Появились они быстро. Пехотинцы противника отделились от опушки. По снегу они шли не так, как лыжники, скорее всего, на снегоступах. Он прицелился в одну фигурку и выстрелил. Канадец согнулся и упал. Все остальные немедленно залегли и открыли огонь по тому месту, откуда стреляли. Всего в паре метров от Ирасаари взвились снежные фонтаны. Левее раздался хлопок, послышался вскрик. Возможно, это был миномёт, но скорее всего, винтовочная граната. Их выпускали из хитрых приспособлений для стрельбы холостым патроном, и летели они гораздо дальше, чем мог бросить гранату человек. Среди канадцев имелись специалисты, способные выстрелить так, чтобы она взорвалась в метре над чьей-нибудь головой. Как раз, подумав об этом, Ирассари услышал ещё один хлопок и почувствовал боль в спине. Осколок нашёл его.

Он полез в карман за следующей обоймой. Осязание подсказало ему, что это последние пять патронов. Канадцы быстро наступали, поочерёдно прикрывая друг друга, непрерывно обстреливая и забрасывая гранатами финской позиции. Лейтенант вытащил чеку из гранаты и метнул её, сразу пригнувшись. Иногда осколки разлетались дальше, чем расстояние броска. Густой снег немного ослабил разлёт. Ирассари выглянул. Канадцы приближались. Он вспомнил о бутылке с горючей смесью, вытащил её из сумки, быстро перевернул вверх дном, чтобы фитиль намок, зажёг и бросил. Послышался протяжный хлопок вспышки, потом крик. Ещё один беглый взгляд - канадцы совсем близко. Несколько выстрелов из винтовки и последний сухой щелчок, когда она опустела. Оставалось только одно. Он встал и поднял руки, показывая капитуляцию.