Сердце умирает медленно (СИ) - Сокол Елена. Страница 11

Все эти намеки на его неверность, звучащие каждые пять минут, подколки, претензии, грубости — все это еще больше вгоняло меня в уныние. Семейный ужин, (если эта ругань во время принятия пищи так и называлась), был окончательно испорчен. Отодвинув тарелку с едой, я встала и ушла в свою комнату. Вряд ли кто-то из родителей заметил, потому что над столом помимо ядовитых словечек уже летали салфетки и самые настоящие молнии.

Устроившись в кровати, я, наконец, нашла в себе силы взять лэптоп и просмотреть ленты соцсетей. Личные сообщения пестрили значками уведомлений: многие из ребят желали мне скорейшего выздоровления, сил, бодрости духа, другие делились фотографиями с выпускного, на которых я была запечатлена вместе с Райаном — тощая, как жердь, с огромными впалыми глазами и отсутствующим взглядом. Но от него самого по-прежнему не было ни весточки. Он даже не заходил на свою страничку со дня нашей ссоры.

Я пролистала несколько страниц знакомых девчонок, отмечая, что помню их наряды с того самого, памятного события, которое закончилось моей экстренной госпитализацией, помню их улыбки, помню атмосферу того дня, музыку, яркий свет прожекторов, направленных на танцпол. И, конечно же, не забуду танец, в котором так бережно и осторожно кружил меня Райан.

А потом я увидела несколько записей ребят о том, куда они едут учиться. Кто-то уже обосновался в общежитии колледжа, кто-то посетил с родителями кампус университета, кто-то до сих пор не мог выбрать лучшее предложение из поступивших ему от высших учебных заведений страны и хвастался пачкой писем о зачислении. У каждого из них тоже начиналась новая жизнь, и мне пора было подумать о своей. Никто не торопил меня, не заставлял бросить заботы о здоровье и заняться учебой, но мне самой уже приходили в голову мысли о том, что однажды это придется сделать. Решить, кем я хочу быть, сдать все долги, написать тесты, получить документ об окончании школы и разослать результаты по интересующим вузам.

— Приготовить тебе ванну? — Донеслось от двери.

Я чуть не подскочила от неожиданности. Мама стояла в дверях, теребя край кофты. Выглядела она виновато, очевидно, ей было неловко за то, какими выходили каждый раз их непростые разговоры с отцом.

— Нет, мам. Я сама. — Отложив в сторону лэптоп, встала с кровати. — Ты лучше отдохни. Все нормально?

Она задумчиво прикусила щеку изнутри, затем как-то неуверенно кивнула. Все ее переживания глубокими морщинами проступили на лбу.

— Да. — Ответила едва слышно.

Громко хлопнула входная дверь. Ее плечи машинально дернулись, губы напряженно сжались в тонкую линию и побелели.

— Папа ушел куда-то?

Мама отвела взгляд.

— Наверно. — Но ее подбородок дрожал.

Даже не представляла, насколько ей было больно. Она и срывалась-то на нем только потому, что не знала, как изменить то, что ей неподвластно — чувства другого человека. Как склеить семью, которая держится только на том, что все сплотились вокруг беды — вокруг моей болезни.

— Иди, приляг. — Я погладила ее по плечу. — Сама справлюсь, не переживай.

Мама неохотно кивнула, затем подалась в сторону ванной комнаты, но тут же неуклюже тормознула, вспомнив, что согласилась принять мою самостоятельность. Хотя бы в этом — в том, чтобы принять самой ванну. Вроде бы мелочь, но и тут она переживала, как бы чего со мной не произошло.

— Если что, я позову тебя. — Улыбнулась ей уже в дверях.

После этих слов на ее лице отразилось некоторое облегчение. Зная, что она постоянно будет кружить вокруг и прислушиваться, я усмехнулась. Вошла внутрь, закрылась и включила кран. Вода с шумом стала наполнять ванну. Капли разбивались о дно, превращаясь сначала в маленькую лужицу, затем буквально за минуту заполнили всю поверхность. Зрелище меня завораживало. Поднимающейся от горячей воды пар щекотал ноздри, и чтобы не навредить сердцу, пришлось добавлять холодной.

Сняв длинную тунику и хлопковые пижамные штанишки, я завороженно уставилась в зеркало. Еще вчера казалась самой себе девчонкой, хрупкой, худой до безобразия, а теперь, даже с этим краснеющим на груди длинным шрамом и темными кругами под глазами, видела себя молодой женщиной. Моя фигура когда-то успела обрести приятные изгибы в нужных местах, мягкие выпуклости, нежные впадинки. Все, как полагалось. И я как будто бы даже не узнавала свое тело.

К примеру, вот эту родинку. Чуть ниже ключицы. Я провела по ней рукой, но ничего не ощутила. Маленькое темное пятнышко оказалось совсем плоским на ощупь и не чувствовалось под нажимом подушечек пальцев. Опустив глаза, попыталась ее рассмотреть, но, как не поворачивала шею, так и не нашла. Снова посмотрела в зеркало и с удивлением обнаружила, что больше родинки видно не было. Подошла ближе — точно. Все чисто.

Улыбнулась.

Наверное, что-то налипло. Мне давно следовало помыться, но все эти предосторожности из-за шрама, которому требовалось как следует зажить, легкие обтирания, затем больничный душ под строгим контролем мамы — все это оттягивало этот приятный момент до сегодняшнего дня.

«Осторожно ступить. Если не горячо, присесть. Посмотреть, как реагирует организм на данную температуру. Если все хорошо, то дальше без ограничений. Главное, не усердствовать в области грудной клетки губкой для мытья тела»

На самом деле, врачи не давали особых рекомендаций по приему ванн, это мама ежедневно разрабатывала для меня планы по безопасному существованию в мире опасностей — кажется, это стало ее новым смыслом существования.

Я застыла возле ванной. Долго смотрела, как прибывает вода, и не понимала, почему никак не могу решиться залезть внутрь.

— Все хорошо? — Донеслось из-за двери.

— Да, мам! — Отозвалась я.

Осторожно закинула одну ногу и опустила в воду. Приятное тепло окутало сначала ступни, затем щиколотки и поползло вверх к колену. Помнится, раньше в такой момент хотелось скорее нырнуть туда всем телом, чтобы согреться. А тут… Даже не знаю… Паника, давящая на грудь, ледяная, неприятная, скрутила желудок и, цепляясь острыми когтями сомнения, стала карабкаться вверх. В одно мгновение стало трудно дышать, запершило в горле, перехватило дыхание.

Я быстро высунула ногу, отскочила назад и зажмурилась.

«Все хорошо. Успокойся. Вдох-выдох. Тихо. Дыши… Дыши…»

И поток воздуха с силой ворвался в легкие. Голова закружилась, пришлось опереться о стену и открыть глаза. Мне почему-то было страшно даже просто смотреть на ванну, наполненную водой. По всему телу расползались мурашки, ощутимо знобило.

Преодолев приступ паники, я наклонилась и выдернула пробку. Отошла к противоположной стене и, замерев, долго наблюдала, как утекает вода. Кран продолжал работать, и шум ударяющихся о поверхность воды капель меня словно парализовал. Не было сил пошевелиться или сделать хоть один шаг. Меня уже вовсю трясло от холода, когда ванна полностью опустела. И сразу стало легче дышать. Будто то, что меня пугало, вдруг ушло, исчезло.

Я не понимала, что со мной такое стряслось. Что за ерунда только что творилась с моим телом и разумом? Не припоминала, чтобы когда-то у меня были подобные проблемы. И воды вроде никогда не боялась. Странно. Действительно было очень странно.

— Как ты, Эмили? — Постучала мама.

Я отпрянула от двери. Прочистила горло, взглянула на свое отражение в зеркале. Видок у меня был тот еще. Перепуганный, глазищи огромные, нижняя челюсть ходуном ходит.

— Да все нормально, ма-а-ам! — Выдавила, проводя ладонями по лицу.

Подошла ближе и уставилась пристально на свое отражение.

— Ладно. — Пискнула она.

Вода продолжала грохотать, ударяясь о дно ванны и стекая в сливное отверстие.

Я не узнавала свои глаза. Казалось, из глубин меня же самой на меня смотрит кто-то чужой. С силой зажмурилась, открыла веки — все нормально. И что-то все равно не то. Что же там такое?

— Если понадобится помощь… — продолжил голос за дверью.

— Знаю, знаю! — Нервно бросила я, с трудом отрываясь от зеркала.