Падение (СИ) - Стасина Евгения. Страница 2

Следующие полтора часа мы тратим на прически, макияж, выбор одежды, обуви, бижутерии и еще одну бутылку шампанского. Я чувствую легкое головокружение и дикий восторг в крови, и в эту минуту весь груз не сданных курсовых и заваленных контрольных падает с моих плеч, позволяя почувствовать себя свободной окрыленной третьекурсницей. Весна в самом разгаре, фонари освещают улицы, по которым группами прогуливается молодежь, наслаждаясь теплой апрельской погодой. Мы громко смеемся, вспоминая веселые случаи из нашей студенческой жизни, складываясь пополам от самых задорных воспоминаний. Наше веселье прерывается довольно внезапно, когда дорогу преграждает темная иномарка, а из окна высовывается молодой человек, улыбающийся во все тридцать два зуба.

— Девушки, — пробегая взглядом по нашим телам, обращается незнакомец. — Такси заказывали?

Мы глупо хихикаем, и, кажется, я даже собираюсь что-то ответить, когда второй пассажир иномарки вылезет из автомобиля и что-то хмуро цедит сквозь зубы. На краткий миг он замирает рядом с машиной, со скучающим выражением оценивает нас и, разворачиваясь, идет к магазину. Я забываю как надо дышать, пялюсь в его широкую спину, скрытую под утепленной курткой, пропадающую за стеклянной дверью. В тот день, стоя на тротуаре в коротком бежевом платье, сером пальто и небрежно намотанном шарфе, я впервые увидела Андрея Медведева. Увидела и мгновенно осознала, что никогда уже не смогу забыть. Гул в ушах и сковавшее меня оцепенение постепенно рассеивается, однако окончательно выйти из ступора мне помогает Иринка, настойчиво дернув меня за рукав.

— Эй! Давай залезай уже, — устраиваясь на заднем сидении, обращается ко мне подруга.

— Что? — отступая на шаг назад, мотаю я головой. Видимо, я так отвлеклась, что пропустила их разговор мимо ушей. — С ума сошли? Сами дойдем!

— Не дури! Давай же, так быстрее будет, — шипит на меня Светка, не довольно выпучив глаза на мою нерешительность. Я бросаю быстрый взгляд в сторону магазина, переминаясь с ноги на ногу. Водитель мне мило улыбается, но в нашу беседу вмешиваться не спешит, давая понять, что никого принуждать не намерен. Я открываю рот, собираясь вразумить девчонок, когда чувствую настойчивое прикосновение в области поясницы, подталкивающее меня к машине.

— Давай шевелись, не съедим мы тебя! — произносит у моего уха голос парня, вышедшего из магазина. — Если сама не попросишь, конечно.

Мои щеки вспыхивают огнем, ладони потеют, а тело уже послушно устраивается на сидении, и когда заводиться мотор, я так и не могу найти ответ, почему не стала сопротивляться. В салоне играет музыка, и Светка нетерпеливо начинает ерзать, имитируя какой-то лишь ей понятный танец, в то время как Ира ведет оживленный диалог с Антоном, владельцем автомобиля. Второй же явно не намерен с нами общаться. Он, молча, смотрит в окно, и я стараюсь незаметно изучить его профиль. На его щеках небольшая щетина, глядя на которую ты отчетливо понимаешь, что не бреется он намеренно, а вовсе не из-за лени. Нос прямой, губы довольно чувственные, а ресницы неприлично длинные. Из под тонкой спортивной шапки с отворотом, которую он небрежно стянул на половину с головы, выглядывают густые коротко остриженные темные волосы. Интересно, какого это касаться их рукой?

— Ты во мне дыру прожжешь, — все также глядя в окно, бросает мне парень, от чего по моему лицу идут пятна смущения.

— Прости, — выдыхаю, чувствуя дикое желание тут же ударить себя по лбу. Он поворачивает ко мне голову, задерживая свой взгляд на моем лице и растягивая губы в довольной ухмылке.

— Не знал, что у красного столько оттенков, — явно намекает, что горящие щеки выдали меня с головой. — Я Андрей.

— Очень приятно, Мария, — представляюсь я и становлюсь еще пунцовей. — Маша. Просто Маша.

— Маша, — пробует мое имя на вкус, отворачивается и больше не произносит не слова.

— Самойлова, защита уже через неделю, а ты не подошла ко мне ни разу! Выписать тебе путевку в пирожковый техникум, чтоб ты не тратила ни свое, ни мое время? — Виктор Геннадьевич явно не в духе. Впереди зачетная неделя, а это значит, что сотни нерадивых студентов начнут осаждать кафедру и вымаливать у него хоть каплю жалости. ТММ — один тех предметов, где я никогда не преуспею, впрочем, как и в любой другой технической области, о чем предпочитаю умолчать и клятвенно заверить преподавателя, что на завтрашней консультации покажу ему расчетную часть.

— Ты уже чертежи должна закончить! — кричит он мне вдогонку, когда я, попрощавшись, спешу покинуть аудиторию. Я знаю, впереди бессонные ночи, ручьи слез, жалобы родителям на мою тяжелую участь, а сегодня я быстро сбегаю по лестницам вуза, придерживая разлетающееся платье в цветок, и спешу на улицу. В сумке, не переставая, вибрирует телефон, и мне не надо смотреть на экран, чтобы узнать, кому я так срочно понадобилась. Толкаю стеклянную дверь и устремляюсь к высокому парню в светлых джинсовых шортах — бермудах, белой тенниске и подобранными в тон ей кедам. Уже третью неделю я гордо ношу звание девушки Александра Тихонова, студента пятого курса электротехнического факультета. В тот памятный вечер, когда мы с девчонками отплясывали в клубе «Plaza», он праздновал там свой день рождения и трижды пригласил меня на танец. И пусть я глупо крутила головой по сторонам в надежде, что один из подвезших нас парней наблюдает за мной, пусть, как наивная, мечтала о том, что ему приглянулась, я не могла не заметить, с каким интересом меня изучает Саша, как приятны его теплые руки, немного вольно скользящие по моей талии. Мы обменялись номерами, добавили друг друга в социальных сетях, несколько недель созванивались и болтали до полуночи, а потом он пригласил меня в кино и так нежно, и в то же время требовательно, притянул к себе на прощание, что я сдалась и решила рискнуть.

Я нежно целую его улыбающиеся губы, утыкаюсь носом в ямку на шее, вдыхая аромат цитрусового парфюма, а он, по — хозяйски, обнимает меня за талию.

— Я закончила! Думала Градов меня разорвет! Наверно, сегодня мне придется вернуться в общагу пораньше, закончить расчеты, чтобы он завтра проверил! Как твоя подготовка? Филонов подписал?

— Да, все отлично, ерунда осталась, и я готов к защите! — мы направляемся к палатке с мороженным, покупаем два шоколадных рожка и усаживаемся на скамейке. Я стараюсь не думать о том, что будет дальше, ведь к концу июня он станет дипломированным специалистом, займется поиском работы, жилья и вступит в совершенно взрослую жизнь. Я же уеду домой на долгие два месяца, и что — то подсказывает мне, что наши отношения подобную проверку не пройдут.

— Маш, мы после защиты хотим на дачу к одногруппнику выбраться, отпраздновать. Форма одежды свободная, шашлык, музыка. Может со мной рванешь? Все со своими девчонками будут, так что скучать не придётся, — целует меня в висок и, скользя ладонью по бедру, пробирается под подол платья. Я хихикаю, ощущая забегавшие по коже мурашки, но беру себя в руки и, взвесив все за и против, отвечаю:

— Хорошо, если с экзаменами проблем не будет… — и начинаю смеяться еще заразительней, когда Саша пробирается выше и легким касанием пальцев щекочет мои бока.

— Ух, срамота! — махнув в нашу сторону палкой, кричит проходящая мимо бабулька. — Скоро прям на скамейках блудить начнут! Задрала тут свою юбку!

Я прячу лицо, уткнувшись в плечо Тихонову, готовая провалиться сквозь землю.

— Давай, мать, иди уже! А то и тебя потискаю — меня на всех хватит, — широко улыбнувшись, отвечает он, за что я шиплю и тычу ему кулаком в ребро.

— Сдурел?

Бабульки и след простыл, а Саша смеется и тащит меня к автобусной остановке. Когда я вечером ложусь в свою постель, губы нещадно покалывает от подаренных поцелуев.

Следующие десять дней тянутся бесконечно долго. Я похудела на два килограмма, под глазами залегли круги, ногти сгрызены под корень, одним словом — сессия. С переменным успехом я сдала зачеты, преодолела один экзамен и теперь нервно поглядываю на дверь в ожидании преподавателя, ушедшего в деканат за ведомостью. Через пару минут я узнаю — допущена ли до сегодняшней работы, или мне стоит бежать в общежитие и дорабатывать курсовую, бросаться в ноги Градову и молить о тройке.