Страж ее сердца (СИ) - Штерн Оливия. Страница 51

— Этот из личной охраны Велейры. Что он тут делает?

— Пришел к нам ночью с оружием, — Мариус старался говорить спокойно, но его самого уже начинало потряхивать, — полагаю, хотел зарезать Алайну. И все же, что стряслось с королевой?

Король покачал головой, все еще разглядывая мертвеца.

— Не знаю. У нее начались судороги, чего отродясь не было. Изо рта пена пошла. Она стала кричать, что это ты на нее напал. Ты же маг.

— Да, я маг, — Мариус кивнул, — поэтому, чтобы защитить Алайну, я установил на ней ловушку. Любой, желающий причинить вред моей птичке, должен был умереть. А заодно задело бы того, кто подослал убийцу. Судя по всему, заказчик найден? И также могу предположить, что именно королева пыталась убить Алайну, когда та жила в моем доме.

— Откуда ей знать, где жила моя девочка, — король мрачнел на глазах.

— Королева владеет магией. Даже не так. В королеве есть частица магии Пелены. Наверное, не очень много, но — достаточно для того, чтобы создать простейшее поисковое заклятье на основе вашей крови. Самое элементарное, почти интуитивное.

— Магией? Велейра? — крагх пожал плечами, — ты так уверенно говоришь об этом, страж. А как докажешь?

— Я докажу это легко, — сказал Мариус, — учитывая, что вся магия мира сейчас сосредоточена в Пелене, любая частица Пелены признает мага.

Плечи короля опустились. Он еще раз окинул взглядом Мариуса, застывшую в страхе Алайну и приказал:

— Следуйте за мной.

Мариус вздохнул.

— Мне бы одеться, ваше величество. Я понимаю, что как раб, не смею рассчитывать на одежду. Но вряд ли вашей дочери понравится, что ее собственность разгуливает по дворцу голышом.

Сантор только передернул плечами и повернулся к двери. Уже на пороге бросил:

— Тебе дадут одежду. А я… я буду вас ждать в королевской опочивальне. Рядом с Велейрой.

Чуть позже он уже шагал по коридору вслед за воином, сжимая узкую кисть Алайны. Коридоры странного дворца вились, изгибались, словно корни гигантского дерева, и порой у Мариуса появлялось ощущение, что они бредут по кишечнику жуткого порождения тех самых нижних слоев астрала, о которых столько было говорено в Надзоре. Ему выдали одежду, шаровары и что-то вроде свободной туники, а вот сапог пока не нашлось, поэтому Мариус шел босиком.

Алайна семенила рядом мелкими шажками. Она молчала, но то и дело Мариус ловил ее встревоженный взгляд. Ему хотелось обнять ее, пригладить топорщащиеся перышки и пообещать, что все будет хорошо. Но в последнем Мариус и сам не был уверен до конца: ведь они только в начале пути. А впереди — Надзор, Магистр… Неизвестность.

Наконец они остановились перед резными дверями, которые были открыты. Мариус, повинуясь жесту сопровождающего, осторожно заглянул внутрь и не сдержал победной улыбки. В комнате, на огромной кровати, возлежала королева — но возлежала так, что сразу было понятно: Петля Смертника приложила ее неслабо.

Велейра лежала на спине, обессиленно распластав крылья и разбросав в стороны руки и ноги. Ее грудь тяжело поднималась, с губ слетали клокочущие звуки, как будто ее легкие оказались заполнены жидкостью.

Сантор сидел рядом, в широком кресле и, упершись подбородком в сцепленные пальцы рук, неотрывно смотрел на свою королеву. Потом его взгляд медленно переполз на Мариуса.

— Что скажешь, страж?

— Я уже все сказал, ваше величество.

Он поклонился и вошел, не отпуская руки Алайны. Хотя, может, ей и не нужно было все это видеть.

— Петля Смертника — весьма мощное заклинание, — пояснил он, приближаясь к королевской постели.

Мариус взглянул в лицо Велейры и холодно улыбнулся. Тварь, которая пыталась убить его синюю птичку, жестоко страдала: прекрасное лицо перекошено и оскалено, по щеке пролегла струйка слюны вперемешку с кровью из прокушенного языка. Руки и ноги словно выкручены в суставах, трясутся непрестанно. То еще зрелище. Можно и пожалеть бы, но Мариус вспомнил, с каким удовольствием королева распарывала своей магией его рану, и вымел жалость прочь как чувство совершенно неуместное.

Между тем при виде Мариуса королева заклекотала, забулькала. Ее трясущаяся рука медленно поднялась вверх, скрюченный палец указал на Мариуса. Она что-то силилась сказать, но добилась лишь того, что еще раз прикусила язык.

— Она умрет? — глухо спросил король, — это твое заклятие — оно смертельно?

— Если вы этого захотите, ваше величество.

Крагх помолчал. А потом глянул исподлобья и сказал:

— Я не знаю. Я не знаю, что мне делать с женщиной, которая столько лет была рядом, но пыталась убить мою дочь. Да и почему я должен верить тебе, страж Надзора? Тому, кто убивал крагхов?

Мариус пожал плечами.

— Вы хотите доказательств? Пусть принесут фрагмент Пелены, и мы все увидим, что королева много лет скрывает от вас свой магический потенциал.

— И в самом деле, — задумчиво пробормотал Сантор, а затем крикнул, — принесите частицу Пелены.

Мариус оглянулся на Алайну. Она молчала, изредка бросала неприязненный взгляд в сторону королевы. Мариус огляделся, увидел свободный стул и подвинул его Алайне.

— Садись. Ты и без того устала.

Она улыбнулась уголками губ и послушалась. Легонько пожала его руку и принялась терпеливо ждать, вздрагивая при каждом шумном хрипе со стороны кровати.

Наконец в коридоре затопали, клацая жесткими когтями по камню, и в спальню вошел крагх. Он нес на вытянутых руках сосуд из совершенно прозрачного стекла, огромных размеров колбу, в самом центре которой драгоценной каплей сверкала частица Пелены. Мариус оглянулся на короля — тот едва заметно кивнул. Тогда крагх передал сосуд в руки Мариусу и, стоило взяться за стенки, Пелена внутри ожила. Мгновенно растянулась нитью, соединив ладони Мариуса друг с дружкой.

— Вот видите, ваше величество, — он поднял сосуд повыше, чтобы видели все приутствующие. Король, воины, Алайна. — Пелена притягивается к носителю магии, то есть, к частице ее самой. Что будет, если сосуд возьмет в руки не-маг? Кто хочет попробовать? Ничего страшного не произойдет, тем более, что отважный воин принес нам его.

— Я хочу, — вдруг подала голос Алечка.

Мариус обернулся к ней, протянул пузатую посудину.

— Возьми.

Алайна с любопытством уставилась на Пелену, снова собравшуюся в центре и как будто стремящуюся занять положение как можно дальше от стенок сосуда.

— То есть, в Алайне магии нет, — пояснил Мариус, — а теперь давайте отдадим Пелену в руки королеве…

— Я сам, — хмуро сказал король, — не трогай ее… Она пока что моя. Пока что…

Он взял колбу из рук Мариуса, затем присел на край кровати. Велейра что-то забормотала, попыталась сопротивляться, но ее руки тут же оказались прижаты к колбе по обе стороны. Капля внутри дернулась и медленно, словно демонстрируя всем свои радужные переливы, растеклась к ладоням Велейры.

Сантор безмолвно высвободил колбу и передал ее обратно воину. Мол, унеси. А потом, склонившись над королевой, отвесил ей звонкую оплеуху.

— Что еще ты от меня скрывала? Что еще? Что ты успела натворить?

Изумрудные крылья мелко затряслись, и Мариус подумал, что Петля Смертника была бы куда милосерднее, если бы просто убивала всех связанных друг с другом участников покушения. То, что испытывала сейчас Велейра, походило на паралич. Упаси Пастырь испытать подобное — оказаться запертым в собственном теле без возможности бегства.

Но королева хотела убить его птичку, напомнил он себе.

К тому же, может скрывать еще много интересных секретов.

Понятное дело, что Сантор, скорее всего, теперь ее казнит. Но неплохо бы для начала узнать, чем еще развлекала себя эта знойная зеленокрылая красотка.

Мариус вытер холодный пот, выступивший на лбу. Все же он устал, очень. Колени дрожали, спина болела, руки трясись. Прекрасный, просто великолепный образец стража.

— Послушайте, ваше величество, — сказал он, — если хотите, я облегчу состояние королевы. И вместе с этим я могу построить конструкт Правды. Тогда ее величество будет правдиво отвечать на любые ваши вопросы.