Право на выбор (СИ) - Михеева Рина "Пушися". Страница 31

Тарн, державший енота, снова пришел в движение. Полина с мольбой взглянула на Верена.

— Остановитесь, — повелительно и как-то обреченно произнес он.

— Ты не можешь повелевать нами, — отозвались тарны. — Если бы не она, — ближайший тарн взмахнул рукой-ветвью, указывая на Полину, — сейчас мы могли бы забрать и тебя. Ты не знаешь, кто ты. Ты не хочешь быть тем, кто ты есть. Ты подошел бы нам. Ты мог бы стать прекрасным тарном. Хочешь стать тарном? — двое лесных созданий угрожающе придвинулись.

— Я знаю, кто я, — мрачно ответил Верен. — И я стану тем, кем должен стать. Если так будет нужно, стану. А сейчас я — Ворон Лориша. И если вы не отпустите его, то испытаете на себе, тот ли я, кто я есть, или не тот.

— Ты правда сделаешь это? — вопрос, казалось, был пропитан живейшим интересом. Тарны впервые так ярко проявили эмоции и даже ветвями закачали. — Правда?

— Правда, — угрюмо кивнул ворон, глядя на суслика, обращаясь к нему.

Полина посмотрела на него и нежно, и виновато, и перебралась на его руку, а оттуда и на плечо.

— Если так, забирайте его, — откликнулись тарны. — Ты говоришь правду. Значит, имеешь право забрать его.

Руки-ветви разжались, и енот упал на землю.

— Прибереги свою силу, Ворон Лориша. По нашему лесу бродят сыны Мрака. Нам это не нравится.

— Так почему же вы не убьете их? — спросил Сигирд.

— Мы никого не убиваем. Мы можем лишь сделать кого-то тарном. Но их — не можем. Ночь близко… И вам не избежать встречи… Это судьба. Такова судьба.

— Как это — ночь близко… — потрясенно проговорил Сигирд.

Они рассчитывали преодолеть полосу леса задолго до вечера, ведь по ночам на открытой местности опасно, а в лесу — опасно вдвойне. Да и полдень миновал совсем недавно — как раз перед тем, как их окружили тарны.

— Смеркается, — констатировал Верен, бросив беглый взгляд вокруг. — Ваши шуточки? — обратился он к тарнам.

— Мы не шутим. Мы меняем пути и течение времени…

— Так верните нас на безопасный путь. И в нужное время, — возмутилась Полина.

— Вернуть время — не в наших силах. Вернуться на прежний путь — не ваша судьба, — ответили тарны и растаяли в наплывающих волнах тумана.

— Вот же… зловредные деревяшки, — шепотом, зато от души, высказался Сай. И ни у кого, даже у Верена, не возникло желания ему возразить.

ГЛАВА 24. Ночной бой

— Это куда же нас занесло? — Сигирд помотал рогатой головой.

— Скажи лучше — занесли, — пробормотал Сай, тревожно озираясь.

Верен молча достал карту-кристалл, сжал в руке, потом раскрыл ладонь, и в воздухе над ней развернулось мерцающее изображение. Одно касание — и вот он — Райтарский лес, раскинувшийся мшистым ковром на границе Теновии и Светании, прихвативший изрядный кусок и от одного, и от другого княжества.

По форме он напоминал здоровенную кляксу с несколькими отростками-лучами, как любой приличной кляксе и положено. Путники намеревались пересечь один из этих лучей — короткий и узкий, так что на это им потребовалось бы всего лишь полдня или немногим больше. Если бы не тарны, к вечеру они уже были бы под защитой городских стен Райтара. Но теперь искорка, указывавшая на их местоположение, мерцала едва ли не в центре Райтарского леса.

Сай присвистнул.

— Вот это удружили… Да они же нас без ножа зарезали, без зубов загрызли. Образины деревянные…

Мирна осторожно спустилась с оленьей спины, тоже подошла поближе, поддерживая живот. Полина смотрела на него с ужасом. Живот выглядел ну очень большим. Даже больше, чем на девять месяцев, — так ей показалось. Значит, Мирна может начать рожать практически в любой момент. А тут все это — лес, тарны, мраки…

— Сволочи, — угрюмо уронила она в адрес тарнов. — Ну ладно мы, но беременную женщину закинуть в чащу… — это совсем совести не иметь, — она говорила громко, не таясь, в глубине души надеясь, что услышат и устыдятся. Не устыдились. Лес молчал, тарнов будто и не было никогда, будто они им приснились.

— Простите… — прошептала Мирна. — Это из-за нас вы здесь оказались.

Сигирд, тоже перекинувшийся человеком, молча обнимал ее за талию — поддерживал.

Верен мрачно посмотрел на своих спутников, на лес, на густеющие тени и расцвеченное закатной пастельной полосатостью небо, видневшееся в просветах между ветвями.

— Деваться некуда, — сказал он. — Надо идти.

У Полины, однако, сложилось впечатление, что с его точки зрения деваться очень даже было куда — ему и Полине. И именно об этом говорил его быстрый, какой-то вороватый взгляд, брошенный на нее. Он понимал, что она не согласится, поэтому не стал об этом заговаривать, и она была ему за это благодарна. Улететь и бросить Сая… — почти невозможно. Но бросить Мирну — это вообще за гранью.

Они снова перекинулись — все, кроме Мирны, — и прежним порядком двинулись сквозь густые, неприветливые заросли, которые, казалось, хотели удержать их каждой выставленной веткой, каждым подсунутым под ноги и лапы выступающим корнем, каждой обманчивой тенью. Ушли не далеко, их остановило тоскливое, продирающее до мурашек и вздыбленных загривков завывание.

Верен замер, поводя носом.

— Бежать бесполезно, — сказал он и вздохнул. — Все равно догонят. Полина, оборачивайся горлицей и взлетай. Я настаиваю. Если ты не будешь в безопасности, я не стану защищать Мирну.

Выдвинув этот ультиматум, Верен осмотрелся и подбежал к ближайшему дубу. Вокруг дубов всегда бывает свободное пространство — они не терпят близкого соседства, а значит, там легче обороняться. Полина покорно перекинулась в горлицу и вспорхнула. Сай, не имея такой возможности, скатился вниз с медвежьей спины, но тут же полез на избранный Вереном дуб с завидной скоростью и упорством. Мирна прислонилась спиной к стволу и замерла, по обыкновению придерживая живот и с ужасом всматриваясь в наплывающую темноту, в которой уже виднелись красные огни злобных глаз. Верен поднялся на задние лапы, занимая оборонительную позицию рядом с Сигирдом.

— У меня есть второй меч, — бросил Верен.

— Я не обучен боевому искусству, — мрачно ответил Сигирд. — Но если…

— Тогда не стоит, — отрезал Верен.

Несколько секунд мраки топтались на границе прогалины, окружавшей дуб. И за это время Полина со всей очевидностью убедилась — именно они преследовали ее в детских кошмарах. Высокие и массивные тела, обросшие густой свалявшейся шерстью, лапы с загнутыми когтями, налитые яростью глаза… Она никогда не могла рассмотреть их, да и не хотела — боялась. А сейчас осознала, что там и рассматривать было нечего — это действительно сыны Мрака — почти бесформенные, не задерживающиеся в сознании ничем, кроме чувства страха и обреченности, которое они вызывали. Сгустки ожившей злобы и темноты, лишенные каких бы то ни было индивидуальных черт.

Как ни странно, это понимание принесло ей своеобразное облегчение. Значит, это судьба. Значит, так все в ее жизни и должно было случиться, значит, ее с детства готовили к этому непростому пути.

Дальнейшее слилось для Полины в один сплошной мелькающий ужас. Схватка была страшной, яростной, жестокой — совсем не такой, как бывает в книгах и фильмах, где все зрелищно и понятно, где "наши", а где враги. Здесь же было ничего не разобрать, и от этого становилось еще страшнее.

Приблизившись и вступив в бой, мраки перестали завывать, и все звуки, доносившиеся до застывшей на ветке горлицы, были жуткими — куда более жуткими, чем то пробирающее до костей завывание. Когда слышишь как когти рвут плоть или одежду, с каким звуком меч входит в плоть или скрежещет по кости — в тысячу раз страшнее.

Виднелись волны силы, исходившей от Верена-медведя и оленя-Сигирда, мелькали медвежьи лапы и оленьи рога. Сигирд поднимался на дыбы, а когда его передние копыта били по земле, от него полукругом расходилась серебристо-сиреневая волна — мощная магия, бившая врагов, так что некоторые из них падали и не сразу могли подняться. Олень старался не подпустить никого к Мирне.