Целитель: безусловное проклятье (СИ) - Гром Александра. Страница 29

Адриан почувствовал, что в горле пересохло, прервал рассказ и потянулся за стаканом, что стоял рядом, на столике. Михель не торопила его с продолжением, за что он был искренне ей благодарен.

— На этом злоключения семейства не закончились… хотя, правильнее было бы назвать их злоключениями мальчишки.

— У него умерла мать, — не выдержала Михель.

— Да, — коротко ответил Адриан и откинулся на подушку, пристроив согнутую руку под головой, чем супруга и воспользовалась, склонив голову на его грудь. — До вступления в права наследования оставалось полгода, но ситуация осложнялась тем, что у мальчика не было родственников, а сам он не достиг подходящего возраста для того, чтобы владеть тем, что ему причиталось. Перед ним замаячила перспектива оказаться в государственном приюте со всеми вытекающими последствиями.

— А что же наставник? — Михель подняла лицо и заглянула в глаза Адриана.

— Наставник… не знаю, как ему это удалось, но он смог оформить опеку.

— Это ведь незаконно.

— Незаконно, — согласился Адриан, — но очень часто люди совершают незаконные действия, избегая при этом ответственности. Во всяком случае, в Дийоне, — уточнил он, когда вспомнил, что на Од такому точно никогда не бывать. — Например, спустя полгода выяснилось, что мальчишке нечего наследовать. Поверенный, нанятый его наставником, рвал и метал, потрясая бумагами шестимесячной давности, по которым становилось понятно, что это человек честно отработал каждый золотой, что ему заплатили.

— Печальная история, — пробормотала Михель.

— Невесёлая, — кивнул Адриан, — но продолжение у неё вполне достойное, а до финала еще далеко… во всяком случае, я на это надеюсь.

— Наставник не бросил своего воспитанника? — предположила девушка.

— Нет, не бросил. Он как помогал ему, так и помогает по сей день, несмотря на то, что срок опеки давно истёк.

Михель задумалась.

— Мне показалось, что история будет о любви, — произнесла она неуверенно. — Но тут речь идёт, скорее о привязанности. Впрочем, если этот мужчина полюбил мальчика как собственного сына…

Адриан неожиданно вздрогнул, будто сам только что закончил размышлять над собственными мыслями, и Михель замолчала.

— Она о любви. Наставник мальчика с первого взгляда влюбился в его мать, но и к ребёнку, конечно, привязался. Он делал всё, что мог, ради её благополучия, а после — ради благополучия её сына.

Девушка замерла, оглушённая словами Адриана.

— Но… она знала о его чувствах?

Адриан мотнул головой:

— Она была счастлива в браке, а после смерти мужа раздавлена горем. Супруг оказался для неё важнее сына.

Михель давно поняла, что Адриан рассказывает историю собственной семьи, и теперь ей очень хотелось узнать, простил ли он мать. Девушка не была до конца уверена в том, что мужчина угадал терзавший её вопрос, но ей так хотелось растолковать его печальную улыбку как: «Я её ни в чём и не винил». И это было странно, поскольку сама Михель не могла понять, как можно оставить собственное дитя!

— А ты… ты познакомишь меня со своим наставником? — спросила она неуверенно.

— Конечно, — без раздумий согласился Адриан. — Как только он вернётся из своего затянувшегося путешествия.

Правда, про себя он подумал о том, что может и не успеть это сделать, если Михель не сможет забеременеть от него. Как ни странно, мысль не пугала, расстраивало лишь то, что он может не успеть попрощаться с Лоупом Макэром.

— Что ж… — внезапно выдохнула Михель, — раз уж я испортила тебе утро, то, пожалуй, тоже кое в чём признаюсь.

Адриан с интересом посмотрел на жену, но промолчал, предоставив возможность высказаться.

— Я так поняла, тебе в общих чертах известно о том, как на Од наказывают за преступления.

Адриан пожал плечами, но аккуратно, чтобы не потревожить Михель:

— Я разве не упоминал, что мой наставник — твой соотечественник?

Девушка потрясённо покачала головой.

— Нет? Ну, теперь тебе это известно! Так что можешь не сомневаться: я прекрасно осведомлён о том, какие функции выполняют те, кто именует себя Гласом Единого, его Оком и Дланью. Насколько мне известно, от Длани еще никто не убегал. — Михель открыла было рот, но Адриан её перебил: — Самоубийства я в расчет не беру.

— О! — протянула она. — Отлично. Сэкономим время. Мой отец как раз таки должен был стать Дланью Единого. У него даже появился первый объект, но когда он пришёл в его дом, то встретил там мою мать. Она стояла буквально в двух шагах от преступника.

— И твой отец сделал выбор: любовь, а не война, — догадался Адриан.

Смущённо улыбнувшись, Михель кивнула.

— А разве за такой демарш Единый не наказывает?

Девушка округлила глаза: вроде бы говорил, что разбирается в местных правилах, а задаёт такие вопросы.

— Созидание всегда лучше разрушения. Отец создал семью, появилась я. За что его наказывать?

Адриан усмехнулся:

— О своей родословной ты говоришь так, будто это какой-то грех!

Михель вспыхнула:

— Ничего и не грех. Просто дар никуда не исчезает и требует выхода… и находит. Помощники Единого не оставляют потомства, они посвящают свою жизнь избранному Пути, а если вот так с него свернуть, то…

— … дар переходит детям, — закончил за неё Адриан.

— Не совсем, — замялась Михель. — Передо мной лежало много разных дорог, но я стала травницей, хотя могла бы говорить с теми, кто обитает за Гранью, — силы были, а духу не хватило.

Адриан приложил максимум усилий для того, чтобы удержать рот закрытым, после заявления Михель. Беседы с зеркальными сущностями для магов Дийона до сих пор являлись чем-то из области волшебных небылиц, ведь среди учёных мужей только-только утихли споры касательно признания существования этих самых сущностей!

— Если бы ты не стала травницей, мы могли бы и не встретиться, — сказал он, совладав с чувствами.

— Это вряд ли, — мурлыкнула Михель, обрадовавшись тому, что супруг не шарахается от неё, как от чудовища. — Однако, возвращаясь к вопросу о родословной, мой ребёнок точно унаследует что-нибудь этакое.

— А как же твои слова о том, что он не сможет покидать территорию Од? Известно множество случаев, когда ваше правосудие настигало преступников далеко от родных земель!

Михель странно улыбнулась:

— Покидать пределы Од могут только те, кто вершат правосудие, ну, и те, кто не владеет никаким серьёзным даром. Остальных своих «монстров» остров держит на короткой цепи.

Адриан задумался над признанием супруги. Выходило так, что на Од, который большинство обывателей и политиков Дийона считало во многом отсталым, жили люди, наделённые таким могуществом, что становилось страшно.

Михель заметила перемену в настроении супруга и чуть приподнялась, заглядывая в его лицо.

— С некоторыми из нас вашим магам не тягаться, но при мы остаёмся обычными людьми, — сказала она просто, — и чем меньше у нас соблазнов, тем лучше.

Адриан кивнул, соглашаясь с её словами, что так подходили его собственным мыслям.

— Чем больше я узнаю о Едином и о том, как всё у вас… и в мире вообще, устроено, тем больше он начинает мне нравиться.

Михель рассмеялась.

— Я очень хочу познакомиться с твоим наставником, чтобы узнать, как ему удалось в вотчине Создателя вырастить человека, мыслящего настолько свободно!

ГЛАВА 16

Три месяца спустя

Михель невидящим взглядом смотрела на то место, где только что стоял Адриан в компании своего наставника и телепортиста. Сложно поверить, но ещё вчера вечером она была абсолютно счастлива. Сидя за накрытом столом в доме господина градоначальника, слушая его шутливую перепалку с Адрианом, расположившимся слева, и ощущая на себе одобрительный взгляд господина Макэра, она как никогда была уверена в завтрашнем дне. Уверенность эта подкреплялась недавним открытием — двухнедельной задержкой цикла.

Наступило утро. Оно означало отъезд дорогого для Адриана гостя, но принесло не только его. К ним неожиданно заглянул почтальон, доставивший письмо с пометкой «Срочно». Автором оказался не безызвестный Михель Сильвэн ла Лэкре, который сообщал о том, что одной из розельских клиник появилась вакансия лекаря.