Печать Соломона (книга вторая) (СИ) - "О. Бендер". Страница 72

Все эти воспоминания промелькнули у купидона в голове за миг при взгляде на хмурое лицо Виктора. За прошедшие пять лет полковник сильно сдал и прибавил в седине, убитый трагедией в семье, но бульдожьей хватки не потерял, по-прежнему являясь непререкаемым авторитетом среди своих людей. Сам он об этом прекрасно знал и старался такому доверию соответствовать, заботясь о подчиненных куда больше, чем того требовал устав и должностные инструкции.

Вот и сейчас эта забота толкала его вперёд, невзирая на возможные последствия и риски. Полковник был в ярости: то, что начиналось две недели назад как операция по захвату террориста, стремительно превращалось в буффонаду и дремучее средневековье. Не помогал делу и вид пленника, больше напоминавшего подростка, чем маньяка-убийцу. Конечно, за время своей работы Мельниченко доводилось повидать разного рода маньяков, большую часть которых с виду невозможно было заподозрить даже в убийстве комара, но всему же есть предел! Терпение его и его людей было на исходе, и теперь ангел наблюдал за тем, как давний знакомый, рыча через слово и с трудом удерживаясь от перехода на крик, требовал от Зорки прекращения операции или хотя бы дачи соответствующих объяснений.

Стоящий рядом с ним имп был бледнее обычного и, судя по гримасе на лице, предпочёл бы сейчас слиться со стеной, нежели принимать участие в высоких переговорах, грозивших закончиться поножовщиной. Единственным, кто соблюдал иллюзию спокойствия, был сам Зорка, с рассеянный улыбкой лунатика наблюдавший за лицом полковника. Если бы Акриил знал склад ума своего директора — а он его знал! — он бы решил, что того в данный момент больше способна заинтересовать замысловатая геометрия движения губ собеседника, чем вылетающие из них колкие фразы.

Словно подтверждая эту мысль, Эйден наконец вскинул руку, призывая распинающегося перед ним человека к молчанию.

— Полковник… — голос директора, который Акриил слышал в последний раз около недели назад, звучал приторно и безмятежно, а оттого ужасал ещё больше. — Что именно привело вас к мысли, что вы имеете право что-то требовать от меня?

— Ты охренел?! — Судя по всему, Мельниченко был не в настроении шутить. — Мои пацаны тут уже полмесяца безвылазно торчат. У Гриши припасов на два дня, а мы, бля, сидим в какой-то дыре и даже в город выбраться, видите ли, права не имеем. Так мало того, мои уже скоро крышей течь начнут! Устроили тут, твою дивизию, Гуантанамо! Надо вам этого урода допрашивать — так и везли б его к своим, какого хера нужен весь этот пикник?!

— То есть, — от вкрадчивой интонации Зорки Акриила в который раз пробрала дрожь, — вы, полковник, хотите сказать, что ваш сброд не в состоянии выполнить боевую задачу и готов разбежаться и попрятаться у своих мамаш под юбками?

Лицо Мельниченко от ярости пошло красными пятнами.

— Да ты не охуел, сука?! — В выражениях вояка уже не стеснялся. — Каждый из моих ребят по два раза в горячих точках был, а ты их в сброд записал?! Мы тут все добровольно и в рабы не нанимались! И если тебе надо, чтобы мы из-за какого-то козла белобрысого неделями в лесу торчали и жрали ягоды, хоть объясни зачем?

— Я вас понял, полковник, — любезно отозвался Зорка, сверкнув глазами. — Всему свой час, так что потерпите ещё немного. А что до еды… — в коридоре повисла нехорошая пауза, — скоро вашим молодцам её хватит вдоволь!

Оставив фразу висеть в воздухе, директор развернулся и, не обращая внимания на все еще кипящего от злости Мельниченко, скрылся за дверью, лязгнув напоследок хлипким замком. Полковник, выматерившись, тоже развернулся, намереваясь идти к своим, но вдруг замер, будто наткнувшись на невидимую стену. Его лицо свело судорогой и начало стремительно синеть, а из горла вырвался задушенный хрип, вскоре захлебнувшийся в неприятном бульканье. Едва держась на ногах, мужчина схватился рукой за стену, и Акриил увидел, что все вены на запястье человека неестественно вздулись и начали извиваться, словно живые. Стоявший чуть позади Валентин подался вперед и схватил полковника за вторую руку, пытаясь удержать от падения, но с криком отпрянул, когда изо рта и глаз мужчины полезли окровавленные щупальца.

Чудом удержавшись от вопля, Акриил ринулся в обратную сторону и, не разбирая дороги, побежал к лестнице, всего за пару секунд преодолев десяток пролетов. Оказавшись на втором этаже, купидон вломился в большое складское помещение, занятое солдатами и приспособленное ими под импровизированную казарму. На дворе стояло раннее утро, поэтому половина отряда уже отправилась на посты, а те, кто был в ночной смене, еще не успели вернуться. Поэтому купидон, не глядя по сторонам и ловко лавируя между спальников, вещмешков и походных горелок, пробивался к небольшому закутку, отгороженному специально для офицерского состава. Откинув брезентовый полог, Акриил юркнул внутрь и едва не расплакался от счастья, увидев перед собой спящего Анисимова.

То, что мужчина находился здесь, а не занимался обходом или инспекцией своих подчиненных, — было невероятной удачей. Пожалуй, первой за очень долгое время. И этим следовало воспользоваться. Не тратя ни минуты, купидон принялся тормошить спящего сном праведника капитана. И чуть не отлетел в окно, когда мужчина, едва распахнув глаза, одним рывком вскочил со спальника, принимая подобие боевой стойки.

— Григорий! — Купидон попытался позвать капитана по имени.

Мужчина никак не прореагировал на оклик, продолжая подозрительно озираться по сторонам и напрочь игнорируя присутствие купидона. Акриил чертыхнулся, запоздало сообразив, что, сам того не замечая, врубил маскировку — сказался пережитый ужас и врожденные инстинкты.

Капитан, когда перед ним возник грязный и потный от несвойственных ему быстрых передвижений купидон, с матом отшатнулся, чуть не приложившись затылком о стену.

— Мать твою! Что еще за фокусы!

— Это я… я! — Акриил вскинул руки, демонстрируя безоружность. Шутить или же представлять угрозу двухметровой горе мускулов, которую собой представлял капитан Анисимов, не хотелось.

— Пиздец! — выдохнул военный, слегка успокаиваясь. — Хули так пугать?

— Прошу прощения, капитан! — Акриил постарался перейти на деловой тон, замаскировав дрожь в голосе. — Но времени нет. Где сейчас ваши люди?

— Как это где? — Анисимов нахмурился и кинул взгляд на наручные часы. — Пять сорок с копейками… Утренняя смена должна минут через пятнадцать заступить на дежурство. По донесениям все тихо было… — Мужчина метнул острый взгляд на вздрагивающего от каждого шороха Акриила и еще сильнее напрягся от нехороших предчувствий. — Что-то случилось за ночь? Мне не докладывали.

— Случилось… — Купидон так и не смог однозначно решить для себя, как сообщить человеку о смерти его командира. Да и об остальном тоже… — Григорий, скажите, сколько вам потребуется времени, чтобы организовать эвакуацию?

— Час, может меньше. — Капитан пожал плечами. — Спальники собрать раз плюнуть. Неужто мы отсюда свалим наконец? Сил уже нет местные кусты от кротов охранять.

— Свалим, да. Разумеется! — Акриил нервно хихикнул. — Капитан, я тогда вас прошу, начинайте подготовку немедленно и чтобы духу вашего через час здесь не было!

— Так, стоп, а Мельниченко где? — До Анисимова начало доходить, что с ним не шутят. — Он ещё раньше ушел и сказал, что через час будет! Я без его приказа с места не тронусь.

— Полковник… — Акриил едва удержал рвотные позывы, вспомнив, во что превратилось тело его давнишнего знакомого. — Послушайте, капитан, надо уходить!

По виду мужчины, тот определённо собирался возразить, а то и вовсе посмеяться над непонятным паникерством с утра пораньше, но, глядя на посеревшее лицо купидона, передумал.

— Да объясните, в чем дело-то? Если изменились планы и полковнику пришлось уехать, то почему я не в курсе?

— Не уехать. Как вы не понимаете… То существо, Эйден, он ведь от него м-мокрого места не оставил! — От волнения купидон снова начал заикаться. — И эт-ти щупальца… — Акриил с усилием замолчал, глядя в непонимающие глаза капитана. Весь его план катился в пропасть, да и кто бы сомневался, что так будет? Разумеется, Анисимов ему не поверит, он и сам бы не поверил, припрись к нему кто угодно доказывать, что его друга и начальника, которого он знал половину своей жизни, разорвало на части какой-то магической дрянью. Осознав тщетность дальнейших убеждений, Акриил сделал несколько неуверенных шагов вперёд, а потом со всей нечеловеческой скоростью припечатал стоящего перед ним мужчину ладонью в лоб.