Крадущийся охотник, затаившийся дракон (СИ) - Прядильщик Артур Иванович. Страница 11

Однако! Нет, ТАКИЕ умения Мары, безусловно, впечатляли. Но – не в этом дело! Дело в другом. Получается, весь этот ресторанчик работает на имперскую разведку?! А как еще объяснить иммунитет персонала и явную готовность к такому повороту событий? Ну, тогда можно сказать, что этот Лю Фан очень «удачно» зашел – его уже «срисовали», взвесили и обмерили! Маре нужно только пальчиками щелкнуть и этого доверчивого Лю Фана прикопают на заднем дворе, дабы не покусился в будущем на твердыню клана Лонг, Императорский Дворец.

Как бы то ни было, Мара вышла из ресторанчика всего через пятнадцать минут одна, без своего сопровождающего, который пускал сейчас пузыри за своим столиком… и остальных посетителей, которых сильно развезло после приема внутрь внушительных порций спиртного. А те, кто мог встать и пошатываясь попытался перехватить красавицу (даже забыв по пьяному делу о подвеске-обереге в виде волчьей головы), очень ловко перехватывали дюжие ребята-подавальщики, под тем или иным предлогом возвращающие «воспылавших» гостей за их столики или сопровождая в уборную.

Я вышел через пять минут после Мары – мне, что характерно, на столик поставили традиционный гостевой чай… с жасмином. Так что я старался его даже не нюхать.

– Этот добрый господин проводит бедную заблудившуюся Мару Бейфанг к кварталу клана Шу? – Окликнули меня из темноты. – У этой бедной девушки некоторые сложности со зрением, а мой провожатый… кажется, он немного увлекся борьбой с содержимым своей кружки.

– Разумеется, госпожа. Этот Ир Фан с удовольствием окажет любую посильную помощь столь милой красавице! А тому недостойному, что посмел бросить вас одну, нет прощения!

– О, не беспокойтесь! Уверена, тому излишне приставучему и с потными ладошками Шу Минжу прощения не будет, когда Мара Бейфанг придет к воротам резиденции клана Шу и расскажет, что проводил ее вовсе не этот Шу, а добрый господин Ир… ну, допустим, Пенг!

Ну, профессионалу, безусловно, виднее, какой псевдоним будет для меня в этой ситуации более уместен.

Мара оперлась на мой локоть… невзначай положив пальцы на сгиб. И недоуменно нахмурилась, когда обнаружила там жесткую кожаную прокладку, через которую нельзя было нащупать пульс. «Листик» толстой кожи я сунул туда заранее – Лю Фан чертовски предусмотрителен, крепко наученный маменькой – «любые шалости должны быть хорошо продуманы и тщательно спланированы!» А одни и те же ошибки совершают только совершенно глупые и безнадежные люди!

– Рада видеть тебя, мой возлюбленный кузен!

– Мне приятна твоя радость, моя возлюбленная кузина!

Да-да. Это просто песец. Один из довольно большого выводка. Обычный такой, типичный, попаданский. А Мара, как всякая женщина, с легкостью нашла самого упитанного зверя и с готовностью оттопталась по его хвсту, наслаждаясь криками бедной животины. С постоянной своей легкой загадочной улыбкой. Да, у меня были подозрения и я был готов к такому повороту в нашем разговоре, а Мара сейчас сама сняла сомнения о степени нашего родства. Но все равно – лишнее упоминание заставило меня покраснеть.

Девушка тихонько рассмеялась:

– Жар твоего смущения настолько велик, Лю Фан, что даже опалил нежную кожу моего лица! Ты такой застенчивый… Это так мило. Но напрасно! Как члена императорской семьи, тебя не должны заботить такие мелочи, как близкородственные отношения. Тем более, что наш пример, по сравнению с некоторыми семейными историями – просто заоблачная вершина целомудрия! Всего-то двоюродные родственники – эка невидаль! Да еще и из разных материнских ветвей… То есть не единоутробные, а лишь единокровные. Я, как твоя дальняя-дальняя родственница, могу лишь с сожалением отметить некоторые пробелы в твоем семейном воспитании, но ни в коем случае не смею что-либо в этом советовать…

Покраснеть-то я покраснел, но сильно убиваться по этому поводу не собирался, так как и сам мог бы «накидать» потенциальному моралисту всех этих контраргументов. По сравнению со всем остальным багажом проблем, какой-то там секс с двоюродной сестрой от разных бабушек… тоже мне, «проблема»! Кроме того, к большей части того, что скажет мне Мара, я был готов – зря, что ли, тщательно обдумывал и рассматривал полученную информацию со всех сторон?

– «У тех, кто способен краснеть, не может быть черного сердца». – Спокойно ответил я. – Тебе тоже стоит научиться краснеть… по-настоящему.

– Оу… – Мара удивилась. – Это… очень интересный и мудрый совет. Мара обдумает его со всей тщательностью.

Помолчав, она продолжила:

– Твой путь ко мне в Ван-Шиа был долог, Фан. Но я тебя ждала. И успела соскучиться.

– Торопился к тебе, как мог, Мара. По твоему цветущему виду не скажешь, что ты скучала. Но то, что где-то меня ждут, согревает мое сердце.

Знать бы где и, самое главное, зачем меня ждут остальные… родственники.

– … могу отметить, что даже твое промедление пошло тебе на пользу – ты успел измениться.

– И как ты находишь эти изменения? – С искренним любопытством спросил я.

Мара всерьез задумалась и молчала где-то пару минут:

– Ты стал плотнее и теплее. Прости, это трудно объяснить словами. Тебя стало больше. Надеюсь, эти изменения затронули ВСЕ твои органы. – Она погладила мои пальцы другой рукой. – В любом случае, я рада. Родственники, даже такие дальние, как мы с тобой, должны радоваться успехам друг друга. О! – Она, кажется, только что нашла нужное слово. – Ты повзрослел! Это просто замечательно, так как смущенная Мара чувствовала себя виноватой – будто она совращает совсем невинного юношу!

Мы замолчали, так как в этот момент миновали группку подвыпивших граждан. Граждане проводили жадными взорами совершенную фигурку Мары, скользнули по гибкому стану, обежали высокую грудь, изящную шейку… Алчущие взгляды наткнулись на оскаленную волчью голову и стали уже не такими жадными. Граждане последовали своей дорогой, слегка потеряв в количестве своего хорошего настроения.

На улице уже было темно, но чем ближе к клановому кварталу Шу, тем больше фонарей было на улицах и стенах домов. Даже пятерки городской и тройки клановой стражи, чего в других районах не дождешься, тут патрулировали достаточно часто. И чисто было – улицы, мощенные камнем, с грамотно сделанными водоотводами в канализацию, позволяли прогуливаться в красивом дорогом платье, не боясь его испачкать. Все условия для вечерних прогулок с красавицей после ресторана!

– А куда подевалась твоя мохнатая проблема с излишне острым нюхом, Фан?

– Боишься, что эта моя проблема и тебя… коснется в вопросе ночной верности? Своим острым обонянием? Есть, что скрывать?

– Если от меня чем-то посторонним и пахнет, то только ароматом полевых цветков – эта стеснительная и молоденькая Шу Шан просто обожает духи с цветочным запахом… у меня даже нос чешется по утрам. А обмен Инь между наложницей и супругой за супружескую измену считаться не может! Тем более, что супруга – еще не супруга, а лишь возможная невеста.

О, как! А кто-то сомневался в умении Гончей устраиваться рядом с объектом ликвидации со всем возможным комфортом? Я – нет, не сомневался ни секунды.

– Должна же я привыкать к жизни наложницы. – Добавила Мара. – А наложницы часто так делают…

– Залезают в постель жен будущих вдовцов?

– Не жен, а невест. Потенциальных. – Наставительно поправила Мара. – Что делать, Фан! Вдруг безутешная невеста в отсутствие жениха попробует утешиться с кем-нибудь еще? И тогда эта самоотверженная наложница берет на себя хлопоты по сохранению мира и согласия в будущей семье! Тем более, что бывший утешитель невесты… сейчас явно не в состоянии кого-то утешить…

Ну, я даже не сомневался в Шу Ливее. Да он и сам об этом прямо говорил. Для местных-то ТАКОЕ более-менее нормально – целители как-то умудряются решать вопрос с инбредной депрессией… особенно в богатых семьях и кланах. А вот для таких, как мы – уже как-то не очень.

– … И вряд ли будет способен это сделать в ближайшие год-полтора. Целители шепчут на ухо главе клана, что повреждения его сына – чудовищны! И дело даже не в физических ранах, а в ранах душевных. Прими замечание от более опытной в этом деле… специалистки и родственницы, но ты, Лю Фан, несколько… перестарался с Шу Ливеем. Могу дать несколько уроков, если пожелаешь.