Совершенная мечта (СИ) - "Аграфена". Страница 12

— Ты же куда-то шел, вот и иди дальше, — ледяным тоном проговорила я.

— Значит, домой, — вынес вердикт мой пока еще жених.

Подставил мне свой локоть, ожидая, что на этот раз я спорить не буду. Я и не стала. Невозмутимо подцепила его под руку и, делая вид, что не заметила его торжествующей улыбки, спокойно пошла рядом с ним. Пусть порадуется, пока есть возможность. При свидетелях второй акт развлекательной программы я устраивать не собиралась.

Почти весь путь домой мы проделали в совершенном молчании. Сначала Павел пытался разговорить меня, но у него ничего не вышло. Я, спокойно шагая по тротуару, рассматривала вывески на магазинах и витрины. Мне было совершенно по фигу, что он там себе думает и говорит. Я просто не слушала. Вскоре замолчал и он.

Не прошло и получаса, как мы подошли к моему двору. Я отпустила Пашкину руку и двинулась к входной двери. Звук шагов сзади сообщил мне о том, что мой провожатый идет вслед за мной.

Я, не делая резких движений, отперла дверь, спокойно прошла внутрь помещения и, резко обернувшись назад, мгновенно захлопнула дверь перед носом нахального блондина, уже приподнявшего ногу, чтобы переступить через порог.

Грохот от удара кулаком о преграду, разделяющую нас, заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

— Вика! — раздался за дверью злой рявк, — впусти меня сейчас же!

— Ага, прям спешу и падаю, — ровным голосом сообщила я деревянной поверхности передо мной. — До свидания, Апполинарий. Надеюсь, не до скорого. Я разрываю нашу помолвку. Заявление заберу сама. Можешь не утруждаться.

— Виктория! Немедленно открой! Или я сломаю дверь.

— А я вызову участкового. Если не хочешь в каталажку загреметь, оставь меня в покое.

В дверь оглушительно забарабанили. Мне показалось, что даже стены строения затряслись. Раз Ксюша не прилетела со всех ног на шум, значит, дома ее нет. Выходит, я сейчас в здании совершенно одна.

Когда грохот прекратился, я перевела дыхание и чуть-чуть расслабилась.

— Вика, — от леденящего душу яростного рычания у меня даже ноги подкосились, и я едва успела ухватиться за угол шкафа в прихожей, а то, наверное, так и села бы на пол. — Девочка, открой мне дверь. Я все равно войду. Не вынуждай меня воспользоваться другим путем.

— Мамочка, — прошептала я испуганно, — а ведь он и в самом деле не уйдет. Что же мне делать?

Трясясь как осиновый лист, я заставила себя подойти поближе к двери:

— Павел, — как ни старалась сдержать дрожь в голосе, но, очевидно, у меня ничего не получилось, так как за дверью стало вдруг совершенно тихо. — Павел, уйди, пожалуйста.

Последовала короткая пауза.

— Малышка, — наконец послышался голос парня из-за двери, — я испугал тебя? Вика, пожалуйста, впусти меня, нам нужно поговорить. Клянусь всеми святыми и всем, что мне дорого в этой жизни — я не причиню тебе вреда. Нам нужно только кое-что прояснить.

Снова воцарилась тишина. Я опустила взгляд на защелку и попятилась назад. Так прошло несколько секунд. Из-за двери не доносилось ни звука, но я кожей чувствовала, что Пашка там. Он просто ждет моего решения. А я не знаю, что мне делать.

Не вызывать же и в самом деле полицейский патруль?

И хоть напугал он меня своим ором до дрожи в коленках, что-то внутри меня упорно твердило, что он никогда не посмеет меня ударить. Откуда такая уверенность появилась, я не знаю. Но зато была убеждена, что если я его не впущу, он, скорее всего, высадит окно или еще что-то сделает, но все равно проникнет в дом.

Я нерешительно протянула руку к двери и повернула защелку.

Сначала ничего не произошло. Потом дверь медленно открылась, и блондин осторожно ступил через порог. Он был спокоен, по крайней мере, внешне.

Я смотрела на него расширенными от испуга глазами, а он захлопнул за собой дверь и предложил:

— Может, в комнату пройдем?

Я насилу отмерла и поспешила в гостиную. Апполинарий, не отставая ни на шаг, двинулся за мной. Я влетела в помещение и устремилась к дальней от двери стены, где свалилась в кресло, предоставляя незваному гостю самому выбирать себе место, где присесть. Пашка проследовал следом, захватил по дороге стул, поставил его напротив меня и уселся лицом ко мне.

— Послушай меня, девочка моя, — решительно начал Пашка.

В этот раз слово «моя» сразу отметилось у меня в голове. Я удивленно уставилась на парня. Ничуть не обратив внимание на мою ошарашенную физиономию, блондин решил меня добить окончательно:

— Я должен предупредить тебя, во избежание, так сказать… К сожалению, помолвку разорвать ты не сможешь.

— К…Как это? — я даже заикаться начала, услышав столь возмутительное заявление. — Ты же обещал отпустить меня, как только я захочу уйти!

— Нет, милая, — нагло усмехнулся Пашка, — сразу видно, что политик из тебя никакой. Я обещал, что как только ты захочешь расторгнуть брак, а не помолвку, и то после того, как пробудешь замужем не менее года, я дам согласие на развод.

— Ты обманул меня? — шокировано воззрилась я на ухмыляющегося блондина.

— Я не врал тебе, дорогая, я и тогда говорил то же, что и сейчас. А ты согласилась, и мое родовое кольцо подтвердило твое согласие.

— В каком смысле — подтвердило? — глаза мои наверняка округлились от шока. — Как кольцо может что-то подтвердить? И что значит — родовое? Что вообще за чепуху ты несешь?

Последние слова я уже попросту прошептала, не сводя глаз с мужчины, сидящего напротив меня.

— Ну, — Павел шумно выдохнул, как будто ему предстояло сию же секунду нырнуть с головой в ледяную воду, — ты сама протянула мне руку, чтобы я надел на твой палец кольцо. Я не силой это сделал и не воздействовал на твое подсознание. Поэтому камень изнутри засветился и создал энергетическое связующее поле. Часть этой энергии ты добровольно передала, когда соединила свою руку с моей. Теперь снять символ нашего обручения могу только я. А я этого делать не намерен.

По мере того как мой жених произносил столь возмутительные, если не сказать похуже, слова, меня все больше и больше охватывала злость. Значит, я не смогу снять это колечко? А фигушки! Сейчас посмотрим, сумею или нет.

— Даже не надейся, что я это так оставлю, — прошипела, глядя прямо ему в глаза.

— Дорогая, твой "восторг" от нашей помолвки впечатляет.

От переизбытка чувств я вскочила на ноги и, ухватившись пальцами за кольцо, попыталась его снять. Первая попытка успехом не увенчалась. Я сцепила зубы и потянула сильнее — результата ноль.

— Виктория, прекрати, — последовало предупреждение, — ты не сможешь его снять. Только навредишь себе.

Я зло зыркнула на смазливую мужскую физиономию, выражавшую сейчас почти натуральную обеспокоенность, и начала остервенело дергать кольцо, плотно охватившее мой палец. Все тщетно! Золотая вещичка как будто приклеилась к коже и не желала сниматься низа что.

— Малышка, я прошу тебя, перестань. Это бесполезно.

Но я сдаваться не собиралась. Вдохнула побольше воздуха и с новыми силами потянула за кольцо

Я настолько желала доказать свою правоту, что недальновидно выпустила из поля зрения своего гостя. И очень зря. Все мое внимание было направлено на мой многострадальный палец, уже покрасневший и начавший опухать.

До такой степени отвлеклась, что даже не заметила, как Павел поднялся и подскочил ко мне. В следующую секунду я ощутила холодное прикосновение металла к своему запястью, и не успела я хоть как-то отреагировать, как раздался резкий щелчок.

— Прости, — Пашка отскочил назад и замер напряженный, как струна.

Очевидно, он ожидал от меня чего-то вроде нападения или каких-то других агрессивных действий. И, похоже, ничуть не сомневался, что они последуют. Я от удивления даже оставила бесплодные попытки стянуть с пальца неугодное мне украшение, приподняла край широкого рукава и обалдела. Твою ж дивизию!

На запястье у меня красовался абсолютно черный широкий браслет. Потом прямо на моих глазах он начал покрываться серебристыми узорами, образующими какую-то затейливую вязь. Тонюсенькие линии выглядели как изысканные воздушные кружева.