Кьяра (СИ) - Загорская Наташа. Страница 80
Желание прикоснуться к обнаженной коже мужа стало нестерпимым, оно жгло кончики пальцев, и Кьяра сама принялась стягивать с его широких плеч камзол. Откинула его в сторону, рванула рубашку…
— Тише… — прошептал граф, осыпая поцелуями ее шею, грудь.
Но Кьяра не слушала, она с остервенением пыталась стащить мешающий ей предмет одежды. Не получалось. Рубашка повисла на манжетах и Кьяра раздраженно зашипела, дергая ткань изо всех сил.
— Чшш… — Кристиан перехватил ее руки и отстранился. — Я сам… сейчас…
Но отпускать его она не хотела. Захныкала, когда он отодвинулся…
— Все хорошо… сейчас…
Он вернулся в постель, навис сверху, опираясь на локти, рассматривая ее. Кьяре не нравилась эта заминка. Внутри все горело, горячие волны возбуждения накатывали одна за одной.
Она протянула руку, провела пальцами по его груди, накрыла ладошкой старый шрам.
— Хочу… — тихий стон сорвался с ее губ за мгновение до поцелуя.
Он целовал ее уже не нежно. Страстно. Горячо.
Ладони скользили по телу, заставляли выгибаться, прижиматься сильнее.
Губы Кристиана переместились на шею, и Кьяра откинула голову, зажмурившись и судорожно вздохнув. Ей казалось, что она вся пылает в огне, а кровь превратилась в тягучую лаву.
Она едва сдержалась, чтобы не закричать, когда пальцы Кристиана скользнули туда, где все жарко пульсировало и сжималось в предвкушении удовольствия. И нежно, мягко погладили.
Сомнения? Они улетучились.
Стыд? Он оказался забыт.
Смущение растворилось в ярких, пронзительных ощущениях.
Кьяра желала, жаждала его ласк, прикосновений, поцелуев.
Она вся горела от накатывающего волнами желания. Каждый нерв был напряжен до предела.
Пальцы Кристиана действовали то медленно, дразня, то ускорялись, заставляя выгибаться навстречу, прижиматься ближе. Он что-то шептал ей, но она не могла различить слов. А в какой-то момент пришло понимание, что этого не то, лишь слабая замена… Нужно большее, неизмеримо большее…
Но Кристиан не торопился. Его губы скользили по коже, продляя удовольствие, заставляя ее стонать и всхлипывать… требовать… умалять…
Кьяра замирала на самой грани, раз за разом чувствуя как время останавливается, застывает и остаются лишь ощущения. Его губ на ее коже, его ладоней на ее теле…
Кристиан убрал руку, и Кьяра застонала от разочарования. Стукнула кулачком по его груди, выражая этим все свое отношение к происходящему. Тихий смешок слетел с его губ.
— Нетерпится… — наверное, он говорил что еще, но она не слышала.
Оглушенная проникновением, широко распахнула глаза. Он наполнил ее собой, замер на миг, позволяя привыкнуть, подстроиться, а потом продолжил двигаться. Быстро, сильно, стремительно наращивая темп, и Кьяра уже ничего не понимала, не думала… остались лишь чувства…
А потом все исчезло. Она перестала понимать происходящее, забылась, совершенно потерялась в ощущениях. Ее подхватил водоворот, закружил-завертел до разноцветных звездочек перед глазами. Тело звенело от наполненности. Все было так… правильно. Так, как и должно быть…
И яркая вспышка перед глазами, рассыпавшаяся тысячами сверкающих искорок.
Кьяра бежала. Быстро и уже давно. Кололо в боку, дыхание прерывалось, и легкие горели огнем.
Но она продолжала бежать.
Ей надо было спрятаться. Куда? Она не знала.
Впереди лишь узкий темный коридор со множеством дверей. И она бросалась к ним, в отчаянии дергала за ручки, пытаясь отворить хоть одну, но они не поддавались.
А шаги за спиной приближались.
Заполошно оглянувшись, она снова побежала.
Еще одна дверь…
И еще…
Но все они заперты.
И спрятаться ей негде.
Очередная дверь появилась из неоткуда. Просто возникла на пустом отрезке стены. Кьяра была точно уверена, что еще мгновение назад здесь ничего не было. Но с надеждой метнулась туда и потянула за ручку…
И, — о счастье! — дверь поддалась.
Кьяра просочилась в образовавшуюся щелку и, притворив за собой дверь, прижалась к ней спиной. Закрыла глаза и выдохнула. Она успела! Она спасена!
Переведя дыхание, приоткрыла глаза и принялась оглядываться. Обычная гостиная, каких полно в королевском дворце. Уютно пылает камин, разгоняя по углам призрачные тени, и они клубятся там, шевелятся, не в силах победить мягкий красноватый свет.
Впереди — еще одна дверь. Ее забыли закрыть, и из образовавшейся щели льется слабый призрачный свет. Он зовет ее, Кьяру, манит обещанием чуда и она поддается на этот зов.
Делает шаг. И второй.
— По две капли в день, — этот голос кажется Кьяре знакомым и она замирает, прислушивается, боясь даже дышать. Ощущение того, что она не должна быть здесь только усиливается, крепнет с каждым произнесенным словом, — на протяжении недели. Затем дозу можно увеличить до трех капель. Но давать надо не меньше месяца.
— Я понял, — этого мужчину в отличие от первого, Кьяра не знает. Его голос ей незнаком, но ощущение опасности только увеличивается. — Но, с этим могут возникнуть проблемы. Все ж таки принцесса не та особа, к которой можно приближаться беспрепятственно.
Кьяра пятится. Она понимает, что ей необходимо уйти отсюда, пока собеседники не обнаружили, что у их разговора есть свидетели. Она пятится и пятится и сердце ее стучит, словно бешеное. Кажется, что этот грохот слышен даже в соседней комнате.
Еще один шаг.
Еще шажок и…
Дверь распахивается и на пороге перед ошарашенной Кьярой возникает мужчина. Он надвигается на нее, вытягивает вперед руки. Его перекошенное лицо кажется ей знакомым, только она никак не может вспомнить, кто это…
Вдруг пол ногами накреняется и Кьяра, оступившись, летит в пустоту. И сердце замирает от этого бесконечного падения, а внутренности сжимаются в тугой комок.
Она уже кричит. Громко. Надрывно.
И слезы текут из глаз.
— Ну, вот мы и встретились, птичка! — неряшливая старуха в нелепом цветастом балахоне тянет к ней кривые скрюченные пальцы, увенчанные длинными загнутыми когтями.
И с когтей этих капают крупные красные капли.
Кап.
Кап. Кап.
Кьяра кричит.
Она закрывает лицо руками, рвет на себе волосы.
— Смотри, птичка! — шипит старуха, приближаясь. — Смотри, что они сделали со мной. Из-за тебя, птичка! Из-за тебя…
Вокруг огонь. Кьяра чувствует его жар. Она смотрит сквозь пальцы на то, как корчится в ярком пламени старуха. Ее кожа лопается от жара, волосы осыпаются пеплом, а по лицу и телу расползаются ужасные пятна.
Кьяра больше не может кричать. Голос пропал, и она лишь открывает и закрывает рот.
Тысячи рук тянутся к ней. Они хватают ее за плечи, за руки, оставляя на коже болезненные ожоги. Она бьется, не в силах вырваться.
— Кьяра! Кьяра! — они кричат ей в ухо. Зовут. Обвиняют в чем-то, чего она не делала. Но они не желают слушать.
Она мотает головой, пытается заткнуть уши руками, чтобы не слышать. Зажмуривается крепко-крепко, чтобы не видеть.
— Кьяра! — из какофонии голосов один наиболее настойчивый. Знакомый. И звучит он громче и отчетливей.
— Кьяра! Да проснитесь же!
С криком она подскочила на кровати. Сердце застряло где-то в горле. Легкие горели огнем. По щекам текли потоки слез.
— Кьяра! — Кристиан склонился над женой, прижимая ее к себе, пытаясь успокоить. — Это всего лишь сон. Просто кошмар. Все уже хорошо.
Он обнимал ее нежно, успокаивающе гладил по спине, пока супруга билась в истерике и захлебывалась слезами.
— Я вспомнила, — прошептала Кьяра, поднимая лицо и пытаясь рассмотреть черты мужа в темноте спальни. — Я вспомнила.
— Кьяра, — Кристиан слегка отстранился, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза. — Что вы вспомнили?
— Тот разговор, ну… в ту, первую ночь… во дворце… — ее стало слегка потряхивать, слова путались, голос срывался, но Кьяра чувствовала, что это важно и спешила рассказать, пока… Она не знала, что может быть, но страх подгонял ее. — Я подслушала разговор герцога АшРидсана с каким-то шииссом. Я вам рассказывала, — она заламывала руки, теребила волосы, очень волновалась, и Кристиан прижал ее к себе, закрутил в одеяло, потому что она дрожала, успокаивающе прикоснулся губами к виску.