Осколки (СИ) - Загорская Наташа. Страница 13

От последней фразы ее веяло иронией, и Рейджен улыбнулся. Сделал вид, что расслабился и даже пригубил вино. Оно оказалось великолепным, чуть терпким и не слишком крепким. Изысканным.

— Я ведь не ошиблась, — тем временем продолжала Орин. — Вы шиисс. Это чувствуется по вашему поведению, манерам, даже по тому, как вы пьете вино, — она улыбнулась несколько снисходительно, — я даже могу предположить, что ваш род довольно древний, но, как это часто бывает, обедневший. А вы второй или даже третий сын своего отца и потому не унаследовали ровным счетом ничего, кроме фамилии. Я права? — она слегка склонила голову к плечу и выжидательно посмотрела на Рейджена.

— Отчасти, — кивнул мужчина, не спеша опровергать все вышесказанное. — И простите мою оплошность, шиисса. Я не представился, хотя мое имя вам вряд ли что-то скажет. Меня зовут Рейджен. Рейджен ШиЛарон.

Он сознательно назвался именно этим именем. Знал доподлинно, что в живых не осталось никого, кто мог бы опровергнуть его слова. Все кто мог бы рассказать правду о событиях шестилетней давности, давно отправились к праотцам. А те, кто остался… Что ж, они будут молчать.

— Ну что же, шиисс ШиЛарон, — кивнула Орин. — Я рада знакомству и надеюсь на плодотворное сотрудничество. Вы, верно, задаетесь вопросом, какого рода услугу я прошу у вас. Так вот… — она замолчала, отвела глаза и несколько долгих мгновений смотрела на горящее в камине пламя. Затем словно встряхнулась и, улыбнувшись — то ли собственным мыслям, то ли огню в камине — обернулась к Рейджену. — Я начну с самого начала. Так получилось, что я вдова. Муж мой, пусть богиня хранит его душу, покинул этот мир три года назад в результате тяжелой болезни. И он не оставил мне ничего. Совсем ничего.

— В этой вашей истории нет ничего необычного, шиисса, — произнес Рейджен. — Такое случается сплошь и рядом.

— О, да! И я не ропщу, не подумайте. Я все эти годы пыталась достойно выйти из создавшегося положения, но… реальность такова, что мне это не под силу. Если бы у меня был ребенок, тогда, возможно, я могла бы претендовать на часть наследства, но… — она развела руками. — Впрочем, это все не важно. Дело в другом. У моего супруга была бабушка. Впрочем… — пожала плечами Орин, — почему была? Она и сейчас есть. Живет и здравствует. И неплохо живет, скажу я вам. Все эти земли, — шиисса обвела рукой комнату, — принадлежат ей.

Рейджен молчал. Мелкими глотками потягивал вино, любовался сидящей напротив него женщиной и слушал, подмечал детали. На первый взгляд, шиисса ШиМаро была искренна, благожелательна. А то, что поджала губы при упоминании о муже, ну так что ж? С кем не бывает? Среди дворян редко встречаются браки по любви, а сами благородные шииссы иной раз такие фортели выкидывают, что удавить их еще и милосердно будет. Ну, не любила шиисса мужа, осуждала его. Ну и пусть, какое ему, Рейджену, до этого дело? Даже если она его на тот свет самолично отправила, то он-то тут точно ни причем и судить ее не собирается.

— А ваш супруг?.. — подтолкнул ее к продолжению Рейджен.

— Дело не в нем, — отмахнулась Орин. — Дело в его бабушке. Впрочем, какая она ему бабушка? Мачеха моей свекрови — только и всего. Но… старуха написала завещание.

— И указала в нем вас? — Рейджен бил наобум и попал. Со ста шагов прямо в монетку.

— Да, все так и было. Только… эта старая перечница, в своем завещании выставила одно условие. Деньги я могу получить еще до ее смерти, но… если найду себе мужа.

Рейджен поперхнулся вином. Ситуация была патовая. Ну, не предлагает же эта дамочка ему…

Ну, нет, в самом-то деле? Первому встречному?

А на вид, шиисса вполне адекватна и мыслит разумно.

— Простите, — повинился он за свою неловкость, — но я не…

— О, нет! — воскликнула Орин, даже руками взмахнула. Но было в этих ее жестах нечто… наигранное. — Я не предлагаю вам жениться на мне, богиня упаси и меня и вас. Я вообще не собираюсь больше выходить замуж — в этом-то все и дело! Одного раза, знаете ли, хватило с лихвой. Но деньги мне нужны. Очень.

— И как вы собираетесь их получить?

— Я предлагаю вам отправиться со мной в Сайриш и сыграть роль моего жениха, — она произнесла это, глядя прямо в глаза Рейджену. И на какой-то миг, свет от камина позолотил ее карие глаза, придал им глубины и…

— А что мне за это будет? — Рейджен едва сдержался, чтобы не издать ликующий клич.

Сама богиня приняла его сторону. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — младший из тройняшек Лорне всегда был ее любимчиком.

А дело в том, что Сайриш являлось поместьем шииссы Найтвиль. И именно там, вот уже три недели безвылазно сидела Анна. Лучшей возможности проникнуть туда Рейджену бы точно не подвернулось. Но соглашаться слишком быстро, без условий и возражений, значило бы насторожить шииссу ШиМаро. А этого Рейджену не хотелось. И потому он настроился… торговаться.

Оставшись в одиночестве, Орин не торопилась покидать уютное кресло подле камина. Смотрела на пляшущие языки пламени, крутила в тонких пальцах практически нетронутый бокал с вином.

Думала.

Прикидывала.

Решала.

Шииис ШиЛарон, покинувший ее комнаты несколькими минутами ранее, идеально подходил для ее целей. Не красавец, но приятен в общении и, кажется, благороден. Не было в нем и той особой харизмы, коей обладают люди, обличенные властью и богатством. Но это и не важно. Главное — он вызывал доверие. Приятные манеры, довольно-таки интересная внешность, благородное происхождение, что чувствовалось в каждом его жесте, в повороте головы, в речи. О том, что Рейджен ШиЛарон не дворянин и никакой не шиисс, а самый что ни на есть простолюдин, Орин даже не задумывалась. Ну не мог, безродный шесс вести себя так, как вел себя Рейджен. Вот не мог и все.

Всем известно, что аристократизм, манеры, дворянские повадки нельзя постичь, им нельзя научиться — это передается по крови от отца к сыну, по духу от предков, впитывается с молоком матери. Нельзя научиться «быть шииссом» если ты им не являешься от рождения, взяв несколько уроков придворных манер и этикета. Такого не бывает.

Сама Орин происходила из древнего дворянского рода. Обнищавшего, но не утратившего своей высокомерности и гордости. Шиисса ШиМаро еще помнила собственное голодное детство в продуваемом всеми ветрами полуразрушенном замке в самом глухом уголке Шархема. Помнила, каково это спать на куче прелой соломы и питаться объедками, постоянно мерзнуть из-за того, что нет денег на то, чтобы купить угля или дров. До сих пор в кошмарных снах видела старое платье, перешитое несколько раз, застиранное до такого состояния, что уже и предположить нельзя было его первоначальный цвет. Да, Орин прекрасно знала, что значит быть нищей. Сама прошла через это. Ее семья была именно такой — благородные предки, славный род. Ага, как бы ни так. От всей их благородности остались лишь воспоминания, да полуистлевшие гардины в старом замке, по которым даже пуки боялись ползать — авось рассыплются. А единственным напоминанием о славе и величии оставался ее дед. Полубезумный старик. Беззубый, почти слепой. Исхудавший до такой степени, что можно было использовать его в качестве живого пособия по строению костей. Зато не утративший ни чванства, ни высокомерия. Потрясая клюкой, он гонял со двора сборщиков налогов, осыпая их проклятиями. И готов был без устали рассказывать о том, как лет двести назад его славный предок — родоначальник их фамилии — сражался бок о бок с тогдашним королем. Он много говорил о предках. Поклонялся им, чтил их память, призывал потомков помнить о чести рода и не замарать славное имя, что те самые предки добывали мечом и кровью. И ни разу не подумал о живых.

Не побеспокоился о том, что дети умирают от голода или сгорают в лихорадке. Что его невестка в тридцать лет выглядит уже старухой от вечного голода и безденежья, а сын и наследник харкает кровью. Ему не было дела до живых. Он упивался величием давно почивших.

Орин не желала повторить судьбу матери или старших сестер. Она не хотела прозябать в нищете и год за годом плодить таких же нищих, как сама. Она хотела иного. И она этого достигла. Распорядилась с умом не только древним именем, которое носила, но и своей красотой и телом.