Осколки (СИ) - Загорская Наташа. Страница 7

В то время Анне приходилось не сладко. Батюшка чувствовал себя настолько плохо, что периодами даже не понимал, где находится и не узнавал собственную дочь. А от боли кричал так страшно, что уже спустя несколько недель почти все слуги разбежались из старого замка, оставив Анну один на один с ее горем.

А потом сбежал и секретарь старого шиисса.

Ночью. Никому ничего не сказав.

И прихватив с собой последние деньги.

Анна вздохнула. Мотнула головой, чтобы избавиться от непрошенных слез. Эти воспоминания причиняли боль. Всегда.

Казалось бы, столько лет уже прошло с того времени, как она осталась один на один с бедами, обрушившимися на ее семью, но все еще не могла позабыть ту растерянность, весь тот ужас, что ей довелось пережить в юности. И картинки прошлого, время от времени всплывающие в памяти вызывали тупую боль в сердце и слезы на глазах.

Сначала от неизвестной хвори умерла матушка Анны. Их семья еще не успела оплакать потерю, не примирилась с горем, как спустя всего несколько месяцев, от той же самой болезни отправился в мир иной старший брат, и единственный прямой наследник рода ШиВар.

Старый шиисс, отец Анны, постарел на глазах. Он перестал обращать внимание на то, что происходило вокруг. Полностью забросил все дела, спихнув разрешение вопросов на вороватого управляющего и недобросовестного секретаря. А после и вовсе пристрастился к бутылке и сутками пропадал на охоте, даром, что вокруг их замка были расположены обширные леса, наполненные разной дичью. Охота всегда была любимым развлечением дворян в их краях.

В один из таких дней, находясь под воздействием крепкого вина, шиисс ШиВар и повстречался с тем кабаном. Эта встреча оказалась роковой. Что именно тогда произошло, никто так доподлинно и не узнал — то ли лошадь, испугавшись дикого зверя, сбросила своего седока, то ли раненый кабан, озверевший от боли, набросился на всадника — но батюшку Анны нашли в лесу крестьяне. Окровавленного и без сознания.

Анна до сих пор не забыла тот миг, когда, выскочив на крыльцо, увидела, как крестьяне вносят во двор замка ее недвижимого отца на старой дерюге.

Лекарь, за которым послали в ближайший город, сказал, что у шиисса раздроблены кости обеих ног и предложил единственный, по его мнению, вариант — отрезать пострадавшие конечности. Но пришедший к тому времени в чувство шиисс, раскричался и даже побил несчастного тяжелым подсвечником, оставленным у кровати. С тех пор лекари больше не появлялись в их замке. А шиисс ШиВар больше так и не поднялся на ноги.

Старый замок почти опустел. Разбежались слуги. Соседи, родственники, бывшие приятели отца или же немногочисленные ухажеры Анны — все забыли дорогу к их дому. Никто не желал приобщаться к горю, что постигло семейство ШиВар. Никому не было дела до того, что юная Анна, совершенно ничего не понимающая в жизни и уж тем более, не представляющая, как именно надо вести хозяйство, осталась совершенно одна у смертного одра, страдающего отца.

Когда еще была жива матушка и брат, когда отец Анны был здоров и полон сил, у их очага собиралась многочисленное общество. Соседи и приятели частенько наведывались в гости, оставались гостить в их замке по нескольку дней, а то и недель. Пили дорогие вина, что хранились в погребах отца, вкушали изысканные блюда, приготовленные поваром, которого шиисса ШиВар, матушка Анны, переманила от какого-то столичного то ли графа, то ли, даже самого герцога, разглагольствовали о политике или ценах на зерно и лес.

Но, то было раньше.

До того, как беда постучалась в их двери.

Как смерть ступила под своды родового гнезда ШиВаров.

Теперь же, все забыли дорогу к их замку.

Все, кроме кредиторов.

Оказалось, что дела у шиисса ШиВара шли не сказать, чтобы хорошо, а его болезнь подстегнула всех этих людей к тому, чтобы напомнить о многочисленных долгах.

Пока батюшка Анны еще более-менее держался и был в сознании, он громко ругался и даже не раз приказывал своим лакеям спустить с лестницы особо настойчивых. Но ему становилось все хуже и хуже. И Анне приходилось справляться самой. Ухаживать за отцом, который от боли совершенно обезумел, сдерживать кредиторов и сборщиков налогов, которые точно воронье слетались на чужую беду, пытаться выжить без денег.

А когда отца не стало, в замке появился новый наследник. Какой-то очень дальний родственник. Настолько дальний, что Анна даже никогда раньше о нем не слышала. И ее просто выгнали на улицу из дома, в котором она родилась и выросла.

Да, эти воспоминания причиняли боль. Вызывали горькие слезы и чувство полного одиночества. Но Анна справилась тогда. Пусть все, что она смогла сделать — это добраться до столицы и постучать в дом своей единственной родственницы со стороны матери, но все же. Она нашла выход пять лет назад. Найдет его и сейчас.

Развернувшись, она уже собиралась отправиться к себе и лечь в постель, как прикрытая дверь комнаты, что отвели шииссе Найтвиль, распахнулась, с громким стуком ударившись о стену.

Анна вздрогнула. А вот «гвардейцы», что стояли по обе стороны даже бровью не повели и не шелохнулись. Вели себя так, словно ничего не случилось. Привыкли, наверное.

«Секретарь» выскочил из комнаты своей госпожи.

— Н-но… но… шиисса, — он был возбужден, взъерошен. Длинное некрасивое лицо его пошло красными пятнами, большой рот с тонкими губами скривился таким образом, что напоминал кочергу. Очки съехали на бок, а талмуд, что мужчина держал подмышкой, все время норовил выскользнуть, и мужчине приходилось то и дело ловить его и запихивать обратно.

— Ступайте, шесс Арнод, — раздался спокойный женский голос ему вслед. — Ступайте и отдохните. Это был долгий день, наполненный трудностями и переживаниями.

— Но шиисса! — воскликнул шесс, воздевая руки и роняя таки свою книгу. — Это же… мы же должны… о, богиня! — он всхлипнул обиженно и наклонился, чтобы поднять упавшую вещь.

— Ступайте, — непреклонно произнесла шиисса Найтвиль, появляясь в дверном проеме.

Анна непроизвольно улыбнулась, наблюдая за этой картиной, и взялась за ручку двери, намереваясь все-таки отправиться к себе. На миг ее глаза встретились с глазами шииссы.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулась пожилая женщина.

— Добрый вечер, — ответила ей девушка, слегка приседая в приветственном поклоне.

— Надолго в наших краях? — словоохотливая дама не желала расставаться с неожиданно встреченной собеседницей.

— Я здесь проездом, — уклончиво ответила Анна.

— Вот как, — шиисса Найтвиль задумчиво склонила голову к плечу. — Не желаете выпить со мной чашечку чая перед сном? — мягко поинтересовалась она.

И странное дело, у Анны даже мысли не возникло отказаться.

Глава 3

Рейджен сжал руками большую глиняную кружку с местным пивом и опустил голову пониже. Он уже неделю, как жил на постоялом дворе в местечке под названием Гроапа. Целую неделю пил местное пиво, часами просиживая в общем зале, лениво наблюдал за постояльцами и думал.

Почти месяц прошел с тех пор, как он пустился в погоню за шииссой Анной ШиВар и вот наконец-то нашел ее.

Нашел бы и раньше, если бы не порол горячку и немного подумал еще при выезде из Дорвана. И вот с чего ему взбрело в голову, что Анна пожелает вернуться в столицу? Только ли из-за того, что она жила там последние годы? Почему он не предусмотрел, что она может отправиться еще куда-нибудь? Если бы не это обстоятельство, заставившее Рейджена почти семь дней нестись сломя голову по направлению к столице, обшаривать все близлежащие селения и постоялые дворы, в поисках беглянки, а затем возвращаться назад и проделывать то же самое, только уже в ином направлении от Дорвана, то он бы уже давно нагнал ее.

За то время, что ему пришлось поколесить по дорогам Шархема, Рейджен много думал. Сразу злился и давал сам себе обещания, что когда догонит беглянку — а в том, что он ее догонит, сомнений не возникало — заставит горько пожалеть о совершенном побеге, о том, что посмела действовать вопреки его желаниям. Потом злость несколько поутихла и на смену ей пришли иные чувства и мысли.