Колдунья из Угро (СИ) - Никитина Анастасия. Страница 28

— А свидетельница?!

— А свидетельницу нашли мертвой. Передоз. Где она в спецклинике герыч нашла, неизвестно до сих пор… Гад нам в лицо смеялся. Как будто знал все заранее. А, может, и знал. Черт его разберет.

— И чем все закончилось? — мрачно спросил Николай, прекрасно понимая, чем.

— Ничем. Отпустили урода. С извинениями. Угадай, кому извиняться пришлось?

— Это у нас всегда была почетная обязанность Ильина…

— Так точно, подполковник тогда неделю ходил злющий, как сто чертей, и я его понимаю. Вон, смотри, все тут, даже Бурундук, а Ильина нет. Видно, пронюхал, чья тушка, и не поехал.

— Да… Дела…

— Болтаете? — проговорил словно из ниоткуда вынырнувший полковник. — Делом займитесь. По соседям пройдитесь. Поднимите в архиве связанные с Порошенко дела. Ну, вас учить не надо, сами разберетесь. Имей в виду, Корбов, этот труп на тебе. Так что не расслабляйся.

— Есть не расслабляться, — вытянулся Николай.

— Клоун, — пробормотал, уходя, Бурундук.

— Короче, давай-ка ты, мой дорогой коллега, дуй в контору. И эту с собой прихвати, — Макс кивнул на Агафью, которая стояла, внимательно разглядывая труп. — Ишь, как вьется над телом, упырица. Любая баба бы от такого зрелища уже в обморок хлопнулась, а этой все нипочем. Ты выцепи адрес родителей той девчонки-наркоманки и пообщайся с ними. Может, они вспомнят ее друзей или еще кого, кто мстить может. А эта пускай в остальных делах копается. Она у нас с бумажками работать мастак, вот пусть ищет потенциального снайпера. А я тут по соседям побегаю. Может, кто что углядел.

Николай подвез Агафью до архива, а сам, получив нужную информацию, отправился к родственникам погибшей четыре месяца назад девочки. Ее мать оказалась дома, а отец, моряк, был в очередном рейсе. Узнав о смерти Порошенко, женщина бурно обрадовалась, но никаких возможных мстителей за свою дочь назвать не смогла или не захотела. Слегка разочарованный — без пользы потерял несколько часов, капитан вернулся в контору. Макс уже сидел за столом, попивая кофе.

— Успехи? — поинтересовался он.

— Нулевые, — буркнул Николай. — А у тебя?

— Аналогично. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Правда, в трех квартирах никого не оказалось. Вечером еще разок туда поеду. Лето, суббота. Может, народ на дачах или в лесок на шашлычки покатил с утра пораньше. Хотя, дохлое это дело. Снайпер работал. Я уверен. Прекратил позорное существование гражданина Порошенко и растворился в проходных дворах. Даже если кто-то и вспомнит громкий хлопок где-то рядом, нам это ничего не даст. Окружение этого урода шерстить надо.

— А если заказное?

— А если заказное, то все то же самое, только дольше и муторнее.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Агафья, поддерживая подбородком кипу папок. Не успел капитан подняться, чтобы ей помочь, как она уже свалила свою ношу на стол и обернулась.

— Николай, ты подполковника Ильина не видел? — спросила она.

— Нет, а зачем он тебе? — поинтересовался Корбов, перехватив многозначительно-насмешливый взгляд друга.

— Да он меня в четверг нагрузил. Статистическая справка ему была нужна. Но я возилась… В общем, не успела я. Вчера ходил, зубами на меня щелкал. А сегодня не заикается. И нет его нигде. Да, кстати, майор Ребров, ваши бумаги, — девушка одну за другой вытащила из сейфа две стопки документов. — Оригиналы подколоты к распечаткам скрепочками.

— Статистика — это, наверное, для совещания руководства. Оно по понедельникам. Бурундуку отнеси, — посоветовал Николай.

Девушка кивнула и вышла.

— Скоро весь отдел на Агафью свои бумажки перевесит, — проворчал он ей вслед.

— Самая подходящая для нее работа!

— Макс, ну, прекрати, наконец! — возмутился капитан. — Сколько можно? Надоело, честное слово! Девчонка — молодец. Голова варит, в рыло в случае необходимости дать может, но и о чувстве самосохранения не забывает. Что тебе еще надо?!

— Все, все, уймись, — замахал руками майор. — Ты еще меня на дуэль за честь прекрасной дамы вызови!

— Красивые жесты — это как раз твоя парафия, — усмехнулся Николай. — Мы люди простые и таким тонкостям не обученные. Но ты мог бы признать за девочкой некоторые достоинства. По-моему, она — стоящий товарищ.

— Хорошо, признаю, и что? Ты не находишь, дорогой мой капитан, что в силуэте хрупкой девушки с пистолетом в руках есть что-то неправильное?

— Оставь свою философию для козочек и заек. Они от нее млеют и текут в твои руки растаявшим пломбиром. На меня это не действует. Признай, что девчонка тебя удивила.

— Хорошо, — не стал спорить Макс. — Хорошо, эта вредная, нахальная, ехидная особа пару раз сумела меня удивить. Однажды даже приятно… Ты доволен? Только теперь назад не отыграть. Она свое мнение обо мне составила, и весьма прискорбное. А бегать за ней, рассказывая, какой я хороший… Так низко я пока не пал. И что же в моих словах вызвало твою улыбку?

— Твое описание девчонки, — пояснил капитан. — Именно так тебя охарактеризовал Бурундук, примерно через месяц после того, как ты начал работать в отделе. Помнишь? Правда, он выразился немного по-другому: «вредный, ехидный, нахальный…»

— Я помню, как он меня назвал! — быстро прервал Макс, слегка покраснев.

«Интересно, как же полковник назвал этого самодовольного индюка? Хотя, может быть он не такой уж и индюк, как показался вначале?»— подумала Агафья, тихонько отходя от двери и тут же возвращаясь обратно, громко топая тяжелыми бутсами.

— Я забыла документы на подпись полковнику, — пояснила она свое возвращение удивленному Николаю. Подхватив со стола несколько листочков, она снова вышла.

— Вот ведь заразюка мелкая, — проворчал Макс. — Ведь видит же, что у меня башка трещит, и нарочно ногами колотит. Я как-то за ней наблюдал, когда она меня не заметила. Девчонка в этих говнодавах может ходить бесшумно, как кошка.

— Закономерно, — усмехнулся Николай. — Ты ее бумажками дрюкаешь, а она по твоим похмельным мозгам топчется. Знаешь, что, дорогой мой майор, по-моему, вы друг друга стоите.

— Полковник приказал идти по домам и до понедельника думать, — сообщила вернувшаяся через полчаса девушка. — А меня опять сослали в архив.

— Полковник — разумный руководитель, хорошо знает, куда послать подчиненных, чтобы впоследствии получить наилучший результат, — ни к кому не обращаясь, заявил майор.

«Нет, все-таки индюк», — с раздражением подумала Агафья.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, уточнил Николай.

Макс безмятежно улыбнулся:

— Я имел в виду, что Бурундук знает: отдохнув в законный выходной, мы будем работать лучше, только и всего. А ты что подумал?

— Ничего, — буркнул капитан, который терпеть не мог игру словами.

Они вышли из отделения и разошлись в разные стороны. Макс вскоре проехал мимо, на прощание мигнув фарами, а Николай еще долго пытался уговорить свой жигуленок завестись. Наконец, техника уступила грубой силе, и он повез Агафью по вечерним улицам. По дороге капитан рассказал ей о событиях сегодняшнего дня. Девушка внимательно выслушала, а потом серьезно сказала:

— Я в архиве много познавательного прочитала. Но, знаешь… Есть одна странность. Выстрел среди бела дня… Никаких следов или свидетелей… Это серьезно. А жертва — мелкий наркоторговец. Не вяжется! Не те вокруг него люди. Родители малолеток из его сети? Так они нормальные законопослушные граждане. Где им достать снайперскую винтовку, научится стрелять, или хотя бы выйти на киллера, который, кстати, больших денег стоит? Негде. Конкуренты? Да какие у него могут быть конкуренты? Такие же мелкие насекомые, как он сам. Ножом бы пырнули, в подъезде обрезком трубы голову проломили, ну, в крайнем случае, из ТТ пристрелили. Но снайпер… это перебор. Да и зачем? Зачем такие сложности? Был тысяча и один способ избавиться от ублюдка намного проще.

— Пожалуй… — согласился Николай. Он припарковался рядом с аркой. Машин у обочины было мало, похоже, половина Питера укатила за город. И друзья уже через пару минут оказались дома.