Колдунья из Угро (СИ) - Никитина Анастасия. Страница 8

— Приснится же такое! — воскликнул Николай вслух и схватился за голову: резкий звук собственного голоса прошелся по мозгам с грацией отбойного молотка.

Николай, скрипя зубами, полез в аптечку и успел сунуть в рот две таблетки анальгина, когда к затихающему отбойнику в голове добавился второй: в коридоре трезвонил телефон. От неожиданности он подскочил, споткнулся об табуретку, своротил со стола бутылку пива и, поскользнувшись в пенной луже, растянулся на линолеуме.

Телефон затих, чтобы через минуту затрезвонить с новой силой. Матерясь сквозь зубы, Николай дохромал до зловредного аппарата и как раз успел взять трубку, чтоб послушать короткие гудки. Борясь с желанием швырнуть телефон на пол и хорошенько потоптаться ногами по обломкам, а заодно и по упрямому абоненту, он аккуратно положил трубку на рычажки. Надо ли говорить, что телефон зазвонил снова, как только Николай дошел до туалета. Развеселые отбойные молотки в голове помешали ему просто проигнорировать этот трезвон. Пообещав себе повыдергивать шаловливые ручонки звонильщику, кто бы он ни был, Николай вернулся в коридор. Звонил Макс.

— Привет бывшим безопасникам! — раздался из мембраны его отвратительно бодрый голос.

— Привет ментам, — хмуро отозвался Николай, поглядывая на дверь в туалет — выпитое пиво просилось наружу.

— Спишь, что ли? Я звоню, звоню, а ты трубу не берешь.

— Раз не беру, значит, на это есть причины.

— Какие причины? — в момент посерьезнел Макс.

— Похмелье, блин! — рявкнул Николай и уже тише добавил. — Перезвони через полчаса. Прочухаюсь и поговорим. А то я пока слегка в неадеквате.

— Ты вчера еще догнался, что ли? — догадался Макс. — Эх, и думал же, что надо было тебя до дома довести. Хорошо. Договорились. И мобильный найди. Непривычно на домашний названивать. Еле номер нашел. Только спать не завались. У меня важная новость.

Николай несколько секунд послушал короткие гудки и, сообразив, наконец, похмельными мозгами, что эти звуки ему ни о чем не скажут, поплелся в туалет. Кое-как приведя себя в порядок, он занялся поисками мобильного. Перерыв все карманы и перетряхнув сумку с документами, он решил было, что посеял сотовый во время вчерашних шатаний по городу, и тут услышал слабый писк. Николай пошел на звук и обнаружил свою Нокию. Она почему-то валялась под тумбочкой возле двери в туалет. Николай припомнил странный сон и поежился.

— Слушаю.

— Пришел в себя? Способен адекватно реагировать на раздражители? — спросил Макс.

— Способен, — ухмыльнулся Николай. — Что у вас там?

— Интересно у нас тут. Но это не по телефону. Приезжай ко мне, побеседуем. Ты теперь птица свободная, безработная, а я человек служилый, подневольный.

— Не смешно, юморист хренов. Поиски работы в наше время не тема для шуток — в морду получить можно.

— И об этом тоже поговорим.

— О морде?

— О поиске работы, балда! Приезжай, давай.

— А Бурундук?

— Нет его. В командировку укатил, в Москву.

— Хорошо. Скоро буду. Пропуск мне выписать не забудь. А то придется стоять на пороге родной конторы, как нищему на паперти.

— Обижаешь, — рассмеялся Макс. — Считай, уже выписал, хотя мой друг перед управой с плакатом «Пустите, ироды!», это интересно. Ты, главное, паспорт дома не оставь, или заготовить плакатик-то?

— Не оставлю, не надейся, остряк-самоучка, — хмыкнул Николай.

До родной конторы Николай добрался быстро, но Макс успел, и пропуск уже ждал его на проходной. Знакомый сержант с ухмылкой напомнил ему о необходимости подписать бумагу у майора и сдать на выходе. Николай пообещал устроить особо остроумным ментам веселую жизнь и свалить через окно в туалете первого этажа. Сержант враз посерьезнел и нахмурился: Николая и его дурацкие, по мнению низших чинов, шутки он помнил еще слишком хорошо.

Поднявшись по знакомой лестнице, бывший опер столкнулся с Максом. Тот сразу потащил его к себе в кабинет:

— Что ты там наговорил на проходной? Сержант звонил и слезно умолял провести тебя до выхода, и ни в коем случае не отпускать несознательного гражданина в свободное плавание.

— Салагу развеселило, что я явился сюда по твоему вызову, — хмыкнул Николай и рассказал, как было дело.

Макс заржал и решил позвонить на проходную минут через пятнадцать, с сообщением, что ненадежный товарищ покинул его кабинет.

— А тебе потом Бурундук за таки шутки фитиля не вставит?

— Это же элементарно, Ватсон, — заявил Макс, копируя характерный, с хрипотцой голос Ливанова. — Во-первых, я ему на мобильный позвоню, с перепугу он и не заметит. Во-вторых, я же не буду говорить, что ты из конторы уходишь. Может, ты в туалет пошел?

— Ну, ну. Цирк уехал — клоуны остались.

— Самый главный клоун в отделе был ты, вне конкуренции, так сказать. Так что теперь у нас все цивильно. Да и кто тебя смог бы заменить на этом благородном поприще? Ильин, сам знаешь, редкостный зануда. Молодняк, в основном, лямку тянет, квартиру ждет, да на сторону поглядывает. Бурундук, конечно, может пошутить… Только после его, мягко говоря, своеобразных шуток впору крем от геморроя покупать. Один я тут остался, последний из могикан, — Макс с притворной грустью вздохнул и пропустил друга в небольшую комнату, заменявшую, судя по количеству столов, ему и еще двум операм кабинет. — Проходи, дорогой, гостем будешь. Сейчас я кофе организую. И побеседуем.

— А соседи? — Николай кивнул на пустующий, но явно обжитой стол.

— Сосед вряд ли сегодня появится. Переводят его. Вот и носится, хвосты подчищает. Опера, как волка, ноги кормят.

— Давай, давай. Еще ты мне прописными истинами в нос потыкаешь, капитан Очевидность.

— Майор, с вашего позволения. Майор Очевидность.

Николай хмыкнул — Макс всегда очень трепетно относился к званиям — и, присев у стола, стал наблюдать, как он колдует над электрочайником.

— Ну, вот теперь можно и поговорить, — сказал он, когда дымящиеся кружки заняли свои места. — Дела у нас, в общем-то, хреновые, брат.

— Хватит ходить вокруг да около!

— Да не хожу уже, не хожу, — Макс раздраженно потер переносицу, собираясь с мыслями. — Выяснилось, с чего слух пошел, что Бурундука на пенсию уходят, на который Ильин намекал. Месяц назад в верхах в очередной раз сменились вершители судеб. В большое кресло сел один пустобрех, из тех, что любят с трибун рассуждать про дерьмократические ценности. Вызвал он к себе нашего Бурундука и поставил ему ультиматум, или Вы, Дмитрий Константинович, замшелый ретроград, и отправляетесь на пенсию, или идете в ногу со временем.

— Это еще как?

— А вот так. Дам у нас в отделе нету — попахивает сексизмом. Дискриминация по половому признаку…

— Как это нету, — не понял Николай. — Секретарша у Бурундука мужик, что ли?

— Это не считается. Дам-оперов нету.

— Да какой же дурак бабу опером в убойный отдел возьмет?

— Браво! И ты, мой друг, ретроград. И я, каюсь, такой же. А вот высокое начальство два часа Бурундуку лекцию читало о том, как мы все неправы. Короче говоря, или в отделе будет баба, или у нас будет новый начальник.

— Круто. И где найти дуру, которая после юрфака опером работать захочет? Если кто в МВД и устраивается, так следователем.

— Где да кто, это высокое начальство оставило на наше усмотрение, — развел руками майор. — Но в связи с такими событиями, возникла у меня одна мыслишка, и я ее Бурундуку быстренько подкинул.

— Когда ж ты успел? Он же в командировке?

— Ну, в командировку он укатил два часа назад. Ругался на столичных словоблудов последними словами, но, раздав руководящие ЦУ, укатил. Одно из этих ценных указаний, кстати, тебя касается.

Николай вопросительно уставился на друга, ожидая продолжения. Макс выдержал паузу, наслаждаясь эффектом, и заявил:

— Я напомнил нашему бессменному начальнику, что дерьмократические ценности, которые так педалирует большой босс, подразумевают не только отказ от дискриминации по половому признаку, но и по расовому. А также толерантность к сексуальным меньшинствам. У нас в отделе некомплект сорок процентов, старичков почти не осталось. Так, зелень зеленая, которую еще учить и учить, хотя учиться она в большинстве своем не желает и смотрит на сторону. Так, что, если он не хочет после бабы искать по всему Питеру чернокожего представителя сексуальных меньшинств с юридическим образованием, то ему стоит вспомнить про проверенных товарищей. То есть, про тебя. Старик проскрипел зубами похоронный марш своим принципам и приказал выяснить, не передумал ли мой друг вернуться в лоно правоохранительных органов. А если не передумал, то сам виноват.