Эльмарис. На пути друг к другу (СИ) - Загорская Наташа. Страница 29

Эльмарис задохнулось было от чувств, почти уже рот открыла, чтобы высказать этому самоуверенному нахалу все, что она о нем думает и о методах его тоже, да не сказала. Выдохнула только шумно.

— Нам нужно уходить, — Лерс же отошел от поверженной твари, приблизился к двери, однако открывать ее не торопился. Прислушивался. И на лице его появилось выражение задумчивое. — Опоздали. Эта своим воплем всех переполошила. Скоро здесь будут.

Лерс решительно задвинул засов, а затем обернулся. Комнату взглядом окинул и направился к кровати. Точно так же, как совсем еще недавно в покоях, отведенных Эльмарис, стащил покрывало и набросил его на зеркало.

— Они умеют ходить зеркалами, — пояснил ошеломленной целительнице свои действия. — В пределах своего гнезда, правда, но нам тут гости пока не нужны.

— Они очень опасны? — Эльмарис от двери все же отошла и приблизилась к Лерсу. Рядом с ним было спокойней.

— Для тебя — нет.

— Как это? — не поняла целительница.

— Они мужчин убивают. Заманивают в гнездо обычно парочки, мужчин очаровывают. Да так, чтобы подруга или жена там, — Лерс хмыкнул и покосился на девушку, — невеста вот, видела все. И уверилась в измене. Затем начинают ее искушать. Тоску наводят, страдать заставляют.

— Зачем? — Эльмарис стало стыдно.

Лерс все верно говорил. Именно так и было. И она… она же поверила. Думала, что он… что он изменил. С этой вот Арелью уединился. И до последнего верила.

— Затем, что креты — только так размножаются. Томят жертву свою всю ночь, внушают ей всякое, а затем зачаровывают. Да так, что несчастная сама в руки нож берет, и сердце изменнику вырезает.

— А…

— А потом съедает его и превращается в крету, — закончил Лерс.

А несчастная целительница почувствовала, что у ней пол из-под ног уходит. И в ушах зашумело.

— Это что же… я… твое сердце должна была…

— Ага, — весело подмигнул Лерс. — Сырым, да без соли.

Эльмарис затошнило.

— Да ладно, мелкая, — чересчур весело воскликнул боевик, — где наша не пропадала! Прорвемся.

— А… ага, — все что могла, так это кивнуть. А затем взвизгнула тоненько и к Лерсу метнулась, вцепилась в локоть его, прижалась всем телом и глаза зажмурила — в дверь кто-то скребся. Тихонько так, осторожно. — К-кто это? Что…

— Так товарки этой, — Лерс небрежно кивнул на останки Арели, — в гости пришли.

— Что нам теперь делать? — целительница глаза все же открыла и посмотрела на жениха. С надеждой. — Как выбираться будем?

— Хм… — выражение лица у Лерса было примечательное. Задумчивое такое. — Есть у меня одна идея, мелкая. Да вот только… понятия не имею, получится ли.

В дверь уже не скреблись — стучали. Настойчиво, громко. Того и гляди скоро примутся выбивать. И хлипкая преграда не выдержит напора, распахнется под градом ударов.

— Погоди-ка, — Лерс осторожно разжал пальчики Эльмарис, отодвинул ее от себя. — Стой на месте. И к зеркалу ни в коем случае не подходи. Они все еще могут воздействовать на тебя… наверное.

А сам приблизился к двери. Осмотрел ее придирчиво, точно бы пытался найти в ней брешь. Или же еще что-то искал? Головой покачал, похмыкал что-то себе под нос. Затем огляделся уже по сторонам. Эльмарис тоже смотрела. Стояла на том же самом месте, где Лерс ее оставил, обхватив себя руками за плечи, и глаз с боевика не спускала поначалу. Потом только, когда Лерс в комнате осматриваться стал, сама тоже взгляд от него отвела. Огляделась. Спальня эта была просторная, не чета той, в которой ее на ночь определили. Ковер на полу дорогой, но… неухоженный, в пятнах весь старых, подсохших. И только богине известно, от чего они здесь остались. Мебели мало было. Кровать огромная в нише, наполовину скрыта тяжелым пыльным балдахином, у окна, плотно занавешенного темными портьерами, примостился стол и два кресла на тонких витых ножках, подсвечник с горящими ярким пламенем свечами. Напротив камина тоже столик небольшой и кушетка. Зеркало на стене, занавешенное покрывалом. И вот то ли сквозняк гулял по комнате, то ли еще что, но целительнице вдруг показалось, что покрывало, которое Лерс набросил на зеркало и даже подоткнул по краям, чтобы оно не упало, вдруг зашевелилось.

Она вздрогнула и даже головой помотала, точно бы пыталась отмахнуться от видения. Не вышло. Покрывало надулось, будто кто-то с той стороны, из зазеркалья, пытался выбраться.

И вспомнилось тут Эльмарис то самое зеркало, что видела она внизу, подле лестницы. Ей ведь и тогда казалось, будто бы кто-то поселился там, в глубине его и смотрит. Подсматривает за тем, что происходит по эту сторону отражения. Ждет чего-то. Присматривается.

И шепот. Тихий такой, неразличимый, раздался откуда-то из-под покрывала.

Эльмарис замерла, прислушиваясь. Слов различить она не могла, но дрожь пробежалась по телу, заставляя поежиться точно бы от холода. И чудилось ей в этом шепоте нечто такое, от чего сердце замирало. Было важно услышать, понять… разобрать хоть словечко.

Целительница сделала шаг к зеркалу. Нет, она точно помнила, что Лерс запретил приближаться к нему и покрывало с него снимать тоже, но ведь беды не будет, если она подойдет. Только для того, чтобы лучше было слышно. Может быть… быть может помощь кому-нибудь нужна? Или ей подскажут выход?

Шаг и еще. И вот уже тонкая рука с золотой вязью эльфийских рун тянется вперед, пальцы прикасаются к шелковому покрывалу. Ткань гладкая. И холодная. Мерзкая наощупь, но это не важно.

Ничего не важно, кроме того, что ее зовут. Просят о помощи. Умоляют.

Пальцы сомкнулись на покрывале. Эльмарис потянула ткань на себя. Она находилась словно во сне, не отдавала себе отчета в собственных действиях.

— Мелкая, нет! — резкий окрик за спиной заставил вздрогнуть и обернуться. Рука, пальцы которой все еще сжимали плотную холодную ткань, опустилась, увлекая за собой и покрывало.

— Нет! — и перекошенное лицо боевика стало последним, что целительница видела перед тем, как ее с силой отшвырнули в сторону. Она отлетела к окну, взмахнула неловко руками, пытаясь удержать равновесие, но не получилось. Удар и резкая боль в виске, было последним что почувствовала целительница прежде чем ее поглотила тьма.

Эльмарис снова оказалась посреди бескрайней водной равнины. Куда ни посмотри — со всех сторон только вода. Прозрачная, чистая, кристально-изумрудная, она тихо плескалась вокруг, омывая ноги. Целительница зажмурилась на мгновение, а когда снова распахнула глаза, ничего не изменилось. Вот совсем. Разве что далеко-далеко на горизонте появилась тонкая темная полоса. И она ширилась, разрасталась все быстрее и быстрее. Поднялся ветер, еще не сильный, но уже ощутимый. Холодный. И волны стали выше…

Эльмарис принялась лихорадочно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, как выбраться отсюда, избежать сомнительного удовольствия оказаться посреди бушующего моря.

Выхода не находилось. А гроза была все ближе и ближе. Чернильно-черная полоса становилась все шире, и в грозовом небе уже можно было рассмотреть яркие изломанные линии вспыхивающих молний.

Оглушающий раскат грома раздался неожиданно и прямо над головой Эльмарис. Девушка вздрогнула и непроизвольно сделала шаг назад. В тот же миг она провалилась в непроглядную тьму. И падала, и падала, и падала… пыталась кричать, но из сжатого спазмом горла не вырвалось ни единого звука.

— И чему только учат в этой вашей академии? — ехидный и смутно знакомый голос раздался совсем близко. — Столько усилий, столько денег, и все без толку. Как были лоботрясами, так и остались. Сказать что ли ректору, чтобы принял меры?

— Вы слишком предвзяты, — недовольный голос Лерса Эльмарис опознала почти сразу.

А вот второй, мужской и язвительный — все еще не знала, кому принадлежит. Знаком — это да, а вот вспомнить, чей именно не получалось.

Эльмарис осторожно приоткрыла глаза. Из-под ресниц попыталась оглядеться. Она лежала на кровати, сверху над ней нависал пыльный темный балдахин, напротив — зеркало, плотно завешенное покрывалом. Девушка попыталась приподняться — голову пронзило острой болью, а в глазах потемнело.