Айтлин. Сделать выбор (СИ) - Зимина Ирина. Страница 47

Я вспомнила воронку; оригога, который должен был убить меня, но погиб Рэй, и согласно кивнула. А если бы на Рэе не было амулета? Да он бы уже сто раз погиб.

— А что, раньше защитников не было? — спросила я.

— Не знаю, но отчего-то кажется, что нет. И знаешь почему?

— Нет.

— Трантон! Он слишком сильный противник. До него все последователи были очень слабы и не так заинтересованы, возможно, но не он. Триста лет назад ему же почти удалось завершить начатое.

— А маг жизни?

— Она умерла. Мы не успели ее тогда спасти. А служительница, что должна была принять Еваанну, рассыпалась пеплом.

— А что потом? Почему прошло так много времени, пока они смогли забрать маму?

— Вот этого я не знаю, дочь. Думаю, до нее был еще один маг, но он тоже погиб. А потом боги поняли, что могут проиграть и стали вводить более сильные фигуры. Меня и императора. Но мы ее не уберегли. — Он вновь посмотрел на меня сухими, с красным прожилками, глазами, словно от непролитых слез. — Я ведь думал, что раз уже почти сто лет прошло, то можно жить спокойно. Родили дочь, жили уединенно. До того дня.

— Пап, а как думаешь, что тогда произошло? Почему и куда она летела? Мама? И отчего все поверили, что мы мертвы?

— Поверили, потому что Лидалилл все сделал так, что никто не усомнился. Он же бог. А в остальном — после твоего рассказа про Трантона все кусочки мозаики встали на свои места. Он же нам эти амулеты делал! Защитные. Значит, что-то встроил, чтоб в нужный момент сработало, как зов.

— Но ведь, — я откинулась в кресле и круглыми глазами смотрела на него, — это он может всю императорскую семью убить!

— Зачем им? Когда Еваанна оживет, мир умрет. И с ним все живое.

— А сам Трантон? Он что, не боится погибнуть?

— Вот этого не знаю, дочь. Может, ослеплен жаждой и не видит ничего, кроме нее. Возможно, есть способы возвыситься им двоим.

Мы помолчали. Я вспоминала свою жизнь, собирая все недостающие кусочки, а отец просто молча наблюдал за моими потугами.

— Ладно. Тогда если Трантон знал, что я защитник Рэя, почему не убил меня? Те попытки покушения, на первом и втором курсе, они были не очень-то удачными и какими-то не внушительными…вот оргигог-да.

— Расскажи в двух словах все те моменты, где тебе что-то грозило. И я сделаю логические заключения.

Кивнула, но все же напомнила:

— Ты еще не рассказал про богов, почему меня забрали так рано и в человеческие земли?

— Хорошо, давай я и начну. Чтобы уже сверху вниз по этому списку продвигаться.

— Тогда Лидалилл пришел за тобой. Не лично, им нельзя посещать другие миры, лишь голос в голове. Сказал, что время пришло и тебе пора. Сейчас. Я даже сообразить ничего не успел, ни вещи дать с собой, не переодеть, мы как раз с прогулки вернулись, пришлось так и отправлять, в сарафане. Прости дочь, но тогда, в тот страшный день, я дал обещание и не смог бы его нарушить. Да и тебе уже скоро пора было возвращаться, тут ты бы драконом не смогла стать.

— А блок кто поставил?

— Наверное, сам Лидалилл, при переходе. Кто же еще. А вот почему в человеческие земли, тут предположения есть, конечно.

— Какие?

— Они хотели тебя подготовить, сделать сильной и независимой от моего мнения. Ведь ты тоже росла с этой ненавистью в сердце, глядя на меня. Потому и воспоминания убрали.

— Подожди, не сходится, я же помню! Помню твои последние слова: «И запомни, если почувствуешь, что ты в большой опасности, сосредоточься и просто думай обо мне, а я тебя заберу. Из любой точки мира, независимо от преград. Но только в крайнем случае, понимаешь? У нас лишь одна попытка». — Процитировала я свои воспоминания.

— Я такого не говорил. Все, что успел, обнять на прощание и портал открыть. Значит, Лидалилл сделал так, чтоб ты помнила эти слова. Знала, что не одна, что можешь вернуться в любой момент. Но в реальности смогла пройти миры, лишь став драконом.

— А я бы не смогла?

— Нет конечно. Как бы я тебя забрал? Только сам если бы переместился, но пока тебя разыскал, уже многое могло случиться.

— Вот оно что?! Ну а заклинания? Они всплывали в голове в нужный момент.

— Это я, да. Сиана тебе помогали, учили и готовили, выставляя на пути преграды. Вот ты говорила про приют и Академию магов. Тебе просто давали пожить, как простому человеку, чтобы начала ценить то, что имеешь. Потому что здесь мы оба не дорожили жизнями. Моя вина, но в какой-то момент я упустил из виду, что ты стала такой, как я…и они помогли тебе. И я очень благодарен. Если бы ты вернулась туда такая, еще с той силой, что имела, то Академию магов просто бы уничтожила со всеми обитателями.

— Пап, ну нет, конечно! Да, я помню, что не очень хотела жить, но твердо знала, что должна, обязана отомстить за смерть мамы. Но агрессии во мне не было.

— Пока дракон бы не начал на тебя влиять.

Я вспомнила Рэя и кивнула. Да, точно, об этом и не подумала.

— Так что тебе дали время, держа подальше от Трантона, и учили.

— Он что, не почувствовал мой приход?

— Думаю, нет, и, скорее всего, именно потому тебя так рано забрали, пока в силу не вошла.

— Понятно.

— Теперь твоя очередь. — Кивнув, пересказала все, что со мной происходило необычного с момента попадания в Академию драконов, а в конце спросила:

— Как полагаешь, когда они узнали, что я — это я?

— Судя по твоим рассказам, почти сразу. Только вот не знаю, как. Может в Академии крыса? Предатель, — пояснил он мне, — тут их крысами называют.

— Но почему не убили? Столько возможностей было.

— Дочь, они тоже не всесильны. Да и сумасшедших, желающих служить и умереть во имя богини, не так и много. И боги тебе помогали и присматривали, я уверен.

Я вспомнила Мартина. Выходит, он тоже был служителем и вот к чему слова лорда Хорнера: «Он не сделал бы так от огромной любви к Оливии, например, но вот преклоняясь кому-то или служа — легко». Но отчего-то и он не сложил два и два и не заподозрил отца Оливии…

— Думаю, в Академии не нападали потому, что или там нет их людей, или не хотели привлекать внимание к Оливии. Полагаю, она и будет служительницей на этом обряде.

— Поверить не могу, что это она. Всегда казалась мне вполне нормальной и Рэя, вроде любит, любила… — я задумалась. А не может ли быть такого, что Еваана иногда могла смотреть ее глазами? Тогда многое бы стало на свои места. То серебристое свечение, те шары, что сорвались с рук. А я на нее не подумала лишь оттого, что Оливия в действительности такая же жертва обстоятельств в этой игре, как я и как Рэй. Ведь по сути, она ни в чем не виновата. Ее воспитывали с этими мыслями. Кто знает, какой бы она выросла на самом деле? Может, именно потому я никогда не чувствовала от нее реальной угрозы, что сама она на деле никогда ничего и не затевала, действуя, как марионетка в этой игре. Не знаю. А так ли это важно сейчас?

— Что надумала? — спросил отец.

— Скорее всего ты прав, — кивнула я. — Тогда понятны нападения на практике. Не удивлюсь, если и ту воронку с мертвыми магами разбудили, чтобы меня уничтожить.

— Думаю да. Но боги и тут вмешались, послав оракул.

— А тот метаморф?

— Вот тут опять сработал пресловутый закон подлости, как здесь говорят. Я же тебе рассказал, что с магами жизни часто случаются нелепости. Твоя мама: то падала, едва шею не свернув, то тонула, то на практике василиск ее чуть в камень не превратил. Да и так, по мелочи, было много всего. Особенно после, того как в силу вошла.

— Тогда не понимаю, почему они потом весь год меня не трогали и только летом попытались убрать?

— А тут как раз объяснимо. Трантон ведь приближен ко двору и мог подслушать, что все узнали про ваше родство с императором. И понять, что как только совершиться какое-то нападение, то Оливия уже точно попадет под подозрение. Те разы списали на ревность, когда шар слетел, а больше к ней ничего и не пришьешь, а вот если б ты погибла в Академии. Там ведь все на виду. Домовые следят за каждым шагом. А служительниц немного. Учитывая твой рассказ о том, как такие девушки вообще рождаются. Вот они и затаились. Ведь нападение оригога вы к ней не отнесли?