Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина. Страница 104

— Так вы только подтвердили обвине…

Договорить он не успел, так как ему в затылок прилетел ледяной сгусток энергии. Что-то вроде снежка, но гораздо более твердого. Мужик в железной маске рухнул. Все те Ходящие, кто не был занят удержанием сети (екарный-бабай, они верили в мое могущество, раз мастерили ее аж вчетвером!), развернулись в сторону пятнистой фигуры, выступившей из кустов. Это был, как вы догадались, Полынь. Эпичность его облика оказалась слегка подпорчена хромотой и потрепанностью в целом.

Я молча опустила лоб на раскрытую ладонь.

Куратор даже с одним не-волшебным маньяком сегодня не справился, что уж говорить о шести машинах-убийцах?

Ходящие, как по команде, запустили во Внемлющего заклинания. Он выставил вперед правую руку. Большой палец по-очередно коснулся указательного, среднего, безымянного, мизинца, снова указательного, губы искривились в среднепустынном «до» — и заклинания противников, блуждая, словно в лабиринте зеркал, безропотно разлетелись по сторонам.

Тогда двое из шести обнажили мечи, а другие разродились следущей ворожбой. Полынь снова откинул чародейство, но я с ужасом увидела, как из носа у него идет кровь — верный признак магического перенасыщения, в любой традиции, куда не плюнь. Постольку поскольку мои «сетевики-охранники» были отвлечены воинственным зрелищем, я нашла время нашарить в валяющемся рядом рюкзаке бутылку зажигательной смеси. Выхватила ее и кинула как можно дальше и, небо голубое, таки взорвала сеть!

Аллилуйя!

Грубая технология против высокой магии, обожаю «метод топора»!

Ходящие вздрогнули и с новыми силами начали что-то там сплетать в своих худющих и бледнющих, костлявых пальцах.

Я вприсядку, сгорбившись, некрасиво, но эффективно, бросилась к Полыни. Все мои знания времен школы и наставничества гласили — команда лучше, чем один. Один ты идешь быстро и бодро, но лишь в команде — далеко.

Оказавшись рядом с куратором, я вытянула из бокового кармана своего мешка вторую бутылку и снова кинула ее в теневиков. На сей раз, увы, они были готовы и встретили мой снаряд высококлассныи щитом. Но я дала Полыни необходимое время для того, чтобы прикрыть нас с фронтона толстой, огнеупорной энергетической сферой.

— Вали отсюда, и побыстрее, — выкрикнул он, пока наш щит один за другим пытались пробить стихийные заклятья.

— Ага, щаззз, — взбрыкнула я, хитро переплетая ладони и мысленно посылая Карла на все четыре стороны: неужели унни и впрямь не захочет дружить со мной, если я всего-то и хочу, что убить «плохих парней»?

«Нет, Тинави, точно не захочет,» — раздался в голове незнакомый женский голос. Взрослый. Красивый. Мелодичный.

«Что за?…» — хотела было спросить я в ответ, но не успела: Полынь грубо схватил меня за плечи и, буркнув что-то на стародольном языке, оттолкнул.

Пинок, сопровожденный магией, оказался на диво силен: я отлетела метров на пятнадцать, пребольно ударившись головой о собственный же забор (обидно, однако).

Ну и вырубилась, как же иначе.

ГЛАВА 41. Рассказ Ходящего

Мы всегда получаем то, во что верим, ребятишки.

Пиония де Винтервилль

Когда я пришла в себя, вокруг была лишь темнота и тишина, приправленная звуком срывающихся с решеток капель. Я тряхнула головой. Зря: липкие из-за влажного микроклимата волосы мигом прилипли к шее и декольте. Поправить их не было никакой возможности, так как запястья мои оказались упакованы в добротные железные наручники. Хорошо хоть, что от стены вела довольно длинная цепь, которая позволяла мне вставать и садиться.

— Вот прах… Вот прах… Вот прах… — это не было эхом. Это, раз за разом, бормотала я, разрабатывая голос, как всегда не блещущий после долгого молчания. Добившись нормального тона, я негромко окликнула:

— Полынь, ты тут?

Ответа не последовало.

Я неловко повернулась, пытаясь освободить руки из кандалов, но ничего не вышло. Запястья были плотно стиснуты железной скобой.

Я сощурилась, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Увы. Темница полностью соответствовала свое названию: хотя глаз выколи, разницы не будет.

— Полынь?!

— Кап-кап, кап-кап, — издевались падающие капли воды.

— Я тут, — наконец-то раздался тихий голос откуда-то из-за стены.

Я выдохнула.

— Почему ты молчал?

— Приходил в себя. Меня чем-то накачали, чтобы подавить Умения, — и правда, язык у Полыни заплетался, голос был вялым. Впрочем, звук доходил свободно, откуда-то из-за моей спины. Видимо, между нашими камерами было какое-то окошко.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — забеспокоилась я.

— Насколько это возможно в королевской тюрьме для особо опасных… — пробормотал куратор в ответ. Какое-то время он молчал.

Я поняла, что мне по-своему полегчало. Все-таки в одиночку здесь было бы совсем худо.

— У тебя свободны руки? — снова нарушил тишину Внемлющий.

— Нет. А у тебя?

— Пф… и руки, и ноги — все в кандалах. Даже на шее цепь, с ума сойти. Я надеялся, ты ощупаешь свою камеру и сможешь что-то придумать.

— Я могу немного передвигаться туда-сюда, в пределах метра. Но разве можно сбежать из этой тюрьмы?

— Будет глупо не попробовать, как считаешь?

— Полынь, мне так жаль, что это случилось… — вдруг прорвало меня.

— Нет, не надо. — его голос был очень строгим. — Не жалей. Случилось и случилось. По-своему я заслужил. Но нам надо вытащить тебя отсюда и как можно скорее.

— Меня? Как ты себе это представляешь? Меня ведь тоже обвиняют.

— Как я уже говорил, на самом деле у них на тебя ничего нет. Если бы не глупая попытка противостояния в саду, тебя, возможно, уже отпустили бы.

— Эээ… Ну, вообще-то, это ты кинул в Ходящих заклинание. Я попробовала первой, да. Но безрезультатно. Хороший специалист из Правого ведомства наверняка доказал бы, что я просто решила размяться, а злобные теневики напали. То есть с точки зрения формальной логики мы здесь именно из-за тебя. Не швырни ты тот «снежок» — убежал бы уже далеко-далеко, а я, как ты сам отметил, была бы выпущена из пыточного подвала.

Ответное молчание за стеной показалось мне очень обиженным. Могу представить себе ход мыслей Полыни: да я там тебя спасал, весь такой из себя шикарный, а ты теперь меня крайним выставляешь! Ну, подруженька, ну, зараза!

Нет, ну а что? Он действительно ошибся. И лучше я скажу ему об этом сейчас, чем буду годами копить обиду, которая сгноит в итоге и мою душу, и наши дружественные отношения.

И, все-таки, прерву саму себя: какая же я оптимистка, оказывается! Мы сидим в темнице, вроде как приговоренные к смертной казни, а я рассуждаю о пользе немедленного высказывания претензий во имя долгой и продуктивной дружбы. Мда.

Я тихонько фыркнула.

— Ладно, Полынь, забыли. В любом случае, это было весьма благородно — кинуться на мое спасение. Получилось весьма романтично — строгий карьерист, оказавшийся мятежным Ходящим, ставит на карту свою жизнь, чтобы помочь юной, не всегда выставлявшей себя с хорошей стороны…

— Проехали, — деловито отрезали стены. — И, кстати, я не мятежный Ходящий.

— Ну да, ну да, конечно.

— Я серьезно. Если ты перестанешь корчить из себя шута, все расскажу. А потом попробуем устроить побег.

Согласившись с таким планом действий, я поудобнее устроилась на гнилой соломе, застилающей пол темницы, оперлась затылком о стену позади себя и приготовилась слушать.

****

Рассказ Ходящего

Когда мне было пять лет — я этого не помню, но по логике получается, что именно тогда — мои родители, с подачи тетушки Тишь, продали меня Королю.

Дело в том, что Лесное королевство, с самого момента своего создания в XVIII веке, комплексовало из-за множества вещей. Наша страна была настоящим подростком на зрелой арене мировых государств! Нервным, озлобленным и талантливым, которого каждый думает наколоть и нагнуть в меру своих способностей. Для серьезной игр мы в те годы совсем не годились. То правомочности у нас было маловато, то история бедновата, то мы никому не нравились из-за своего долголетия и повышенного уровня магии. Сплошные комплексы и никаких, что называется, плюшек.