Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина. Страница 32

— Ой, я передумала, пойду домой, господин зануда, — пнула его в бок я.

Дахху засмеялся и пнул меня в ответ. Так мы и шли по вечернему городу: немного странные, немного запутавшиеся, но очень довольные моментом.

ГЛАВА 14. Трясуха

В критической ситуации вы не подниметесь до уровня своих ожиданий, а упадете до уровня своей подготовки.

Правило корпуса Граньих Военного Ведомства

На следующее утро к Ведомству я пришла вся такая одухотворенная и радостная, с приятно перекатывающимся на языке послевкусием душевной беседы с Дахху и мыслью о том, что сегодня будет бал.

Бал! Звонкое слово, мгновенно отзывающееся в душе каждой девушки. Правда, мне оно всегда казалось старомодным, но в потрясающих вещах обязательно должен присутствовать хоть какой-то маленький изъян. Так сказать, для гармонии. А то вселенная присмотрится к ним, категорически заявит, что совершенству в жизни не место, и сметет эти расчудесные штуки из бытия, как крошки со стола. В общем, лучше предохраняться и оставлять кое-какие шероховатости в своем идеальном мире. Например, называть бал балом.

Перед Иноземным ведомством сегодня толпилась куча народа.

К главному входу ведут высокие ступени, штук шестьдесят, не меньше. На них всегда стайками сидят работники, вышедшие на обеденный перерыв — особенно в хорошую погоду. Иногда очень забавно наблюдать за тем, как суровые дядечки Говоруны или высокомерные Указующие усаживаются рядышком с воробьями, неловко подоткнув плащи и мантии. Иногда к ним присоединяются вездесущие студенты: от Академии до Министерской площади пилить и пилить, но молодежи нравится ощущение власти, разлитое в воздухе Верхнего Закатного Квартала. Ну и воробушков покормить они не дураки.

Впрочем, сегодня большинство людей стояло, а не сидело, и что-то бурно обсуждало в маленьких группках. Среди них был и Полынь. Заприметив меня, он быстро прервал беседу с мастером Улиусом и подошел. Во взгляде куратора я прочитала немой вопрос: ну как, успокоилась после вчерашнего? Уже не считаешь меня врагом и главным манипулятором на деревне?

Я успокоилась (липовый сбор госпожи Пионии и дружеский треп очень гармонизируют), а потому одарила Ловчего вполне благосклонной улыбкой.

— Так, мы с тобой работаем на удаленке сегодня и завтра. Пошли, — вместо приветствия сказал Полынью.

— Эй, а почему?

— Двухдневный субботник, будь он неладен.

Я скептически посмотрела на куратора. Его специфическая внешность и царящий в кабинете бардак были, конечно, симптоматичны, но ненавидеть порядок настолько, чтобы сматываться с работы?..

— Во время ведомственных субботников убираются сотрудники, а не Метелочники, — пояснил Полынь. — Это вроде как традиция. Раз в квартал мы откладываем все дела и два дня уделяем вытиранию пыли и отдраиванию полов. Считается, что это неплохо промывает мозги и заодно позволяет не зазнаться. Сейчас все ждут, пока им подвезут бесплатные фартуки для уборки, — он обвел рукой толпу на площади и тяжко вздохнул.

— Что ж, я с удовольствием пропущу это веселье, — я пожала плечами. — Дело о маньяке важнее.

— Дело даже не в маньяке, я бы смог работать и в процессе уборки. Дело в том, что никто, ясное дело, не убирается руками. Иноземное Ведомство сотрясается от магии в дни субботника. И тебя бы точно раскусили, — ехидно поднял брови куратор.

М-да. А ведь и вправду. Я уже успела забыть, как это удобно — взмахнуть пару раз руками, прошептать нужный набор слов — и погнали, веник сам пляшет-танцует по комнате. Ну и ты с ним заодно, под завязку наполненный радостью лентяя.

— И куда же мы отправимся? — уточнила я у Полыни, пока он подзывал к нам двух свободных кентавров. Перевозчики мирно паслись на ведомственном газоне и исподтишка пожевывали казенные алые маки. Это выглядело комично: огромные мужики, осторожно оглядываясь, срывали цветы и быстро запихивали их себе в рот, тотчас отворачиваясь от клумбы, типа, я тут ни причем. Видимо, они верили, что с помощью такой «закуски» получат некий наркотический эффект. Полынь обреченно покачал головой, созерцая эту сцену:

— Во дают. Из всех магических существ кентавры больше всех похожи на людей, но как же они тупят, а. Даже ездить на них иногда страшно. И да, ты слышала когда-нибудь их смех? «Га-га-га»… Это же ужас. А отправимся мы, Тинави, заниматься другими делами, не маньяком. Мелкими, но которые тоже нужно закрыть.

— Напомни, сколько там осталось до конца твоего двухгодичного челленджа?

— Одиннадцать дней, — вздохнул он. — И шестнадцать дел.

— Ого. А если ты найдешь убийцу четырех человек, это не посчитают за четыре дела?

— Увы, нет. Поэтому, Тинави, уже сегодня ты начнешь работать самостоятельно. И это помимо опроса Лиссая, который я рекомендую тебе провести в обеденное время — утром у принца толчется слишком много прислуги.

— Как? Я же ничего не умею!

— Да я тебе всякую мелочевку выдам, не бойся. На сегодня дело уже есть, например, — из аккуратной сумки, перекинутой через плечо, он вытащил тонкую папку: изумрудный блестящий картон, герб с ястребом посередине и белая наклейка внизу «Дело пятого уровня». Сотрудники Архива, которые занимались категоризацией всех обращений, явно задолбались присобачивать эти бумажки: наклейки была приклеена криво и отчетливо пахла ненавистью к бюрократии…

Полынь объяснил мне общую задачу:

— Отправляйся в Лазарет, там у одного иноземца надо зафиксировать приступ трясухи и потом лично отвезти подтверждающую бумагу в Башню Магов, чтобы ему выплатили страховку — он волшебник из какой-то горной деревушки близ Кнассии. Все подробности найдешь внутри. А я поеду разбираться с… — Полынь достал такую же папочку для себя, — …с каннибалом-педофилом из Шэрхенмисты. Боги-Хранители, что за дичь, — в глазах куратора мелькнуло неподдельное отвращение.

— Это Селия для тебя дела выбирает?

— Селия.

— А почему у вас такие плохие отношения все-таки?

— Ты же сама сказала — я прахов манипулятор.

— Ну, на самом деле?

— На самом деле… Вот разберешься с Лазаретом и Лиссаем сегодня — расскажу в награду. А сейчас разъезжаемся.

Между тем, кентавры все-таки заметили наши призывные жесты и приблизились. В одном из них я узнала Патрициуса — того, который вез меня на днях до Лазарета.

— Молчаливый мастер? — сходу, не здороваясь, спросил он меня своим красивым голосом.

— Молчаливый мастер. И снова в Лазарет.

— Болеете, небось? Моя сестрица вот на днях прихватила какую-то острую простуду, ужас. Кашляет и кашляет, кашляет и кашляет…

— Не болею. Молчаливый мастер, Патрициус, пожалуйста!

— Понял, мадам.

Мы двинулись в путь. Патрициус, судя по всему, решил, что раз судьба свела нас снова, то мы уже закадычные друзья. А потому еще несколько раз за поездку начинал болтать, преимущественно — о своих многочисленных родственниках. Сначала я раздражалась, но потом подумала, что, в принципе, он хороший парень. И раз уж я теперь социально активный человек, то мне стоит научиться строить хорошие отношения со всеми вокруг. Пусть это будет нормой! С меня не убудет от того, что я стану чуть улыбчивее и снисходительнее — нужно только постараться не забывать о том, чтобы быть милой.

— Подожди меня здесь, пожалуйста, обратно тоже с тобой поеду, — попросила я в итоге, когда мы прибыли в Пятиречье.

— Конечно, мадам! Вы только от этих чумных чего плохого не подцепите, я болеть не хочу!

Я дружелюбно похлопала его по крупу на прощанье, и, уже отойдя, решила, что это было как-то неприлично.

Неловко вышло!

***

В Лазарете мне довольно быстро помогли найти нужную палату. Когда я зашла внутрь, мужчина, моя «жертва» (не клиентом же его называть?) мирно спал. Я присела рядом и открыла выданную Полынью папку, чтобы проверить детали. Больного звали Аверик Кирстен, он был уроженцем Республики Острого Пика, что на самом западе Террамисты, неподалеку от Кнассии, человеческого государства. Аверик уже несколько месяцев работал по контракту в Шолохе, в Башне Магов. Его профилем были иллюзии и трансформации. Последнюю неделю господин Кирстен не ходил на работу, и, как выяснили коллеги, его увезли в Лазарет с острым приступом трясухи.