Шолох: Теневые блики (СИ) - Крейн Антонина. Страница 73

— Что вы! Вам показалось.

Асеринец пожал плечами:

— Ну, тогда, дамы, предлагаю отвлечься от преданий прошлого. Повеселите бедного чужестранца, расскажите, что хорошего есть в современном Шолохе?

— О, это мы можем! — с азартом потерла ладони Кадия. Подруге уже давно не терпелось сорваться с места — пребывание в одном и том же заведении более сорока минут выводит ее из себя. — Только рассказывать — скукота. Лучше я вам устрою экскурсию! Такую, что закачаетесь!

И, да, она сдержала свое слово. Если Кадия решает кого-то развеселить — пиши пропало. Живым не уйдет никто!

За следующие пару часов мы успели объездить такое количество самых разнообразных закутков столицы — как благообразных, так и откровенно бандитских, залезть во столько закрытых к посещению мест и выбесить столько мирно спящих граждан, что я только диву давалась, как нас троих не арестовали…

Но в какой-то момент я осознала, что это прелестное безобразие надо срочно прекращать — завтра рабочий день, как-никак! С трудом распрощавшись с жаждущими продолжения банкета Кадией и Мелом (под влиянием Кад мы с асеринцем быстренько подружились и перешли на «ты»), я на случайном перевозчике рванула в Мшистый квартал.

Шолоховские часовые башни уже восторженно отбивали час ночи, когда я, поковырявшись в замочной скважине, попала к себе домой. И с удивлением поняла, что из-под двери, ведущей в спальню, пробивается тонкая полоска света. О-оу.

Взялась покрепче за биту.

Пинком ноги отворила дверь и с громким воплем «Иййййя!» впрыгнула в некое подобие боевой стойки.

Карл, сидевший на кровати в обнимку с филином и кормивший его лютиками (лютиками, прах побери!), поднял на меня свои огромные ореховые глаза:

— Ой, здравствуйте… Мне Дахху сказал покормить Мараха, и я что-то задержался…

А ведь точно, я же сама просила.

Я с максимально возможным достоинством выпрямилась после своей раскоряченной позы на полусогнутых и строго сказала:

— Вот и здорово. Нам с тобой следует серьезно поговорить, мальчик.

ГЛАВА 29. Зазвенел ручеек

Всегда велик соблазн забыть прошлое и налегке пойти вперед. Но для начала нужно извлечь все необходимые уроки.

Ее Величество Аутурни

Карл нехило напрягся, когда я заявила, что пришло время для тяжелого разговора.

Марах почувствовал мой настрой и испуганно заухал. Скосил круглые глаза на мальчика, что-то для себя решил и сделал два аккуратных птичьих шага вбок от него. Нейтральная территория, что. Уже не с Карлом, но еще не на моей стороне. Хитрец.

Гость, между тем, тяжело сглотнул. Кадык на его худой ребяческой шее истерически взметнулся вверх. Он поглядывал на меня с опаской.

Я, скрестив ноги, плюхнулась перед кроватью на ковер. Буду смотреть на оппонента снизу-вверх — зато сижу в любимой позе Полыни из Дома Внемлющих. Считай, на удачу. Если есть для меня на данном этапе жизненного пути пример уверенного в себе человека, то это Полынь. Так что стану зеркалить куратора по максимуму, и, надеюсь, это придаст мне сил и важности в чужих глазах.

Я ждала, что Карл что-то скажет или спросит в ответ на мое предложение поговорить, но не тут-то было. Мальчик молчал. Ох уж эта позиция «ответного удара»! Ты теряешь преимущество инициативы, зато никогда не выдашь лишнего и точно знаешь, в чем будет суть борьбы.

Сама люблю так делать. Доведи соперника до белого каления, пусть выскажет наболевшее, — и тогда уже будем оправдываться. Возможно, обвинение окажется куда легче, чем могло бы. Ведь кто знает, какую из твоих тайн разворошили?

Помню, была у меня такая ситуация: я разбила дорогущий хрустальный шар магистра Орлина, годами пылившийся на дальней полке шкафа, и весь день ходила на цыпочках, ожидая скорой расправы. Вечером наставник вызвал меня к себе. Очень хотелось раскаяться в содеянном с самого порога (вдруг за добрую волю уменьшат наказание?), но я сдержалась. И правильно. Оказалось, магистр Орлин просто был недоволен результатами моей контрольной и назначил дополнительные занятия. А насчет шара он так никогда и не завел разговора. Чую, вообще не заметил пропажи. Королевские подарки — они такие. Дорогие, но бессмысленные.

Что ж… Как мне вести себя с Карлом? И ночью у Дахху, и в Лазарете он творил абсолютно нереальные вещи. Недоступные не то что ребенку, но и самым сильным магам Лесного королевства. Пожалуй, стоит отбросить сантименты и говорить начистоту.

Я глубоко вздохнула:

— Карл, я знаю, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Дважды я видела твое волшебство. Ты можешь снова стереть мне память, но ты не можешь избавиться от тех писем, которые я успела сострять на этот случай. Стирай-не стирай, снова узнаю правду. В общем, выкладывай. Кто ты, что тебе надо, и что это за магия.

Карл помедлил. Он посмотрел на Мараха, будто бы ища одобрения, и мой филин, предатель эдакий, сочувственно ему кивнул. Мальчик поплотнее ухватил собственные колени, сворачиваясь в тугой клубок. Веселый красный комбинезон Карла плохо сочетался с его кислой физиономией.

— Я действительно не помню, откуда я, — наконец тяжеловесно признался он. — Мое первое воспоминание — о том, как я очнулся у вас дома и, испугавшись, решил сбежать. Потом господин Дахху поймал меня. Я понял, что могу читать его мысли: достаточно глянуть искоса и слегка сощуриться. Позже, в Лазарете, то же самое повторилось со всеми остальными. И еще я начал испытывать непреодолимую жажду колдовать… Как будто сам мир умолял меня это сделать.

— Сомнительно, — недовольно буркнула я. — Магия работает не так. Хочешь творить волшебство — покори унни своей волей. А энергия не слишком-то любит подчиняться.

— Нет, нет, со мной все не так, — отрицательно покачал головой Карл.

Он встал с кровати, заставив меня дернуться, ибо я ждала от него невероятного, но в итоге просто сел на пол напротив, будто бы ставя нас в одинаковые условия:

— Я знаю, что должно быть, как вы описываете. Но чувствую иначе. Стоит мне расслабиться, отвлечься, как волшебство так и хлещет из-под пальцев. Мне все время хочется летать, кружиться, менять погоду и ветер. А еще, если я замру, то передо мной как будто открывается бесконечность — темный, бархатный космос и мириады звезд вдали. Однажды я видел книжку под названием «Невыносимая легкость бытия»… Не знаю, о чем она. Но эти три слова… Они обо мне.

— Не встречала такую, — я пожала плечами. — Но погоди. Как это — летать? Я видела парящего шеву в Лазарете, и тебя ночью, и, да, кажется, я видела и космос тоже… — Я задумчиво цокнула языков. В отличие от Карла, меня то зрелище ничуть не обрадовало, лишь испугало до ужаса. Особенно когда засосало в себя псевдо-падучую! Я продолжила:

— Но ведь это все невозможно. Нет такой магии. Это нарушает законы бытия.

— А я чувствую иначе, — Карл пожал плечами. — Но ведь и ты… можно перейду на ты? Но ведь и ты тоже, Тинави. При нашей первой встрече в Лазарете я спросил тебя, сильная ли ты волшебница, потому что почувствовал в тебе ту же легкость. Твои мысли закрыты для меня, а мою паутину ты откинула в сторону, не применяя никаких заклятий. Мне показалось, что я знал тебя раньше, но ты явно незнакома ни со мной, ни с моей магией. Я запутался и поэтому я стер тебе память. Та сила, которой ты пахнешь, не хотела бы отправить меня в Башню магов для опытов, — Карл помрачнел.

Я почувствовала, как в висках у меня запульсировала кровь:

— Карл, прости, но это какой-то бред. Уж кем-кем, я волшебницей я точно не являюсь. Все с точностью наоборот. Я потеряла магию прошлой осенью. Я самый бестолковый житель во всем королевстве.

— Здесь ты ошибаешься, Тинави, — твердо сказал Карл. — Колдовать ты точно можешь. Это видно. Унни так и льнет к тебе.

— О, поверь, я пробовала, и не раз.

— Попробуй сейчас, а я посмотрю.

— Ну уж нет, спасибо. Лучше скажи мне вот что — тогда, в Лазарете, ты упомянул какого-то Зверя, который тебя найдет. Кто он?