Реставратор. Месть длиною в двести лет (СИ) - Романенко Галина Валериевна. Страница 7

Шло время. Ада закончила реставрировать картину с жен-щиной и даже узнала то место, где она сидела в зимнем саду. Хотя одета женщина была по моде начала прошлого века. Значит, уже тогда Белоснежный Дворец здесь был. Находился он довольно далеко от города и в эту сторону никто особенно не ездил. Пляж, бывший внизу, был закрыт всегда сколько Ада себя помнила. Даже в советские времена попасть на него было невозможно. Загадка.

Наступил апрель. Ада по-прежнему возилась с двумя картинами и уже стало видно, что на них изображены двое мужчин. Контуры фигур. Ни лиц, ни одежды разобрать еще было невозможно. Женщина и пес теперь часто брали с собой еду,

воду и спускались почти на весь день к морю. К воротам и

стене парка по-прежнему никто не подходил. В самом Дворце

тоже никого не было, хотя пыли и мусора не было тоже. Ада

потихоньку ела продукты, бывшие в бездонном холодильнике, а пакеты с мусором раз в два-три дня отвозила в большие контейнеры, бывшие около городских складов. Ничего странного не происходило, как вдруг, однажды, поздним вечером, открылась дверь в комнату с телевизором, и в нее вошел мужчина. Среднего роста, темноволосый, с аккуратными усиками и бородкой. Мэл посмотрел на него и слегка вильнул

кончиком хвоста. Ада даже рот от удивления открыла. Как он

вошел в запертую на замок и задвижку дверь? Окна Ада не от

крывала. Только небольшое окошко в коридоре рядом с залом, где стояли картины. Чтобы запах красок выветрился. И почему Мэл хвостом вильнул? Он что, его знает? Мужчина поздоровался и спокойно уселся в кресле, напротив дивана Ады.

- Это ваши картины в бальном зале? - спросил гость с замет-ным акцентом, чем заинтриговал Аду еще больше.

- Пейзажи мои, а портреты я нашла на чердаке и пытаюсь их в порядок привести. А вы, собственно, кто такой и как сюда попали? И почему Мэл хвостом виляет? Он вас знает?

- Сколько вопросов! Даже не знаю с какого начать, - мужчина рассмеялся, сверкнув белоснежными зубами, - мое имя, Николай. Я друг хозяйки и могу приходить сюда, когда пожелаю. Что касается его, - кивок в сторону Мэла, - то это его тайны, а не мои. У вас красивые пейзажи. Сосны в снегу. В этих краях он, редкость.

- Я засняла на фотоаппарат, а потом смотрела на снимки и восстанавливала все в своей памяти. Они на моем ноутбуке. Кстати. Я так и не разгадала загадку странных следов, - и Ада рассказала об исчезнувших следах. Мужчина помрачнел и задумался. Потом сказал: - Поздно вечером за дверь, ни шагу. Оба. Днем гуляйте, где хотите и сколько хотите. И еще. Ада, пожалуйста, постарайся восстановить портреты. Это очень важно. Я еще наведаюсь в гости, - мужчина встал вышел за двери и пропал. Ни звука шагов, ни хлопнувшей двери. Исчез так же загадочно, как и появился.

Глава 3. Николя де Шамплен.

Замок де Шамплен. Париж. Конец XVIII века.

У графа Шарля де Шамплен было четверо детей. Три ми-

лашки-дочери и самый младший - озорник и непоседа Николя, наследник не очень обширных земель, малость поосыпавшегося фамильного замка и кипы долговых расписок. Папа Шарль решил проблему расписок довольно легким способом, убив при этом сразу двух зайцев. Три дочери, родившиеся с разницей около полутора лет, были следствием настойчивого желания леди Клариссы родить любимому мужу наследника. Брак, заключенный по любви, не принес роду де Шамплен никаких преференций в виде земель, ренты и прочих материальных благ, зато обогатил "голубую" кровь древнего рода не менее "голубой" кровью дальних родственников герцога де Гиза. Теперь заботливый папаша трех родовитых невест-погодков решился на гешефт, долженствующий позолотить древний герб рода сусальным золотом неприлично разбогатевших буржуа, гордившихся своими "честно заработанными" состояниями и втайне желавших породнится с представителями древних дворянских фамилий. Две старших до-

чери "подцепили" богатых мужей, прогуливаясь по их лавкам и магазинчикам. Все дети графа, как мальчик, так и девочки знали латынь, умели на ней говорить, читать и писать, это кроме родного языка и основ счета. Девочки играли на лютне и клавесине и были обучены основам стихосложения. Дети в совершенстве знали этикет, умели вести себя в обществе и поддерживать разговор. О поведении за столом речь даже не шла. С тех пор, как малыши могли уверенно сидеть, они ели

так, как должны есть взрослые. Девочки умели вести хозяй-

ство и управляться с многочисленной прислугой. Так, что са-новные красавицы были завидными невестами, даже не смотря на долговые расписки отца.

Младшая дочка умудрилась выскочить по любви за сына самого главного кредитора, не раз угрожавшего продать с молотка родовое гнездо. Месье кредитор однажды отправил вместо себя своего сына, дабы он выколотил из Шарля хотя бы часть огромного долга. Парень вошел во двор замка в со-провождение четверых дюжих молодцев, с твердым намерением припугнуть должника.

Обе старших девушки уже были замужем за неприлично богатыми буржуа, в качестве поддержки погасившими большую часть долгов высокородного тестя. Младшая, Жозефа, только накануне справила шестнадцатилетие и готовилась продолжить семейную традицию.

Так вот. Себастьен (тот самый сын, долженствующий выко-лотить папин заем) уверенным шагом шел через замковый двор. И тут его взор упал на очень красивую девушку, возившуюся с крупным толстолапым щенком. Парень подошел поближе и пропал. Короче, через неделю заслали сватов и вскоре папенька де Шамплен вздохнул с облегчением. Тесть списал ему все долги и даже выделил деньги на то, чтобы семья могла перекрыть крышу замка. Хотя бы большую часть.

Дома остался один Николя. Младше своих сестер почти на пять лет, он еще не вступил в брачный возраст. Папенька слегка волновался, зная характер своего наследника. Нет, парень не был дураком, лентяем, или уродом. Симпатичный, с каштановыми волосами и ярко-синими глазами парнишка обещал вырасти в интересного мужчину. Просто мальчишке достались высокий интеллект, сообразительность и жажда знаний. Уже в самом нежном возрасте парнишка был способен на проделки, доставлявшие массу неудобств его родителям и сестрам. Леди Кларисса обратилась к замковому капеллану с просьбой "вразумить неразумное дитя". Капеллан подумал, подумал и решил занять руки и голову парнишки. Что-бы времени на шалости не оставалось. С утра Николя занимался с капелланом, зачастую отлынивая от скучноватых занятий, устроившись в замковой библиотеке. Читал все, что там было бессистемно, что рука ухватит, но благодаря своему пытливому и острому уму легко усваивая подобный "винегрет". Капеллан уже давно махнул рукой на попытки наставить парнишку на путь истинный. Читает, не шкодит, уже хорошо. После обеда Николя получал физическую нагрузку под присмотром отца или нанятого учителя фехтования. Граф не жалел денег на обучение своих детей и оказался прав. Потраченные деньги окупились с лихвой. Вот только четырнадцатилетний наследник взбрыкнул и заявил, что он хочет поступить в университет, изучать право. С одной стороны граф гордился умом своего сына, а с другой... Только из долгов вылезли. Чем заплатить? Помог случай.

Шарль де Шамплен все-таки наскреб некоторую сумму и сумел внести плату за обучение хотя бы частично. Практичный и не консервативный, граф прекрасно понимал, какую выгоду принесет Николя, знание последним права. И так же прекрасно понимал, что его собственное происхождение не всегда может защитить его семью и имущество, и был не прочь заиметь своего законника.

Николя успешно прошел собеседование у выбранного про-фессора. Селиться в вонючем клоповнике, выполнявшем роль общежития, виконт де Шамплен естественно не стал. По обычаю того времени, студент мог жить у своего профессора, чем Николя и воспользовался. Внеся деньги за постой, парень устроился в небольшой комнатке, что было гораздо лучшим вариантом. Вскоре начитанностью, усидчивостью и изысканными манерами новоиспеченный студент завоевал симпатии своего профессора. Ел Николя, где придется и когда придется. Иной раз, не брезгуя обществом кухарки семьи Дюпуи. Так прошло почти два года. Николя, благодаря своему высокому интеллекту и полученным дома знаниям, далеко превосходил собратьев студентов. Поэтому месье Дюпуи решил не мариновать его уже изученным, а на свой страх и риск перевести на следующую ступень, пройдя которую он мог стать бакалавром. Парню минуло шестнадцать и проучившись еще пять лет он вполне мог бы получить желаемую степень.