Я спас ссср! том i - Вязовский Алексей. Страница 61

— Зачем заезжать? Я живу в общаге МГУ — это совсем рядом с вами. Пешком дойду.

— Ну, тогда запоминай адрес. Ленинские горы, Воробьевское шоссе, дом 11.

Мы жмем друг другу руки, и уже помощник Ильича проводит меня за кулисы Дворца съездов.

Сам доклад происходит буднично. Сначала на трибуне потея, выступает по бумажке какой-то шахтер. Потом доярка — передовичка. Наконец, приглашают меня. Зал смотрит с интересом, но депутаты явно устали, кое-кто даже зевает, прикрывая рот рукой. Из первого ряда мне неожиданно подмигивает Гагарин. Я ему тепло улыбаюсь в ответ и начинаю свой спич. Доклад длится около получаса, хлопают вяло, без искры. Народ после обеда разморило, да и сами выступления — скучный официоз.

Мой же "номер" исполнен. Я сижу в зале, жду окончания заседания. В 5 часов звучит гимн СССР без слов и все начинают расходиться. В фойе меня «ловит» наш первый космонавт.

— Алексей, ты куда пропал? — интересуется Гагарин, отводя меня в тот же самый угол, что и Мезенцев чуть ранее. За нами устремляется сразу несколько делегатов, но Юрий их вежливо осаживает укоризненным: «Товарищи!!».

— Прямо сил нет — тяжело вздыхает Гагарин — День и ночь просят автографы, уговаривают выступить на предприятиях… А после выступления — обязательно застолье, со спиртным. Мне даже специальную рюмку сделали, с высоким дном.

— Чтобы пить меньше? — догадываюсь я.

— Точно!

— Да, я никуда не пропал. Сессия была сначала. А еще работать в Известия вышел.

— Ребята звонили пригласить тебя к нам в Звездный городок. Стихи почитать. Но в общаге сказали, что тебя нет на месте.

— Ну, теперь я вот, появился. Готов хоть в Звездный, хоть в сразу космос.

Гагарин улыбается и все вокруг тоже улыбаются.

— Короче. Ждем тебя в нашем ДК 25-го, в субботу. Пропуск на тебя закажем. Будут Рождественский, Вознесенский… Приедешь?

— Конечно, Юра!

Жму руку 1-му космонавту, легкой походкой иду к выходу. К Гагарину тут же устремляется сразу толпа народа. Сочувствую — народная любовь она такая…

Мой же рабочий день только начинается. Еду в Известия. Все сотрудники еще на месте, приветливо мне кивают.

— Ну как тебе, старичок, эта говорильня? — интересуется зашедший в наш общий кабинет Седов.

Нет, все-таки он наглый. И безбашенный. Да, Известия — оплот либерализма, и журналисты многое себя позволяют. Но зачем вот так, при всех ерничать?

— Мне все понравилось. — пожимаю плечами я — С Хрущевым познакомился.

— Да ладно!

Все «репортажники» оборачиваются ко мне, Герман неверяще качает головой.

— Поблагодарил за гимн. Я там чуток Михалкова переделал. Теперь гимн со словами исполняться будет.

В кабинете воцаряется полная тишина. Народ таращит на меня глаза.

— Врешь! — первым в себя приходит Седов.

— Герман, писатели не врут, а сочиняют. Но в данном конкретном случае я говорю чистую правду.

— Дашь интервью. Мне — решается начальник отдела — Лично пойду к Аджубею и пробью. Наш сотрудник гимн переписал. Это же бомба!

— Можно тебя на пару слов? — я киваю в сторону двери. Мы выходим в коридор и я, помявшись, прошу дать мне на день тот диктофон, с которым Седов был на линейке в школе.

— Зачем? — интересуется начальник.

— Понимаешь, я тут Брежневу мемуары подрядился написать…

— Старик, ты меня в гроб вогнать хочешь?? Сначала гимн Хрущеву, теперь мемуары Брежневу? А что потом? Устроишь концерт в космосе?

— А что… Это идея. С Гагариным я знаком…

Принимаю пафосную позу, вытягиваю руку вперед:

Мы смеемся, и атмосфера слегка разряжается.

— Дам, конечно. Но тебе чистые кассеты понадобятся. Там только 45 минут помещается.

— Как-нибудь разберусь — я устало тру глаза, которые так и норовят закрыться.

— Загнал ты себя, старичок — резюмирует Седов — И у нас задницу рвешь, и в своем Метеорите.

«Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее…». Нет, не получится. Время торопит. Слово торопит.

— Леша, богом заклинаю! Не ходи — Вика вцепилась мне в рукав пиджака и не отпускала. Встретил подругу в МГУ после вступительного экзамена — второго уже. Первый — русский язык — Селезнева сдала на отлично. Второй — биология — тоже пятерка. Поцеловал девушку в висок, рассказал про свои планы на вечер — идти к Брежневу и записывать мемуары. И тут у Вики «ударил набат». Она чуть не расплакалась.

— Чувствую, что-то плохое должно случиться.

— Ну что там может быть плохого, Викуль? Я просто запишу его воспоминания. Проговорим условия работы. И все.

Разве что повстречаю ураган под названием Галина Брежнева? Не этот ли ужас должен со мной случиться? Ладно, справлюсь.

— Солнышко, жди меня дома и ни о чем не беспокойся! — я решительно убираю руку Вики, целую ее украдкой и спускаюсь на 1-й этаж главного здания. Там нос к носу сталкиваюсь с расстроенной Светланой Фурцевой. Девушка еле мне улыбается, рассеяно здоровается. Выглядит плохо. Круги под глазами, волосы собраны в какой-то неряшливый конский хвост.

— Что Светик-семицветик? Чего нос повесила? — я говорю преувеличенно бодрым тоном, но на душе тоже становится тоскливо. Уже вторая девушка встречается в миноре. Что дальше? Встречу Олю Пылесос в траурном наряде?

— Русин, почему все мужики — сволочи?

— Прямо так все или только отдельные представители?

— Все. Без исключения.

— Ясно. Ладно, мне пора — я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Подожди! — Фурцева-младшая вцепляется мне в тот же рукав, что и Вика пятью минутами ранее — Извини, просто плохой день.

— Экзамен завалила?

— Леша, я свою жизнь завалила. — Света начинает вытирать глаза платком. На нас оглядываются. Завожу ее в пустую аудиторию, подпираю дверь стулом.

— Ну, что случилось? Говори.

— Я на развод подала. Вчера.

— Э… поздравляю? Честно, даже не знаю, что сказать. Устроим разводную вечеринку?

— Что прости?!

— Извини, глупость сказал. Слышал, что на Западе не только свадьбы празднуют, но и разводы — импровизирую я. Куда меня несет? Язык живет своей жизнью.

— И что происходит в ходе такой вечеринки?

— Собираются друзья, выпивают, веселятся, помогают тебе избавиться от прошлой жизни. Старые фотографии, где вы вместе с бывшим супругом, вещи, купленные вместе и все такое прочее — это будет тебе напоминать о неудачном браке, вгонять в грусть. Поэтому старую жизнь нужно сжечь!

— Даже так?

Девушка светлеет лицом, от грусти не осталось ни следа.

— Никогда о подобном не думала — Фурцева-младшая вздохнула, мечтательно запрокинула голову — Может и есть в этом смысл. Все. Решено. Устраиваю разводную вечеринку! Ты первый приглашенный.

Я шел к дому Брежнева и ел себя поедом. Какая разводная вечеринка? Зачем я вообще лезу в дела Светланы? Мне же ее мать все четко объяснила. И у Вики в голове набат бьет. Вот в таком состоянии я дошел до Ленинских гор. Дом 11 по Воробьевскому шоссе был вовсе не домом, а целым особняком, скрытым за высокой стеной из желтого туфа. На пустынной улице без пешеходов стояла одинокая милицейская машина, делавшая вид, что ее никто не замечает. Рядом с оградой прогуливались мужчины в штатском, поглядывающие на меня с подозрением. Я глубоко вздохнул, делая последний шаг к большим черным воротам. Нажал звонок. Распахнулась небольшая калитка, и два охранника вопросительно на меня уставились.

— Алексей Русин к Леониду Ильичу. Он меня ждет.

Сразу на входе, в специальном помещении меня обыскивают и досматривают мой портфель. Вежливо, но тщательно. Один из комитетчиков озадаченно крутит в руках Филипс, что достал из портфеля.