Лилия в янтаре. Исход (СИ) - Чикризов Виталий. Страница 67
- А чего стрелял-то сразу, паскуда?
- А чего ещё делать? В разговоры вступать? Ага. Рыцарь конный да оружный... Тут только стрелой. Если из схрона стрелой не собью, так и всё... Да так оно ж и вышло: насмерть не сбил - и вот...
- Да ты, я смотрю, до сих пор, бестия, жалеешь, что не убил насмерть?
- Да Господь с вами, сударь! Что вы такое говорите? Что насмерть не убил - так рад-радёшенек... Жалко, что не попал.
- Ах ты червь!
- Вы, мессер добрый рыцарь, если уж всё так благополучно разъяснилось и убивать меня передумали, так и сошли бы с меня, сделали такое одолжение. А то, я смотрю, ранены вы, и кровь вон течёт, да прямо на меня. А кровь-то с сукна плохо отмывается. Да и вам уж прилечь лучше, вона сколько крови потеряли. А я бы за лопухами сбегал. Лопух - он хорошо кровь останавливает. Кипяточком бы его сперва ошпарить, конечно... Так у нас ведь и кипяточек найдётся, верно Боско?
Кровило с рыцаря действительно сильно. Не так, чтобы профузно, но, по меньшей мере, вена вскрыта. Минут за двадцать, если не остановить, больше литра выльется.
- Непременно, непременно! - судорожно закивал головой пухлячок.
- Повозку сюда приведи, - ещё чуток повращав для острастки глазами, ди Тавольи убрал ногу с его груди и засунул меч в ножны. - Потом за лопухами бегать будешь.
- Как прикажете, мессер.
- Теперь ты, - рыцарь развернулся к пухлому. - Как тебя там? Боско? Ну, пусть Боско. Рассказывай, что вы тут делаете. Да не вздумай врать мне!
- Как можно, мессер рыцарь! - испугался пухлячок самой такой мысли. - Что мастер Джованни велел делать, то и делаем.
- Ну? Чего замолчал? Говори давай, что он там вам велел делать.
- Так ить, велел не пускать сюда никого, и никому ничего не сказывать.
- Ишь ты! А почему не пускать?
- И об этом велел не сказывать.
- Ну, мне можешь говорить, не бойся.
- Воля ваша, мессер. Прикажете не бояться - так и не будем.
- Ну?
- Чего ваша милость изволит?
- Говори давай!
- С удовольствием исполню, ваша милость. Я хоть и не очень учён речи говорить... да что там учён - я, по правде-то и грамоте не разумею, у нас падре-то, знаете, сам в грамоте не так, чтобы силён был. Он-то больше другим интересовался. И ведь какой отважный наш падре человек был, а? Так не каждый своим увлечениям отдаваться может. Ведь буквально под смертушкой ходил и я вам так скажу, что если бы не духовный сан его, так прибил бы его наш мельник, вот прям там и прибил бы! Но особу духовного сану, конечно, совесть прибить не позволила. Только что оглоблей ноги ему переломал да череп пробил. Так ноги-то у нашего падре за лето зажили, а череп-то для него и вовсе пустяк.
- Ты что несёшь, прощелыга? А? Я тебе что сказал?
- Так это... Говорить мне велели. Так я и говорю. Я только лишь для пояснения, чтоб ваша милость не оказалась не к месту разочарованной... Не учён я этой... риторике, не силён говорить, вот. Да и рассказывать мне особенно нечего. Но ежели ваша милость желает послушать, как у моей жены три года назад в родах горячка случилась...
Бац! Рыцарь поставил жирную точку в действии пьесы, одним ударом правой нокаутировав Боско и вернув жанр от фарса поближе к трагедии. Нет, всё-таки местные рыцари - они какие-то не киношные. Раздражительные какие-то. Говорят мало, без пафоса. И шуток не понимают. Особенно над собой.
Боско провалялся без памяти несколько минут, и злой ди Тавольи наверняка продолжил бы неодобренные министерством образования методы воспитания, но ему самому поплохело. Не удивительно. Удивительно другое: как с такой кровопотерей он так долго умудрился оставаться на ногах, таская в плече десятисантиметровый ствол в палец толщиной и размахивая руками. Я уж не говорю о боли. Из всех, кого я знаю, на такое был способен лишь Шварценеггер, но он, как известно, вымышленный персонаж. Гомункулус.
Маджио вернулся с повозкой и кучером аккурат когда Боско очнулся, а ди Тавольи поплыл. Смирро не было - видать инстинкт победил любопытство и он уже на вилле. С горки-то. Кучер, увидев окровавленного рыцаря, сжался в телеге в сверхмалое и сверхплотное тело, в какое и ёж не сворачивается.
- Эк как вы меня, - потирая челюсть заметил Боско рыцарю.
- Это ещё мало тебе, - заметил тот, почти теряя сознание. - Бестия. Врать мне... Вот я... сейчас...
- Э, да ладно уж, - Боско помог ему улечься. - Вам сперва оклематься надо, потом уж кулаками махать. - он опять потрогал место удара и недовольно посмотрел на смежившего веки и временно уволившегося с действительной службы рыцаря. - Однако, надо бы чего холодного приложить. Хорошо - не сломал. А мог. Экая орясина.
- Челюсть - ладно, заживёт. Он мне лук разрубил, - пожаловался Маджио, держа в руках два обломка, соединённые тетивой. - Хороший был лук. Мастер делал, не самоделка. Всё-таки жалко, что не попал я. Лук бы цел был, и вообще. Да вот вёрткий он, как все рыцари. Хрен попадёшь. Они, кто до таких лет дожил, смерть издаля чуют.
- Надо бы его перевязать, - сказал я.
- Ага, - равнодушно кивнул Боско.
- Угу, - буркнул Маджио, глядя на обломки лука.
- Давайте его в телегу, что-ли.
- Ага.
- Угу.
- Слушайте, а что вы тут всё-таки делаете?
- Что, совсем ничего не помнишь? - Маджио со вздохом сложил обломки в котомку, пробурчав "может, починить как-то можно будет". Боско внимательно косился на меня. То ли мне показалось, то ли у него действительно под накидкой что-то есть. Как бы не ножик.
- Почему это не помню? Помню. Просто не всё, - осторожней мне надо, аккуратней с этими селянами.
- Тогда скажи, чего ты сам-то тут делаешь?
- Так я полигон искал.
- Кого???
- Ну, где мы с мастером ракеты испытывали.
- Какие-такие ракеты?
- Обыкновенные, Маджио. Вот такой длины, примерно. На порохе летающие, который из китайской соли и угля делается. К Единорогу которые.
Пухлый Боско посмотрел на кучера и почему-то печально вздохнул.
- Не знаем мы такого слова - ракеты... А чего с этими припёрся? - вопросил Маджио и кивнул на повозку.
- Так не помнил я, где вас искать, - пояснил я.
- Подожди, - остановил Боско открывшего было рот Маджио. - Ракеты, полигоны какие-то... этого мы всего не разумеем. Ты скажи: знаешь, что делать, или нет? Состав помнишь?
- Состав помню, - твёрдо кивнул я головой. - Что делать - знаю. Для того и здесь. Но мне помощь нужна.
- Точно знаешь? Не врёшь?
- Не вру. Точно знаю.
- Смотри, пацан. Но коли так, то ладно. Давай твоего рыцаря в телегу, да поехали. Тут недалеко. Эй, ты, - окликнул он кучера. - Давай-ка, поможешь. Нечего сидеть.
- А вы-то тут как? - я помог поддержать бессознательного рыцаря за ноги.
- Так нам мастер наказал следить, чтобы посторонние не околачивались, да ты же сам тут был... Ах, да. Ну, вот, - Боско критически оглядел лежащего на спине рыцаря и подал сигнал кучеру: - Давай трогай. Да. Не помнишь ты... Надо же. Ну, да ладно. Наказать мастер наказал, а там и сгинул. И вот какое дело: наказа-то не отменил. И за себя никого не оставил. Так вот и сторожим. Я поначалу то одно, то другое придумывал, а два дня назад просто ушёл сюда, да и всё. Жду вот, пока кто вместо мастера не явится. А никто не появляется и не появляется. А ведь не самому мастеру это всё надо было. У него ж сам мессер Фарината синьором был. По его приказу работу делал. Неужто ж забыл мессер? Неужто уже не надо ему этого?
- Да что ты! - успокоил я его. - Не забыл он ничего. Ещё как надо! Да ведь он, мессер Фарината-то, только мастера Джованни да меня и знал из работников. Мастер погиб, а я пока оклемался, пока то да сё... да ещё с памятью этой... вот только сегодня сюда добрался, а тут вона как встретили.
- Ну, каков посол, таков и... - начал Маджио, но Боско прервал его.
- Тут так тогда получается, что если ты и состав знаешь, и что делать, так тебе, что ли, главным теперь быть? Мы-то даже неграмотные.