Форт Заря (СИ) - Матвеев Дмитрий Николаевич. Страница 14

— Йеху-у-у!

И даже попытался сплясать что-то вроде того самого «тустепа», но тут же скривился: мышицы, были не согласны со столь буйным поведением.

Чуток успокоив эмоции, Женя принялся изучать подвернувшуюся под ноги дорогу. Судя по всему, по ней никто ни разу не ездил. По крайней мере, никаких следов ни от ботинок, ни от колес не обнаружилось. Широкая, ровная, без единой ямки, присыпанная красноватым гравием, дорога уходила в обе стороны, скрываясь за поворотами. И эта вот находка была во сто раз ценнее бумажки. Даже ребенку понятно: дороги строят люди, и они обязательно куда-то ведут. К жилью, например. Не бывает (по крайней мере, такие случаи не были известны Жене), чтобы посреди леса просто так проложили кусок грунтовки, начинающейся из ниоткуда и уходящей в никуда. Осталось выбрать направление. Направо, на восток — там негры. Туда сходить на разведку, наверное, стоит, но уж явно не сейчас. Значит, налево. Сразу побежать или девчонок тащить? Фиг знает, сколько эта дорога тянется. Но было бы неплохо до ночи еще немного отодвинуться от бандитских районов. Значит, нужно вернуться к палатке, перекусить и по дороге хоть километров пять протопать. А, может, и все десять — это не по лесу продираться.

Женя повернул и принялся ломиться сквозь кусты в обратном направлении. На радостях он развил такую скорость, что уже через полтора часа вышел к лагерю. Заодно оценил, как легко обнаружить их палатку по запаху дыма: он чувствовался, по меньшей мере, за километр. Позже к дыму костра добавился еще и дым от сигарет. Тоже неслабый демаскирующий фактор. Но когда радостный Женя вылетел к костру, он увидел картину, поразившую его до глубины души. Повернувшись спиной к подруге, Ольга сидела около костра, мешая что-то в котле. Рядом на вытащенном из палатки матрасе полулежала Снежана, курила трофейные сигареты и пила прямо из фляжки Женин коньяк. Радом с матрасом валялось несколько окурков, смятая пачка из-под дамских сигарет и пустая банка из-под сгущенки.

Кровь ударила Жене в голову.

— Ты… Ты… Да я… Да я сейчас с тобой не знаю что сделаю!

— Вот не знаешь, и не говори.

Это был удар под дых. Женя даже забыл, что не в его правилах было бить женщин. Кулаки сжались словно сами собой.

— Выдеру! Как сидорову козу!

— Шалунишка! Ну иди, отшлепай меня, проказник.

Женины глаза налились кровью. Он был в бешенстве, что тот бык. Разве что вот пена изо рта не шла.

— Ну вот что, сучка крашеная, вали отсюда, чтоб духу твоего тут не было! — проорал он.

— Вот еще! Ты обещал нас отсюда вывести, вот и выводи.

Блондинка демонстративно уселась на матрасе и отхлебнула из фляжки.

Женя понял, что этот раунд он проиграл. И если он не хочет оставаться мальчиком для битья, ему остается только пристрелить эту девку. Или придушить. Но сделать это ему не позволит его дурацкое воспитание, значит — все, конец. А та видя, что оппонент уже в ауте, добавила:

— Коньяк у тебя неплохой. А вот сигареты — полное дерьмо.

И, снисходительно улыбнувшись, прогнувшись так, чтобы грудь как следует обтянуло футболкой, протянула фляжку.

— На, выпей, расслабься, пока удар не хватил.

«Да она просто меня дразнит!» — внезапно понял Женя. И это открытие вдруг его успокоило. Дальнейшие действия просчитывались простой логикой. Раз его пытаются развести на эмоции, тогда он просто не станет вестись на все эти провокации. Полный игнор — вот его оружие! Отправить блондинку в пожизненный бан. Вообще-то, ему отчаянно хотелось просто выпороть нахальную девку, но такую попытку она запросто могла превратить в очередной цирковой номер. В своих силах Женя был не слишком уверен, а гоняться за Снежаной по поляне с ремнем — это уже изврат. Хрен с ним, с коньяком, да и на сгущенку можно рукой махнуть. Ему надо до темноты уйти по дороге подальше от негров, и он это сделает. А если эта туп… неумная женщина хочет покочевряжиться, то пусть остается здесь бухать. Пусть даже фляжку заберет, у него еще есть. Что ж, решение принято, нужно исполнять. И он равнодушно отвернулся от пьяной девицы.

Женя снял с плеча ружье, повесил на сучок дерева, подальше от блондинки. Подобрал разбросанный ею мусор, закинул в костер. Подошел к Ольге.

— Оль, у тебя уже сварилось? Давай поедим, да будем собираться. Чай вечером попьем.

Ольга кивнула, обернувшись лишь наполовину и не поднимая взгляда, но даже так было заметно, что глаза у нее покраснели, а веки припухли. Наверняка плакала и, скорее всего, довела ее до слез так называемая подруга. «Вот же лахудра!» — подумал Женя. — «Надо ставить эту кикимору на место, пока она не села на шею».

Обед сметали махом, только ложки стучали. Снежана управилась быстрее всех, несмотря на банку сгущенки, заточенную в одно жало. Теперь надо было обговорить с потенциальным союзником коварный план.

— Пойдем, Оль, сполоснем посуду?

— Да что там полоскать-то, я и сама справлюсь.

— Нет, так не годится. Ты и без того нынче поработала.

И пока она не успела возразить, покидал ложки-миски в котел и первым двинулся к ручейку. Ольга потопала следом.

Мыть посуду она все равно не дала, сама все сделала. А когда собрала чистое в отмытый котелок и собралась идти, Женя ее остановил.

— Погоди, Оль, поговорить надо.

Девушка потупилась, плечи ее опустились.

— Женя, ты прости пожалуйста…

— За что? — удивился тот.

— Ну как же, я ведь вчера за Снежку поручилась, а сегодня вон что вышло. Она вообще вразнос пошла. Ничего и никого слушать не хочет. Ты… я… в общем, если ты решишь ее выгнать, я не стану возражать.

Ну нифига себе! Если бы Женя умел свистеть, он бы присвистнул. Это как нужно было подругу оскорбить, что такого ей наговорить, какие мозоли оттоптать, чтобы вот так за полдня человека против себя восстановить! Впрочем, для него это было даже хорошо.

— Просто так выгнать не получится. Ты же слышала, я сегодня попытался.

— Ну да.

— Но у меня есть один план. Получится — будет Снежана твоя по одной половице ходить. А не получится — ты уж извини, вдвоем с тобой останемся. Ты как — согласна?

Ольга молча кивнула.

— Тогда слушай…

Они вышли на полянку, оживленно разговаривая.

— Ты думаешь, стоит сейчас сниматься? Уже время к вечеру.

— Уверен. Опять же, негры… Чем дальше от них, тем лучше.

— Но ведь это опять все сначала — костер, вода, палатка.

— Фигня. Воду возьмем с собой, на ужин-завтрак хватит. Дров здесь повсюду полно, а палатка ставится за пять минут.

— Ну тогда давай в темпе собираться.

— А я о чем! Сперва — палатку. Выгребай все изнутри, я за водой метнусь.

Когда женя вернулся, все вещи уже были аккуратно разложены: свернутые спальники, продукты, патроны и прочая мелочевка.

— Вот ты молодец! Давай теперь свернем тент.

Укладываясь, Женя исподволь посматривал на блондинку. Она сперва безразлично, потом подозрительно, а под конец и вовсе с тревогой наблюдала за процессом. Наконец, она не выдержала.

— Вы куда это собрались на ночь глядя?

Никто ей не ответил. Женя сосредоточенно складывал каркас палатки.

— Оль, давай теперь это скрутим. Давай пополам, теперь еще раз… Прижми хорошенько, чтобы воздух вышел. Ага, вот так. А теперь в чехол ее.

— Вы чего, из-за банки сгущенки?

Женя открыл клапан матраса, и Снежана плавно опустилась на землю. Дернув за край, стряхнул девушку на землю. Она кинулась было отнять лежанку, но сделать это босиком оказалось для нее проблематичным. Пришлось садиться прямо на траву и натягивать кроссовки, а матрас тем временем скрылся в недрах рюкзака.

— Оль, я тебе соберу в рюкзак килограммов на пять веса.

— Можно и больше, я помногу носила.

— Как скажешь. Тогда вот патроны, остатки продуктов и маленький спальник.

— Давай и матрас тоже.

— Если влезет.

Лагерь был свернут, рюкзаки собраны. На траве оставались только вещи Снежаны, четвертушка хлеба и банка килек.