Обреченные стать пеплом - Dar Anne. Страница 3

Удобно расположившись на стуле, незнакомец подкатил к себе поближе капельницу с которой явился, и я узнала звук движущихся колёсиков, которой несколькими секундами ранее и вывел меня из сна. Капельница была прикреплена к правому предплечью парня. Выходит он, как и я, пациент?..

Наконец гость посмотрел на меня и мы сразу же встретились взглядами. Тёмно-голубые глаза, широкие скулы, светлая кожа, на фоне которой контрастно отливала чернота его волос – он был красив, но я его не знала. Или знала?.. Неожиданно у меня возникло ощущение, будто я его уже где-то видела, но где именно – вспомнить не могла. Мой котелок варил слишком лениво, чтобы сильно напрягаться относительно подобных вопросов, да и в целом относительно всего вокруг меня происходящего.

– Разбудил? – замерев, поинтересовался парень.

Красивый голос, красивая внешность и всё же он, в отличие от меня и Дариана, не казался мне испорченным пороком красоты.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спросила я, сама не зная почему и совершенно не отдавая отчёта себе самой в своём вопросе.

– Двадцать шесть, – задумавшись лишь на секунду, невозмутимо ответил он.

– Двадцать четыре, – я приподняла палец, на котором был закреплён пульсометр.

– Вот и познакомились, – улыбнулся гость.

Я замерла, смотря на его едва оголившиеся белые зубы и ямочки на щеках. От этого человека словно исходил свет, тёплый и непрерывный. “Человек-Тепло”, – пронеслось у меня в голове, после чего я почему-то вновь подумала о том, как этот парень не похож на нас с Дарианом. Дариан “Человек-Пламя” – испепеляющий до костей, я “Человек-Холод” – пробирающий до костей, а этот… Он был именно “Человеком-Теплом”, этакой золотой серединой, возле которой не жарко и не холодно, возле которой можно согреться и не сгореть, как заживо сгоришь рядом с Дарианом.

Он определённо был не из нашего с Дарианом мира крайностей. Пылать так пылать – это было про нас, но не про него. Мы с Дарианом: чрезмерность, пыл, шторм в океане… Он же: умеренность, тепло, тихая гавань… С такими я не вожу знакомств. Я для таких слишком плохая, чтобы им ко мне приближаться, а они для меня слишком хорошие, чтобы мне их портить. Так откуда у меня ощущение, будто я могу знать этого человека?

– Ты кто? – наконец поинтересовалась я, начав обращать внимание на общее состояние парня: гематомы на оголённых участках тела, в том числе и на шее; несколько царапин, одна из которых легонько прошлась по правой щеке; красиво рассечённые правая бровь и уголок нижней губы; перебинтованные левое предплечье и правое запястье… И всё же, не смотря на то, что незнакомца где-то откровенно потрепало, он всё равно выглядел воодушевляюще, тем более на фоне моего хренового состояния.

– Ты обгоняла мою машину, когда произошёл взрыв, – парень повёл очевидно беспокоящим его правым плечом. – Твой автомобиль вынесло в кювет и перевернуло, но перед этим ты задела крыло моей машины, из-за чего меня снесло в противоположную сторону. Это я вытащил тебя из твоей машины, а ещё через несколько минут возле нас остановилась проезжавшая мимо семейная пара, которая и вызвала медицинскую помощь. Они прибыли спустя четырнадцать минут. Повезло, что взрыв бензобака произошёл не сразу, и я успел оттащить тебя достаточно далеко от пылающей машины.

Я нахмурилась и вдруг начала вспоминать. Это лицо я видела в красно-синем свете мигалок, а ещё я видела ворот его белоснежной рубашки и его чёрный костюм… И всё равно меня не покидало ощущение, будто я ещё прежде где-то видела этого парня, и его удачная попытка спасти меня из огня здесь ни при чём.

– Судя по твоему внешнему виду, тебе здорово досталось, – продолжала хмуриться я.

Странно, но Дариан мне об этом человеке ничего не рассказал, хотя и казалось, будто когда он рассказывал мне о произошедшем, он буквально по полочкам разложил передо мной каждую деталь, приведшую меня в эту койку.

– Царапины, ссадины, лёгкая хромота и трещина ребра, – обезоруживающе спокойно улыбнулся мой гость. – Ничего серьёзного. И, кстати, тебе сделали переливание моей крови.

– Пффф… Ну это уже слишком, – едва не улыбнулась я, но, по-видимому, забыла, как это делается. – Буду должна тебе до конца жизни?

– Должна?.. Ты о чём? Ты выжила и не покалечилась, а это главное, – гулко выдохнув, оторвал от своего колена руку парень.

Не знаю почему, но от его слов мне вдруг стало тепло. Будто где-то в глубине меня зажёгся настолько миниатюрный светлячок неумолимо тающей восковой свечи, что его и разглядеть-то было невозможно. Наверное, я просто забыла, каково это – быть никому не должной, даже в случае, если тебе жизнь спасли.

– Ты тащился на своём ягуаре, словно черепаха.

Клянусь, на одно мгновение я вдруг улыбнулась.

– Зато ты на своём порше летела быстрее Ночной Фурии*, – оголил ровные зубы парень, и я перевела взгляд на потолок (*Редкий вид драконов в полнометражном анимационном фильме производства студии «DreamWorks Animation»).

Когда в следующий раз я посмотрела на своего гостя, я вдруг поняла, что мы промолчали четверть часа, но никого из нас это не смутило. Это было странно и, возможно, даже приятно, но в последнем я не была уверена наверняка.

Глава 4.

Кошмары, уже давно не мучавшие моё подсознание, вернулись. Только вместо двух, в которых я менялась местом с Джереми или, заточённая в смятой машине, захлёбывалась кровью Изабеллы, теперь мне являлось сразу три сновидения. В третьем я вновь и вновь взрывалась в перевёрнутой машине, вновь и вновь ощущая, как жизнь, помещенная в мою утробу, покидает меня. Это было слишком реалистично и слишком пугающе, чтобы мой электрокардиограф мог пропустить клокотание моего взбешенного после пробуждения сердца.

…Мои родственники оказались даже более лояльными, чем я могла на то рассчитывать. Моё условие: “Один день – один посетитель”, – работало почти с завидной исправностью. Впрочем, они всё равно приходили в паре, но не более того. Накануне приходили отец и мама, сегодня же явились Пандора с Генри. И это заставило меня напрячься. Кто из родственников меня мог навестить кроме них? Миша всё ещё пребывала в лечебнице, Айрис осуществляла свадебное путешествие в одиночку. Оставались только Пени и Хьюи. Те самые люди, которые растолкали бы локтями и родителей, и, тем более, Пандору с Генри, лишь бы увидеться со мной, но этого до сих пор так и не произошло – по какой-то причине я с ними всё ещё не виделась. Это заставляло меня впадать в подозрительность, но на мой вопрос о том, где пропадают эти двое, Пандора быстро ответила, что они навестят меня завтра, после чего поспешно сменила тему. Странно…

Остаток времени мы проговорили о некой Грете Олсопп. Вернее, говорил в основном Генри, а Пандора ему поддакивала, пока я молча слушала, пытаясь сфокусироваться на новой информации и суметь порадоваться за Генри хоть как-нибудь. Думаю, что именно “хоть как-нибудь” порадоваться у меня в итоге и получилось.

Грета Олсопп работала старшей медсестрой в реабилитационном центре, в котором проходила лечение Мия. Она была немкой британского происхождения, на десять лет младше Генри, и собиралась переехать к нему из Берлина уже на следующей неделе – настолько у них всё было серьёзно, не смотря на то, что их “тайным” отношениям было всего пять месяцев от роду.

Пандора с Генри ушли, оставив меня обдумывать новость о том, что внезапно помолодевший Генри, оказывается, по-тихому обзавёлся подружкой, но не прошло и часа, когда ко мне в палату вошли трое мужчин в полицейской форме. Старший из них представился и сказал, что хочет со мной “обсудить обстоятельства моего попадания в больницу”.

Уже спустя каких-то пять минут я вдруг осознала, что меня не просто допрашивают – на меня давят, словно я не пострадавшая сторона, а соучастница преступника: известно ли мне, что именно произошло и кто за этим стоит?.. кто такой Стивен Эртон?.. как давно я с ним знакома?.. когда мы в последний раз встречались?.. являлись ли наши отношения более, чем просто дружескими?..